Нефартовый
Шрифт:
Завершив забег, наша группа отмечала очень приятное и, думаю, знаковое даже для трехкратной олимпийской чемпионки событие шампанским. Выбрали для этого довольно странное место – гостиничный коридор, куда выходили двери наших номеров. Уселись прямо на полу. А усиливало эффект картины то, что бутылок было не одна и не две. Просто каждый вынес свою из мини-бара. Роднина, Макаревич, Авербух… До сих пор не могу забыть лица семейной пары из России, в этот момент заселявшейся в отель именно на нашем этаже.
…А еще через три года резонансный призыв
Живой щит, который весной 2008 года вместе со мной образовали Лайма Вайкуле, Алена Свиридова, Александр Ф. Скляр и Артемий Троицкий, сделал свое дело! Из Москвы нас поддержал депутат Госдумы, мой старинный друг, ученый и путешественник Артур Чилингаров. А ответом на нашу акцию отчаяния стал президентский указ, запрещающий истребление несчастных животных.
Когда я окажусь на Божьем суде (если, конечно, туда допускают атеистов) и вслед за историями, требующими покаяния, мне будет предложено рассказать о каком-то хотя бы одном хорошем поступке, я скажу, что защитил бельков.
И, кто знает, возможно, этого хватит…
Глава третья
Трудности перевода
Нас было десять. Счастливчиков из Московского государственного педагогического института иностранных языков имени Мориса Тореза, отобранных для стажировки в США на период лето – осень 1975 года.
Благостное время для советско-американских отношений. Побывав на экскурсии в Вашингтоне, мы, запредельно привирая, рассказывали своим новым заокеанским друзьям о том, что плавали в бассейне Белого дома вместе с президентом Фордом. И они искренне верили. А потом нас повезли в элитную военную академию США в Уэст-Пойнте. И – вот это уже правда – мы ходим по комнатам общежития (язык не поворачивается назвать его казармой), где располагались курсанты со специализацией (внимание!) русский язык. Прекрасные ребята, говорящие с московским, а если родина прикажет, то и с рязанским акцентом не хуже нас с вами. Хм, интересно, где-то они сейчас? Куда забросила их, скажем так, судьба?
А потом в какой-то из свободных дней трое из нас оказались там, куда по ходу строительства, видимо, не допустили установщиков тротуарной плитки. И поэтому мы шагали из нашего университетского кампуса в торговый центр прямо по трассе… По-советски гордо отказали пяти остановившимся машинам, думая, что придется платить. Нашу извечную дилемму понял только шестой водитель: «Садитесь, отвезу, куда надо, без денег – во имя разрядки».
Современный читатель может не понять, что речь шла о разрядке международной напряженности. Ну, появился тогда ненадолго такой, как сказали бы сейчас, «хэштэг».
Скажу сразу, все мы были студентами, а не студентками, что неудивительно, ведь девочек на переводческом факультете традиционно почти не наблюдалось. Аргумент: толмач – не женская профессия. Она, во-первых, трудна физически, а во-вторых, связана с поездками за границу, где именно девчонки, конечно же, склонны по уши влюбляться. И тогда, наплевав на перспективы грядущего через 20–30 лет общества коммунистического благоденствия и русские березки… Короче, понятно.
На следующий год вредные американцы ответили отправкой по обмену в Москву группы из девяти дам с одним парнем в роли этакого пастуха. Впрочем, и он, честно говоря, был больше похож на пастушку.
Но пока – год 1975-й. Август. «Аэрофлот» с тогда еще разрешенным курением и обилием спиртного несет нас в Нью-Йорк, чтобы из главного города Америки мы отправились уже к месту окончательного назначения – Олбани. Размышляя об исторической несуразности того, что такой мегаполис, как Нью-Йорк, не является не только столицей всей страны, но и своего собственного штата, где главный – как раз город нашего грядущего университетского пребывания, я получаю записку с заднего ряда: «Привет от Василия Петровича. Передай дальше».
Чтобы, как говорят американцы, сделать длинную историю короткой, скажу, что автором текста был один из нас, накануне отлета приглашенный в организацию, координировавшую подобные поездки. Как, впрочем, и все остальное в жизни страны. Но под грузом поставленных перед ним задач наш добрый друг не понял, что ответственная функция «стучать» возложена исключительно на него, чистосердечно посчитав, что на беседе в самом центре Москвы побывал не только он, но и все члены отправлявшейся в Америку группы. Вот в самолете он и отправил нам этакое приветственное письмо в стиле: «пролетая над территорией Франции, шлю привет…»
Недоуменные взгляды остальных помогли ему быстро осознать собственную ошибку. Впрочем, на наше счастье, назначенный информатором оказался не только наивным, но и порядочным человеком. «Личные дела» нашей славной десятки, до сих пор хранящиеся в институтских архивах, в итоге не пополнились компроматом. Во всяком случае, так мне сказали несколько лет назад на встрече в альма-матер. И даже в знак благодарности за проведенный в качестве конферансье праздничный вечер подарили мое досье. Правда, почему-то без трех страниц. Ну, затерялись, наверно.