Нефтяной фронт
Шрифт:
И еще один пример: в ноябре 1941 года из-за пятидесятиградусных морозов на Ишимбайском НПЗ вышли из строя все задвижки трубопроводов. Для ликвидации аварии нужно было останавливать производство минимум на месяц, а значит, недодать фронту тысячи тонн горючего. И тут бакинцы снова пришли на помощь. Тринадцать суток, днем и ночью, они устраняли повреждения. Благодаря этому продукция ишимбайцев поступила в баки танков, самолетов, бронемашин, сокрушавших фашистские полчища у стен Москвы.
Перед областной партийной организацией, перед нефтяниками республики встала задача в кратчайшие сроки смонтировать оборудование эвакуированных заводов и пустить их в работу. Кроме удовлетворения запросов нефтяной промышленности эти заводы должны были давать и продукцию для фронта. На VII пленуме Башкирского областного комитета ВКП(б) были намечены конкретные мероприятия по пуску эвакуированных предприятий, и к 1942 году заводы нефтяного машиностроения республики уже вьпустили большое количество продукции.
Уфимский нефтеперерабатывающий завод расширил свои мощности почти на 74 процента за счет оборудования аналогичных заводов Грозного. Для ликвидации недогрузки на НПЗ Башкирии стала направляться сырая нефть из трестов «Бугурусланнефть», «Кинельнефть».
В августе 1942
Претворяя в жизнь решение ЦК партии об оказании помощи нефтяникам Башкирии, президиум АН СССР совместно с Наркомнефтью посылает в Башкирию комплексную экспедицию для разведки новых нефтяных месторождений. К участию в экспедиции были привлечены крупные научные силы столичных институтов во главе с академиком О.Ю. Шмидтом. В это же время в Уфу по решению решению Центрального Комитета партии и Советского правительства был временно эвакуирован Наркомат нефтяной промышленности.
И как не вспомнить, описывая подвиг нефтяников страны в Отечественную войну, слова Мариэтты Шагинян, побывавшей сразу после войны на промыслах Башкирии: «В первые годы войны, когда бакинская нефть была отрезана от нашего Востока, ишимбаевские промыслы работали на оборонную промышленность: они поили нефтью сибирские и уральские заводы, снабжали бензином тракторы барабинских и кулундинских житниц. Хотя башкирская нефть низкооктановая… но наши заводы-крекинги научились перегонять из нее прекрасный авиационный бензин, и он потек отсюда на фронт».
И действительно, за годы войны были освоены Карлинское, Кинзебулатовское, Салиховское и Цветаевское месторождения и Ишимбай дал стране 4,4 миллиона тонн нефти. Какой ценой давались эти тонны – трудно представить даже сейчас. Люди в те тяжелые для Родины дни переносили такие лишения, что, не говоря уже о молодежи, даже нам, современникам, подчас в это не верится.
Эвакуация огромной армии людей на Восток, проблемы транспорта, жилья, питания, одежды. Заводы монтировались и запускались с ходу, прямо с колес, с платформ; почти под открытым небом, под временными навесами.
И морозы… Бакинцы, грозненцы – южный народ – и уральские жгучие морозы до 56 градусов! Были случаи, люди гибли, но дело свое не оставляли до самого конца. Машины, механизмы – и те не выдерживали. Помню, сам наблюдал, как на ходу останавливались двигатели на станках-качалках. Однажды на моих глазах оператор хотел продуть трубку бензопровода и, прикоснувшись языком к металлу, примерз.
В 1941 году на базе Бакинского геолого-разведочного треста организуется трест «Башзападнефтеразведка». Некоторое время этот трест возглавлял В.Д. Шашин – позднее министр нефтяной промышленности. Создается нефтяная комиссия во главе с A.A. Блохиным, другими известными геологами. Однако в 1941–1942 годах поисково-разведочные работы этих организаций не дали значительных результатов. Но осенью 1943 года, в разгар Великой Отечественной войны, на Кинзебулатовской складке, юго-восточнее Ишимбая, где разведочные работы велись по инициативе A.A. Трофимука, забил мощный фонтан нефти. За это открытие и другие заслуги Андрей Алексеевич Трофимук получил почетное звание Героя Социалистического Труда. Это опять было открытие без аналогов – тип месторождения отличался как от Ишимбайских месторождений, так и от Туймазинской нефтеносной структуры. Новый тектонический тип месторождений получил наименование складок кинзебулатовского типа. То были нарушенные складки, в тектоническом плане приуроченные к центру Предуральского прогиба, длинные и узкие, они протягивались в меридиональном направлении, параллельно цепочке рифов, восточнее последних. Открытие Кинзебулатовского месторождения позволило существенно увеличить добычу нефти по республике.
Но немало сложностей было с открытием Кинзебулатовского месторождения. Не очень компетентные, но облеченные определенной властью люди пытались обвинить геологов, открывших это месторождение, в его «сокрытии» В то время мне пришлось как первому заместителю наркома срочно выехать в Башкирию для выявления резервов подъема добычи нефти в этом районе, в том числе и за счет скорейшего ввода в разработку Кинзебулатовского месторождения. Попутно мне было поручено разобраться с историей открытия месторождения.
Начну с последнего. Даже при первом знакомстве с работой геологов по выявлению Кинзебулатовского месторождения у меня сложилась твердая уверенность, что их не только нельзя обвинять в каких-то неправильных действиях, а следует, наоборот, поощрить. Ибо только благодаря высокой квалификации геологов, их тщательной работе по изучению своеобразного строения разреза западного склона Урала была установлена промышленная нефтеносность Кинзебулатовской складки.
Как была решена первая часть задачи, стоявшей передо мной в ту поездку, читателю лучше узнать из воспоминаний Андрея Алексеевича Трофимука – ныне академика РАН, а тогда главного геолога треста «Ишимбайнефть» и одного из первооткрывателей Кинзебулатовского месторождения.«В 1942 году Николай Константинович Байбаков – первый заместитель наркома нефтяной промышленности СССР прибыл в г. Ишимбай для ознакомления с состоянием добычи нефти на ишимбайских нефтепромыслах и разработки мероприятий по ее подъему.
Время было очень тяжелое. Ишимбайские промыслы в то время давали более 90 % всей нефти Урало-Поволжья (Второго Баку). Однако при этом наметилось падение добычи нефти. Нужно было разработать и осуществить мероприятия по немедленному ее наращиванию.
Николай Константинович вызвал меня – главного геолога Ишимбайнефти и начальника планового отдела А. Машковского. По его (Н.К.) заданию нам следовало выявить причины снижения добычи и дать предложения по ее подъему.
Первоначально мы представили Н.К. Байбакову формальный анализ причин снижения добычи нефти и дали предложения по ее стабилизации.
Ознакомившись при нас с нашими выкладками, Н.К. Байбаков сказал: «Вы полагаете, что ваши расчеты могут меня удовлетворить? Почему нет подробного анализа работы всего фонда скважин? Какие меры будут приняты для интенсификации добычи нефти из пласта? Какой прирост дает и может дать обработка забоев скважин соляной кислотой, термохимическое воздействие на пласт?» и т. д., и т. д.
Очень неловко чувствовали мы себя под напором глубоко продуманных инженерных решений, предлагаемых Н.К. Байбаковым.
Извинившись
Всю ночь мы трудились, и к утру представили глубокий, всесторонний анализ причин падения, дали подробный расчет источников наращивания добычи.
Николай Константинович, ознакомившись с нашей работой, сказал: «Теперь удовлетворен вашей работой. Более того, я использую ваш доклад в качестве хорошего примера того, как нужно анализировать состояние нефтедобычи и обосновывать мероприятия по ее подъему».
Эти слова Н.К. Байбакова я и А. Машковский восприняли и как прощение за нашу оплошность, и как предметный урок глубокого инженерного проникновения в суть дела…»Продукция нефтеперерабатывающих заводов, достроенных в предвоенные годы на базе башкирских месторождений «черного золота», во время Великой Отечественной войны сыграла важную роль в обеспечении нужд фронта и всего народного хозяйства горюче-смазочными материалами. Добыв за годы войны 5 миллионов тонн нефти, башкирские нефтяники внесли свой весомый вклад в победу нашего народа над фашизмом. В 1949 году нефтепромыслу № 1 треста «Туймазанефть» и строительному тресту «Башнефтестрой» за доблестный труд в годы Великой Отечественной войны были вручены на вечное хранение Красные знамена ГКО.
Хочется сказать несколько слов о вкладе в нелегкое дело Победы и Оренбургского Приуралья. Издавна здесь были известны признаки нефти. Большое значение для расширения поисков и разведки нефти в восточных районах, и в частности в Оренбургской области, имел XVII съезд партии, поставивший задачу серьезно взяться за организацию нефтяной базы на западных и южных склонах Уральского хребта.
С 1934 года в Оренбургском Приуралье одновременно с разведочным бурением начинают шире применять геофизические методы: сейсмометрию, гравиметрию и электрометрию.
Большой энтузиазм в работе проявили геологи Р.Ф. Безукладнов, С.С. Жуков, A.A. Богданов, В.Н. Красильников, K.P. Чепиков, И.Ф. Мартьянов, Я.С. Никитин, старейшие буровики Бугуруслана В.Д. Балыкшов, Т.Ф. Калиничев и другие.
Об условиях, в которых в те годы приходилось работать оренбургским искателям нефти, рассказывает ветеран бугурусланской нефти Т.Ф. Калиничев.«…Тогдашнее оборудование буровой – никакого сравнения с нынешним. Буровая вышка на всю высоту в 37 метров сплошь обшивалась досками, включая кронблок. Привод лебедки и насоса был паровой, английской фирмы. Глину на буровую доставляли на лошадях, нагружали ее на глинокарьере лопатами. Глинистый раствор приготовляли в мерниках, размешивая вручную. Готовили земляные приемы для раствора, очищали их от шлама одним орудием – лопатой. Трубы, инструмент и даже десятитонные паровые котлы возили на лошадях. Навинчивали и отвинчивали трубы при спуско-подъемных операциях цепным ключом. Квадрат опускался не в шурф, а ставился в буровой и привязывался. Бурение велось ротором с числом оборотов не более 25 в минуту. Вес инструмента и нагрузка на долото контролировались на глазок, вся надежда была на опыт и сметку бурильщика. Собирали долото на буровой, надевая на опору шарошки и шплинтуя гвоздями. Обсадная колонна опускалась на заклепках…»
Достаточно сказать, что на сборку деревянной вышки затрачивалось до 25 пудов гвоздей! А ведь каждый гвоздь должен кто-то был еще и вбить.
Только после 1938 года стали появляться металлические буровые, сборка которых вначале проводилась под непосредственным наблюдением управляющего трестом «Бугурусланнефть», в то время С.И. Кувыкина.
Не все шло гладко. Несмотря на то, что еще в 1935 году на правом берегу реки Малый Кинель была найдена Садкинская асфальтовая жила, а через год закартировано Бугурусланское поднятие, первая скважина, пробуренная здесь в 1937 году, по техническим причинам не дошла до проектной глубины и была ликвидирована. Однако в ней были отмечены признаки нефти и газа при проходке пород на глубине 230 метров. А вот следующая скважина, пробуренная в июне того же года бригадой мастера В.П. Волкова, дала первую промышленную оренбургскую нефть из пермских отложений. При испытании уфимских песчаников приток нефти составил здесь около 10 тонн в сутки.
Затем нефть была получена из другой скважины с глубины 207 метров.
В ноябре 1937 года на базе существующей в Бугуруслане нефтеразведки возникает первый в Оренбургской области нефтепромысел.
А уже в 1938 году Бугурусланская нефтяная площадь, состоящая из шести эксплуатационных скважин, дала стране 2246 тонн нефти. В этом же году были созданы в Куйбышеве, как уже говорилось, объединение «Востокнефтедобыча» и в Бугуруслане – трест «Бугурусланнефть».
Летом 1938 года в Бугуруслане побывал И.М. Губкин. Он призвал геологов, не ограничиваясь пермскими отложениями, искать большую нефть глубже, в более древних каменноугольных и девонских отложениях. Как мы знаем, впоследствии этот прогноз полностью подтвердился. С этого момента разведочные работы здесь получили дальнейшее развитие, что привело к новым открытиям.
В это время в Бугуруслан на помощь оренбургским нефтяникам приехали бакинские буровики – мастера, я бы сказал, асы нефтяного дела.
Об одном из таких, как сейчас принято называть, наставников молодежи хочется сказать особо – это буровой мастер Г.А. Бугаев. Он не побоялся бросить удобный, благоустроенный дом, привычную работу и, долго не раздумывая, снялся с места и с большой семьей приехал в Бугуруслан. Родина высоко оценила его труд, наградив орденом Ленина.
Насколько правильным, дальновидным было решение Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б), принятое в марте 1938 года, о форсировании организации добычи нефти в Бугурусланском районе на базе имеющихся запасов, стало особенно очевидным в период Великой Отечественной войны.
Были открыты Красноярское, Заглядинское, Кирюшкинское, Султангуловское, Тархановское месторождения нефти и газа.
Нельзя забывать, как важна была бугурусланская нефть во время Великой Отечественной войны. Это объяснялось прежде всего выгодным географическим положением, малыми глубинами залегания нефти, что создавало возможность быстрого освоения скважин, наличием железнодорожного транспорта.
Уже в первые годы войны добыча нефти в районе Бугуруслана поднялась с 111 тысяч до 300 тысяч тонн в год. 117 эшелонов сверхплановой нефти дали бугурусланские нефтяники фронту, за что им было вручено на вечное хранение Красное знамя Государственного Комитета Обороны. А всего из недр бугурусланских месторождений было добыто за 1941–1945 годы около одного миллиона тонн нефти – таков был вклад оренбургских нефтяников в победу над фашистами.