Негаданное счастье
Шрифт:
Она решила никого не беспокоить, тем более что не привыкла капризничать и командовать. И так в раю. Подумаешь, проблема, нажать на кнопку чайника и заварить себе чашку кофе. На кухне ее ждал приятный сюрприз. Вроде и людей вокруг не было видно, тишина полная и покой, а все происходит само собой, как в сказке про аленький цветочек. На столе, словно по мановению волшебной палочки, стояли чашка с дымящимся, явно свежесваренным кофе, бокал сока и тарелка с кучей маленьких бутербродиков, которым Виктория Михайловна не могла подобрать названия. Горка с гастрономическими изысками была больше похожа на причудливое архитектурное сооружение малых форм, чем на еду. Красоту страшно было разрушать. Но аппетит после утреннего бодрящего купания победил. Все клятвы про диету
Не успела Виктория Михайловна насладиться, как дверь кухни хлопнула, и на пороге нарисовалась Людмила собственной персоной. Вид у дамочки был не очень. Несмытая косметика, усталый вид и грустные глаза не предвещали ничего хорошего. Предчувствия Викторию Михайловну не обманули.
– Кофе хочешь? – участливо спросила она приятельницу.
– Нет, я балдею. – Людмила была настроена агрессивно, а лохматая голова делала ее похожей на отъявленную дебоширку, способную на любую хулиганскую выходку.
– Что-то случилось? – как можно мягче спросила Виктория Михайловна.
– Случилось. Ха! Она меня спрашивает, что случилось! Смылась вчера, как последняя тихушница. Слова не сказала. А мне пришлось отдуваться за двоих. После твоего волшебного исчезновения Балканский точно с ума сошел. Тоже мне, Золушка на пенсии. Договорилась бы уже со своим престарелым принцем. Вел себя, словно вы сто лет женаты – и вдруг неожиданно поссорились. «Где Вика, где Вика?» – очень смешно и удачно передразнила она Геннадия Николаевича. Я упарилась отбиваться. Нет, я одного не понимаю. Ты могла хотя бы мне сказать, что едешь домой? И можешь, кстати, мне больше не врать, что между вами нет амурных отношений. Я ничего не говорю про любовь, но то, что этот мужик тебе страшно симпатизирует, у меня лично сомнений не вызывает. – Людмила плюхнулась в плетеное кресло и капризно спросила: – И где мой кофе? Никто меня не любит, не жалеет.
– Я не хотела портить вам настроение. По-моему, всем и без меня было замечательно. Мое отсутствие вам не должно было испортить праздника жизни. Устала я, и спать очень хотелось. А про симпатии не надо, ладно? – почти жалобно попросила Виктория Михайловна. У нее напрочь отсутствовало желание делиться с Людмилой сокровенными мыслями. Тем более что эти мысли носили однобокий, почти ущербный характер и базировались исключительно на ее фантазиях.
– Кофе дай. Будь человеком. Хороший получился вечерок, безбашенный и в то же время ни к чему не обязывающий. Мне понравилось.
– Мне тоже понравилось. Только этот замечательный вечер встречи соотечественников нарушил все наши планы.
– Ну и наплевать. Подумаешь, какая печаль, у нас еще целая вечность впереди. Все успеем, везде побываем. Перенесем отъезд на завтра, а сегодня понежимся на пляже, отдохнем как следует.
– Как, опять? – ужаснулась Виктория Михайловна.
– Да ты меня неправильно поняла. Никаких загулов и встреч с соотечественниками. Хорошего помаленьку. Отпустим прислугу, проведем тихий вечерок дома или просто погуляем по вечернему городу. Ляжем пораньше спать, а завтра на рассвете – вперед и с песней. Отправимся покорять побережье, как планировали.
Так и сделали. Рано утром на следующий день женщины отправились в путешествие. Погода была прекрасная, настроение замечательное. Виктория Михайловна находилась в состоянии радостного возбуждения от всего происходящего. Хотелось улыбаться и петь от счастья. Две привлекательные женщины в шикарном авто совершали автомобильный круиз по побережью Средиземного моря. Это же сказка, мечта, ставшая реальностью. Она испытывала странное чувство. Именно она, а не кто-то другой, ехала по дороге, которую с одной стороны окаймляют воды лазурного цвета, а с другой горы необыкновенной красоты, покрытые невиданной растительностью. Ехала не в туристическом автобусе с группой людей, связанных друг с другом экскурсионным туром, сама по себе, без суеты и нудных речей экскурсовода.
Устали от езды – останавливайся в любом понравившемся месте. Пришло в голову искупаться – пожалуйста. Проголодались – нет проблем. Ресторанчиков здесь пруд пруди. Незнание языка не мешает. Улыбчивые и гостеприимные люди ни разу не обидели невниманием или высокомерием. И в городах и в деревнях встречают как знатных и долгожданных гостей. Цены вполне приемлемые. А уж про сервис и говорить нечего. В самом простом ресторанчике по пять вилок лежит у тарелки, не считая остальной ресторанной утвари. Все блестит и сверкает. Паниковать при виде такого великолепия вовсе не приходится. Все вполне демократично, никакого снобизма со стороны обслуживающего персонала, если ты даже делаешь грубые ошибки. А кухня! Это страна культовых гастрономических изысков. Один хамон чего стоит! Оторваться невозможно. А всего-навсего по-нашему – тривиальный окорок. Про морепродукты и блюда из даров щедрого моря можно целую книгу написать. Их в Испании насчитывается огромное количество. Она раньше и названий-то таких не слышала. Виктория Михайловна никогда не была так счастлива, а еще сопротивлялась, глупая. Не хотела ехать, боялась неизвестно чего. Людмила молодец, и подруга отличная. Если бы не ее напор и несгибаемая воля, сидела бы она сейчас дома, стирала, терла, и никогда в жизни не увидела бы воочию красоты, от которой дыхание захватывает и сердце бьется быстрее.
В голове с удивительным постоянством крутилась навязчивая мелодия про то, что «Коламбия Пикчерз» не представляет. Вот уж не думала, что мотив, который и не интересовал никогда, всплывет в памяти и станет гимном счастья. И чем, скажите, они с Людмилой не голливудские звезды на отдыхе? Красивые, свободные, в шикарном авто с откидным верхом. Мчатся, куда душа прикажет, не зависят от обстоятельств, могут себе позволить любые прихоти на фоне прекрасных гор, чудного моря и сияющего неба.
Виктория Михайловна не успевала фотографировать достопримечательности и восхищаться прекрасной, многоликой страной, в которой перемешалось столько культур и стилей, что картина получалась совершенно фантастическая. Дорога была довольно оживленной, они вовсе не были одиноки на загородной трассе. Подруги ехали около двух часов, перекусили в ресторанчике, немного отдохнули и отправились дальше. Культурная программа у них была обширная, нечего время терять понапрасну.
Ничто и никто не мог омрачить путешествие в мечту. Все получилось именно так, как они задумали, как мечталось и виделось. Находиться все время в состоянии эйфории нормальный человек не может, он просто не выдержит подобного напряжения. От счастья устать гораздо легче, чем кажется. Виктория Михайловна немного подустала от чувств, которые ее переполняли и захлестывали. Любой радости нужна передышка, так уж устроена человеческая натура. А то можно и не выдержать. Хотя умереть от счастья, наверное, лучше, чем от тяжелой и продолжительной болезни. Тоже вопрос спорный. Кому охота отдать концы, когда он счастлив? Обидно и несправедливо.
Не успела Виктория Михайловна удивиться, какие глупые и странные мысли приходят ей в голову и откуда она знает мелодию и слова современной песни, как машина остановилась в каком-то тревожном рывке, заставив Викторию Михайловну чуть ли не коснуться лбом лобового стекла. Сердце екнуло тревожно и жалобно. Непредвиденная остановка не предвещала ничего хорошего. Так оно и было. Пока она глазеет по сторонам на чудные пейзажи, на дороге случилась нешуточная беда. Перед колесами их шикарного автомобиля, буквально в двух метрах, лежал мотоциклист. Одного взгляда хватало, чтобы понять: с парнем случилась беда. Мотоцикл лежал отдельно от хозяина, у паренька правая рука вывернулась, шлем отлетел на обочину. И повсюду рядом с неподвижным телом жуткие кровавые следы. Вокруг несчастного суетились двое черноволосых парней. Господи, спаси и сохрани. Неужели Людмила умудрилась сбить незадачливого мотоциклиста? Виктория Михайловна с ужасом посмотрела на приятельницу. Та сидела неподвижно, судорожно вцепившись в руль и уставившись неподвижным взглядом на пострадавшего.