Нефритовый остров
Шрифт:
Машину Лайэн тряхнуло: она наткнулась на «лежачего полицейского» – возвышение из асфальта, предназначенное для замедления скорости потока автомобилей, отъезжающих от таможни. Лайэн взглянула на часы. Справа на стоянке водители-канадцы стояли около своих грузовиков с распахнутыми дверцами. Вокруг расхаживали канадские таможенники. Наиболее частым нарушением был нелегальный провоз товаров, закупленных в Соединенных Штатах, будь то носки, сигареты или другие бытовые мелочи. Высокие пошлины, взимавшиеся в Канаде, вынуждали обычно законопослушных граждан заниматься контрабандой. Для некоторых это становилось единственно возможным
Багажник красной «тойоты» Лайэн был доверху заполнен предметами из нефрита, не облагавшимися ни пошлиной, ни налогами. Не требовалось и таможенной декларации. Ни охранников, ни оружия, ничего такого, без чего обычно не обходятся те, кто везет деньги. Ее товар не имел цены, и его не так-то просто было перевести в наличные.
Тем не менее Лайэн зорко смотрела в зеркала. Нервы еще не успокоились после вчерашнего аукциона. Хотя в глубине души ей так и не верилось, что кто-то в самом деле ее преследовал. И сейчас никто не висел у нее на хвосте. Несколько машин сошли с полосы вслед за ее «тойотой», чтобы заправиться, но это еще ничего не значило. В Канаде цены на бензин по меньшей мере вдвое выше, чем в Штатах, так что некоторые умники предпочитали запасаться впрок.
За пограничными зданиями весь транспорт поворачивали на шоссе би-си-1. Ряды новехоньких жилых домов и пансионатов разрастающегося Ванкувера отвоевывали у молочных коров поросшие травой равнинные земли от границы до реки Фрэйзер. Сам город располагался дальше по реке – плотные ряды белых домов, зажатых между темными каменистыми горами и холодным синим морем.
В который уже раз Лайэн поразилась красоте этого города. Сан-Франциско гордится своими великолепными видами, однако в Ванкувере их намного больше, включая мост у входа в глубокую, хорошо защищенную гавань. При виде этого моста просто дыхание перехватывает. Единственное, чем может похвастать Сан-Франциско и чего нет в Ванкувере, – это горная расселина Сан-Андреас. А в общем, жители Ванкувера прекрасно обходятся без стрессов, вызываемых землетрясениями:
Что же касается Лайэн, то она сейчас абсолютно не нуждалась в дополнительной нервной встряске. Всю ночь ей снились бесконечные саваны из нефрита вперемежку с эротическими фантазиями, в которых участвовал Кайл Донован. Если бы не твердая решимость поговорить с Вэнем наедине на следующее же утро, Лайэн, наверное, отступила бы от своего правила никогда не ложиться в постель с мужчиной при первом свидании.
Уголки ее рта горестно опустились. Ну что хорошего в том, что она провела эту ночь в одиночестве? Почему было не откликнуться на молчаливый призыв в глазах Кайла? Она все равно так и не заснула. А сколько удовольствия потеряла…
Только об этом она и думала всю ночь. Из-за этого и не смогла заснуть. Впрочем, было еще кое-что: резкий отказ Хэрри позволить ей отвезти Вэня домой, в Ванкувер, когда она будет доставлять нефрит обратно в хранилище Танов. Хэрри сам повез отца домой после приема.
Фасад жилого квартала семьи Тан, состоявшего из нескольких примыкавших друг к другу зданий, выходил на шумную Гренвилл-стрит. С улицы он выглядел не более приветливо, чем тюрьма. Высокие глухие стены разного цвета и фактуры выходили прямо на тротуар. На первый взгляд блок состоял по меньшей мере из четырех зданий с отдельными входами. Но лишь за некоторыми из них находились жилые помещения. Остальные стояли пустыми, словно впрок.
За
Летом сад, казалось, звенел от жужжания пчел и детского смеха. В осенние месяцы светился всеми красками осени. Зимой впадал в сон, подобно грациозному черно-белому коту, сберегающему силы до следующей весны.
Лайэн видела все метаморфозы этого сада. Однако она никогда не посмела бы присоединиться к прогуливавшимся там женщинам семьи Тан, болтавшим и смеявшимся, в то время как их дети хохоча гонялись за бабочками или друг за другом. Разделял их не языковой барьер, а гораздо менее осязаемый и почти непреодолимый барьер принадлежности к разным слоям общества. Лайэн не являлась признанным членом семьи, она считалась всего лишь служащей.
Дверь открыл пожилой родственник Танов, выполнявший в доме обязанности мальчика на побегушках. Приветливо заговорил по-китайски при виде Лайэн:
– А дядюшка Вэнь еще спит. Вчерашний прием очень его утомил. Дэниел поможет вам с нефритом.
Сердце Лайэн на мгновение словно остановилось. Дэниел… третий сын Джонни… ее брат по отцу. Она не раз видела этого молодого человека, но еще никогда не разговаривала с ним. Фактически вчера, на приеме, ей впервые в жизни предоставилась возможность поговорить с кем-либо из своих братьев по отцу.
Она уже собралась было отказаться от его помощи, но в этот момент Дэниел спустился по лестнице и подошел к боковому – «служебному» – входу, возле которого Лайэн поставила свою машину. Хотя им и не довелось познакомиться, Лайэн многое о нем знала, так же как и об остальных своих братьях и сестрах. До десяти лет Дэниел воспитывался в Гонконге, после чего его привезли к родным в Лос-Анджелес.
Сейчас, в двадцать шесть лет, Дэниел имел ученую степень университета Южной Калифорнии в области изобразительных искусств и диплом юриста Гарварда. Он обладал блестящими знаниями и легко ориентировался в обеих этих столь разных областях.
Лайэн всегда особенно поражало его сходство с отцом. Ее отцом… Их отцом. Дэниел унаследовал атлетическое сложение Джонни; его сильные руки и красивое лицо. Брат был по крайней мере на восемь дюймов выше ее и весил на семьдесят фунтов больше.
Первый же его взгляд показал Лайэн, что единственное чувство, которое испытывал к ней Дэниел, – презрение.
– Откройте багажник, – сухо произнес он. – Я сам уберу нефрит. Вам незачем входить в дом.
Лайэн постаралась ответить как можно более деловым тоном:
– Это очень любезно с вашей стороны. – Она обошла машину, открыла багажник. – Но моя обязанность состоит в том, чтобы вернуть все на место в точности так, как положил Вэнь.
– Послушайте, мисс Блэкли, вам совсем необязательно дожидаться одобрения Вэня. Просто пришлите счет. Ни к чему путаться у деда под ногами.
Горло ее сдавило от гнева, смешанного со жгучим стыдом. Брат по отцу обращался с ней как с каким-нибудь агентом по доставке товара. Какое-то мгновение Лайэн не могла произнести ни слова. Потом вздернула подбородок, взглянула прямо в холодные глаза Дэниела. Заговорила сдавленным голосом: