Нефть до эпохи нефти. История "чёрного золота" до начала XX века
Шрифт:
К 1914 году Берлинская биржа почти не занималась ценными бумагами из России, котируя акции лишь 26 русских промышленных предприятий. На самом деле 22 из них были филиалами крупных немецких корпораций, и лишь с одной действительно «русской» бумагой совершались регулярные сделки на Берлинской бирже – это были акции «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель».
Накануне Первой мировой войны биржа в Санкт-Петербурге считалась пятой в мире по количеству ценных бумаг, находившихся в официальной котировке – уступая лишь биржам в Лондоне, Нью-Йорке, Париже и Берлине. Согласно официальной статистике, с 1899 по 1912 год в котировках Санкт-Петербургской биржи появились акции 22 крупных нефтяных фирм, что составило около 10 % от всех новых акций. Вообще «нефтянка» на всех основных биржах Российской империи – существовавших тогда помимо Петербурга в Москве, Варшаве, Риге, Одессе и Харькове – уступала только металлургическим предприятиям, механическим заводам и крупнейшим банкам.
В 1913 году акции «Бакинского нефтяного общества» входили в дюжину ценных бумаг Санкт-Петербургской биржи, официально считавшихся «первоклассными» – сделки с ними совершались непрерывно, а их котировки ежедневно заносились в официальный биржевой бюллетень.
Из 35 ценных бумаг, относившихся на Санкт-Петербургской бирже к почётной «второй категории», пять принадлежали нефтяным компаниям – Русскому товариществу «Нефть», «Товариществу нефтяного производства Лианозова сыновей», «Товариществу нефтяного производства братьев Нобель», Нефтепромышленному обществу «А. И. Манташев и К°», а так же Нефтепромышленному обществу «Каспийское товарищество» братьев Гукасовых. В то время эти фирмы добывали свыше половины всей российской нефти.
Глава 24. «Чёрное золото» в 1913 году – третий по значению источник валюты для Российской империи
1913 год был последним мирным годом Российской империи, но для отечественного нефтяного рынка он начался с волнений и скандалов. С января резко взлетели цены на нефтепродукты, при этом в стране возник дефицит керосина, смазочных масел и мазута, создав серьезные проблемы для транспорта и промышленности. Поэтому в марте 1913 года Государственная Дума посвятила «нефтяному голоду» несколько бурных заседаний и выступлений. В итоге депутаты направили в правительство официальный запрос: «Известно ли министру торговли и промышленности, что деятельность крупных нефтепромышленных фирм дает очевидные и ясные указания на существование противозаконного нефтепромышленного синдиката?»
Запрос отражал небезосновательные подозрения российского общества в существовании «синдиката», то есть ценового сговора крупнейших нефтяных фирм страны. Глава Министерства торговли и промышленности Российской империи Сергей Тимашов отвечал депутатам, что рост цен на нефтепродукты – это общемировое явление, вызванное развитием автомобильной и авиационной промышленности. При этом министр приводил в пример рост цен на нефтепродукты в США.
В Госдуме министру возражали с цифрами – что за последнее десятилетие цены на нефтепродукты в России выросли более чем в 6 раз. Если в 1902 году за пуд нефти давали 6 копеек, то в 1912 году – уже 38. При том в США, на фоне роста их промышленности, за то же десятилетие внутренние цены на нефтепродукты увеличились всего в два раза.
Вероятно, ценовой сговор «керосиновых королей» России существовал в действительности. Вызван он был серьёзным отставанием именно от США, где располагались главные конкуренты отечественных нефтяников. В 1913 году все российские компании добыли «чёрного золота» немногим более 9 млн тонн или 17,4 % от всей добычи в мире – в три раза меньше, чем в Северной Америке. Причиной отставания стало истощение легкодоступных залежей нефти в Бакинском районе и на Северном Кавказе.
Но при всех скандалах и сложностях, отечественный нефтепром в последнем мирном году Российской империи оставался одной из ведущих отраслей экономики. В 1913 году экспорт российской нефти составил 13 % от всех продаж «черного золота» в мире. Всего из страны было экспортировано 947,7 тыс. тонн нефтепродуктов. Это в 410 раз меньше, чем экспортировалось из РФ спустя век, в 2013 году, но при этом 88 % экспорта 1913 года составляла не сырая нефть, а готовые керосин, бензин и смазочные масла.
Общая выручка российских нефтеэкспортеров в 1913 году составила 175 907 000 рублей. Это примерно 3,3 % всей экспортной выручки российского экономики в том году – вроде бы немного, но именно нефтепродукты тогда являлись третьим по значению источником валютной выручки для Российской империи. В денежном выражении экспорт «чёрного золота» в 1913 году уступал лишь экспорту продовольствия и лесоматериалов, далеко опережая экспорт металлургии и всех иных видов промышленности.
В 1913 году в Российской империи работало около 300 нефтепромышленных компаний. При этом на долю тех из них, кто так или иначе контролировался иностранным капиталом, приходилось 54 % добычи нефти и 75 % торговли нефтепродуктами. Лидером российского нефтепрома в 1913 году являлось «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» – в том году 479 буровых скважин семейства Нобель дали 65,8 млн пудов нефти или 11,7 % всей добычи в стране.
Главным источником «чёрного золота» в царской России по-прежнему оставался Бакинский регион, где в том году добыли 83 % всей российской нефти. Ещё 13,5 % обеспечил район Грозного, остальные 3,5 % давали небольшие источники на Кубани и у реки Эмбы на территории современного Казахстана.
Основными нефтепродуктами в 1913 году оставались керосин для освещения и мазут, использовавшийся в качестве топлива. Бензин всё еще был редким товаром – в том году его в Российской империи произвели 262 579 тонн, или чуть менее 4 % от всех продуктов переработки нефти. Спустя ровно столетие на значительно меньшей территории РФ бензина произвели в 148 раз больше.
Глава 25. Нефтяная жемчужина Беверли-Хиллз – рождение латиноамериканской нефти
В наше время Мексика входит в десятку крупнейших центров нефтедобычи. Это не удивительно, учитывая, что первые природные источники «черного золота» здесь обнаружили ещё испанские конкистадоры пять столетий назад. Но в начале XX века мексиканская нефть отсутствовала на мировом рынке.
Первое официальное разрешение на добычу нефти правительством независимой Мексики было выдано ещё в 1864 году. Спустя пять лет только что созданная «Эксплуатационная компания Мексиканского залива» пробурила первую в стране нефтяную скважину. С 1876 года местную нефть даже начали экспортировать в США, но вскоре бурный рост североамериканской нефтяной промышленности не оставил места для небольших мексиканских компаний – конкуренция дешевого керосина от Рокфеллера буквально задушила их.
Лишь в 1901 году в Мексике вновь начали бурить нефтяные скважины – но не мексиканцы, а бизнесмен из Калифорнии Эдвард Дохини. Этот умелый коммерсант был одним из немногих в США, кто в конце XIX века сумел выдержать жестокую конкуренцию с Рокфеллером и сохранить независимость своей нефтедобывающей компании Producers Oil.
В Мексику Эдварда Дохини привела нефть – не местная, которой по сути ещё не было, а калифорнийская – коммерсант намеревался поставлять из США мазутное топливо для локомотивов на мексиканских железных дорогах. Проехав в мае 1900 года по одной из них, Дохини с удивлением обнаружил множество «чапопотес», как мексиканские индейцы издавна называли озёра и лужи, образованные природными источниками нефти. Вернувшись в Лос-Анджелес, коммерсант тут же собрал потенциальных инвесторов и учредил Mexican Petroleum Company.
Новой компании пришлось потратить несколько лет и большую часть своего капитала на поиск промышленных источников нефти, пока 3 апреля 1904 года одна из скважин глубиной 502 метра не дала мощный фонтан. Начало промышленной добычи уже к 1908 году изменило цены на нефтепродукты в стране – керосин для мексиканцев подешевел в два раза, а бензин в три.
Вслед за коммерсантами США «чёрным золотом» Мексики активно заинтересовались предприниматели из Британской империи. Известный английский инженер и коммерсант Уитмен Пирсон, ранее строивший лондонское метро, вложил в мексиканскую нефть 5 млн фунтов стерлингов, огромную по тем временам сумму. Первые несколько лет инвестиции Пирсона не приносили прибыли, только в июле 1908 года очередная скважина дала неконтролируемый выброс нефти, который привёл к огромному пожару.