Неестественный отбор
Шрифт:
— Ну, глава МНБ — вообще работа беспокойная. А насчет тишины ты прав. Мне тоже как-то последнее время не по себе… Как перед визитом к доктору, когда знаешь, что болен, но не знаешь, чем, — Кроуфорд взял со стола толстую книгу, которую он читал до прихода гостя и протянул ее Коэну. — Ты знаешь, кто это?
— Генри Киссинджер [50] .
— Да, это Генри Киссинджер — человек, который сде- лал для Америки больше, чем все президенты, с кото- рыми он работал, взятые вместе, — он положил книгу на стол. — Так вот, Киссинджер любил повторять: «Если хотите предугадать действия оппонента — попытайтесь узнать его цель». Большая цель, перспектива — это глав- ное в политике.
50
Генри Киссинджер (англ. Henry Kissinger) — Советник по Национальной Безопасности и Госсекретарь
Кроуфорд поднял стакан с виски, любуясь, как лучи осеннего солнца играют в янтарном напитке.
— Прекрасный виски… — он бросил в стакан пару ку- сочков льда и продолжил: — Большая, глобальная цель, Патрик. Перспектива. Понимаешь… А с целью у стран, претендующих на статус сверхдержавы, зачастую возни- кают проблемы. Вот у коммунистов была цель — победа коммунизма. У нас в то время тоже была цель — побе- дить коммунистов, потому что от этого зависело выжи- вание капитализма и того, что мы называем демокра- тическим миром. Советский Союз разрушился, комму- нистический лагерь распался. Мы достигли своей цели. Сохранили капитализм и стали единственной в мире сверхдержавой. И что? Вместо того, чтобы поставить перед собой, да и перед всем миром, новую Большую Цель, мы начали тешить свое распухшее эго, ввязыва- ясь в мелочные, бесполезные, с точки зрения глобаль- ной политики, конфликты. Мы даже придумали этому красивое название — «глобальная проекция силы». Про- екция силы… Ха! С какой целью? Ирак, Афганистан… Если откинуть борьбу с терроризмом и поиск оружия массового поражения, которые мы использовали как предлог для интервенции, какую цель мы там преследо- вали? Смена режимов? Нефть? Усиление регионально- го влияния? Стоит ли всё это усилий сверхдержавы на протяжении пятнадцати лет, и тех огромных ресурсов, которые мы на это потратили? Чего мы добились за со- рок лет, прошедших с момента с развала Советов? Наша экономика в упадке. Мы не можем в полной мере вы- полнить свои социальные обязательства, даже несмотря на денежную реформу. Конкурентоспособность утраче- на десять лет назад, потому что мы тратили триллионы на войну, а не на школы и университеты и не смогли дать достойного современного образования целому по- колению. Великая американская мечта, двигавшая впе- ред предыдущие поколения, опошлилась до простей- шего набора материальных благ: машина, хлипкий до- мик и поход с семьей в дешевый ресторан раз в неделю.
Мы даже не заметили, как разрушили этническую базу нашего процветания, теперь белые в Америке — нацио- нальное меньшинство на фоне латинос и черных. Даже святая святых — армия США, состоит наполовину из на- емников, собранных по всему миру и готовых убивать за то, чтобы получить американское гражданство… По- чему? Потому что сами американцы теперь не готовы подвергать свою жизнь риску ради свободы, ради про- цветания своей страны… Нас ненавидит большая часть населения планеты, а те, кто не ненавидит, считают иди- отами и откровенно над нами потешаются. Даже наши ближайшие союзники, пресловутое «международное сообщество» — эта жалкая кучка никчемных подхали- мов, готовых в любой момент оказать нам поддержку за наши подачки, и та вышла из-под контроля. Нас про- сто погубило чувство собственной безнаказанности и высокомерие, возведенное в абсолют. А этот бред об ис- ключительности Америки, озвученный нашим Прези- дентом семнадцать лет назад… В современной истории об исключительности нации говорили только нацисты, и ты знаешь, во что это обошлось немцам. Большего удара по нашему международному авторитету сложно было представить. Американцы, выросшие на свободе и равенстве, вдруг объявляют себя исключительными… Чушь… Даже наши, ко всему привыкшие европейские друзья, тогда крутили пальцем у виска.
Кроуфорд сделал еще глоток виски и на минуту умолк.
— А ведь в конце прошлого века у нас была возмож- ность стать мировым лидером, повести за собой все че- ловечество… — наконец с горечью произнес он. — И ведь весь мир этого ждал… и был готов за нами пойти.
— Вы сгущаете краски, Рэй. Мы ведь несли миру де- мократию, — вяло попытался возразить Коэн.
— Брось, Патрик… — Кроуфорд раздраженно махнул рукой. — Уж от тебя я этого не ожидал. Какая демократия? Защита национальных интересов под вывеской демократии — да… Мы всегда понимали, что примене- ние западной демократической модели в большинстве стран мира просто невозможно из-за исторических, культурных, религиозных и этнических различий. Мы продвигали так называемую демократию лишь в те страны, действия которых не совпадали с нашими жиз- ненными интересами. А сколько людей мы при этом уничтожили?
Кроуфорд бросил быстрый взгляд на нахмуривше- гося Коэна.
— Ладно… Это так — размышления сентиментального старика. Не забывай — я на протяжении почти шестиде- сяти лет нес миру эту самую демократию, и мои руки по локоть не только в дерьме, но и в крови.
— Вы говорили о цели… — Коэн попытался вернуть собеседника к теме.
— Да, цель… Так вот, проект «Лунный Свет», несмо- тря на всю его чудовищность, за последние сорок лет был единственным нашим действием, преследовав- шим Большую Цель. По сути, эта цель — спасение че- ловечества от самого себя, выживание нашего вида. И, попутно, предоставление Америке еще одного шанса стать реальным лидером и повести за собой всю чело- веческую расу в будущее.
— Цель действительно серьезная, — согласился Коэн, который, став после Кроуфорда координатором проек- та пятнадцать лет назад, никогда не думал о нем с точки зрения такой масштабной перспективы.
— Уж куда серьезней… Только я в последнее время, глядя на своих правнуков, часто думаю — стоит ли эта цель четырех миллиардов неродившихся детей?
Кроуфорд надолго задумался, глядя вдаль, будто ста- раясь рассмотреть что-то скрывающееся за горизонтом.
— Да… — наконец спохватился он. — Я думаю, у китай- цев тоже есть большая цель. Какая — не знаю. Но, ты заметил, как под влиянием Китая и России изменилась тональность БРИКС в международных делах. Они уже последние пять лет в ООН, на саммитах и других меж- дународных форумах говорят о поступательном раз- витии человечества… Понимаешь, не о национальной безопасности, не о национальных интересах, как это де- лали и делаем мы. Даже не об интересах блока БРИКС и его союзников. Они говорят о развитии всего чело- вечества. О том, что процветания человеческой расы можно добиться только вместе. Даже в кризис, когда мы сидели на мешках новых долларов, когда мир ни- щенствовал, они делились с той же Африкой деньгами, технологиями. Это только на первый взгляд смотрится как банальный подкуп. На самом деле, игра тоньше… Значительно тоньше… Они нарабатывают моральный авторитет, доверие. Они заняли наше место. Место мирового морального лидера. Они имеют все больше и больше влияния на простых людей в самых разных странах, даже в Европе, даже у нас… Они готовят почву к чему-то большому…
— Сейчас можно говорить о перспективе и процвета- нии человечества, — усмехнулся Коэн. — Ведь «Лунный Свет» снял массу проблем, связанных с перенаселени- ем. Я бы их послушал, если бы население Земли было больше восьми миллиардов, как прогнозировалось, а не шесть, как сейчас. И это снижение обеспечил «Лун- ный Свет» — проект, который запустили мы. Русские и китайцы просто пользуются его результатами.
— Возможно… Но я хочу спросить, почему этими ре- зультатами не пользуемся мы, — Кроуфорд чуть подал- ся вперед, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Патрик, они строят новый мир. И в этом мире Амери- ке со своей исключительностью, с незнающими границ беспилотниками, с тотальной слежкой и ударными авианосцами нет места. Более того, мы — прямая угроза этому новому миру.
— Не могу не согласиться. Мы — угроза всему, что противоречит нашим национальным интересам, а тем более миру, где нам нет места. Это — основа нашей по- литики.
— Патрик… — Кроуфорд тяжело вздохнул и откинул- ся на спинку кресла. — Ты прекрасно понимаешь, что наши так называемые «национальные интересы» уже давно не совпадают с интересами американцев как на- ции.
— Но откуда придет удар? — Коэн попытался увести экс-вице-президента от неприятной темы.
— Не знаю… Не знаю… — Кроуфорд с грустью пожал плечами. — Моя вахта закончилась, когда Лэйсон отра- ботала второй срок. Я уже два года на отдыхе и не имею доступа к последним сводкам. Мой тебе совет — отвле- кись от банальностей. Пандемии, кибератаки на нашу канализацию и психотронное воздействие на населе- ние — это ерунда. Мы всему этому сможем противосто- ять. Подумай о чем-то необычном, что сразу и надол- го выведет нас из игры. Ну… Формирование широкой конфедерации на базе БРИКС… Перехват контроля над ООН или создание альтернативы — что-то вроде миро- вого правительства. Введение на основе консенсуса но- вой мировой валюты… Вариантов много. Боюсь, тебе придется разбираться самому. Если придет в голову интересная мысль, обращайся.
Кроуфорд, по-стариковски двумя руками опершись на подлокотники, встал с кресла, давая понять, что раз- говор окончен.
— Спасибо за совет, Рэй, — Коэн тоже встал и пожал экс-вице-президенту руку.
— Удачи, Патрик. Если будет нужна помощь — за- ходи. И еще… Постарайся спасти эту страну, если еще возможно.
— Да, сэр. Конечно.
Коэн резко развернулся и, пройдя через простор- ную гостиную, направился к бронированному внедорожнику, стоявшему на небольшой гостевой парковке у парадного входа.
Водитель, заметив приближение босса, запустил двигатель, два агента личной охраны, стоявшие рядом, напряглись, с озабоченным видом осматривая простор- ный сад перед виллой Кроуфорда. Из машины выско- чил помощник и с деловым видом зашагал навстречу.
— Сэр? — коротко спросил он, когда до Коэна остава- лось еще несколько шагов.
— Маршрут тот же — Вашингтон.
— Да, сэр, — подтвердил помощник и тут же связался с пилотом ожидавшего их в местном аэропорту служеб- ного самолета МНБ.