Негаданное счастье

Лукьянова Наталья Гераниновна

Разъяренная неудачной попыткой, Людмила вернулась в машину.

– Надо ехать домой. Здесь мы ничего не добьемся. Моя твоя не понимай.

– А там что изменится?

– А там у нас есть замечательный дворецкий Алекс, который живет в Испании много лет, свободно говорит на трех языках и сумеет в полиции членораздельно объяснить, что нас подло ограбили.

Глава 11

Начались хождения по мукам с испанским колоритом. Алекс, как только увидел женщин, вернувшихся из вояжа по побережью не вовремя, ситуацию понял сразу. После эмоционального рассказа о происшедших событиях не сказал ни слова, только вздохнул обреченно, но тактично не стал напоминать, как учил их держать нос по ветру, объяснял, что мошенников и прохиндеев здесь можно встретить пусть не на каждом шагу, но довольно

часто. Скорбная троица отправилась в центральный городской участок национальной полиции. Мудрый дворецкий был уверен заранее, что дело швах. Девяносто девять процентов из ста, что грабителей не найдут, даже если будут искать. Но выхода не было, документы надо было восстанавливать, и неплохо было бы разобраться, каким образом это сделать. Встретили их в полицейской конторе вежливо, но особой радости не проявили. Прием вела женщина средних лет, довольно симпатичная и поначалу весьма доброжелательная, только форма удивительно не шла этой испанской матроне. Вся она была такая мягкая, домашняя, что походила на кого угодно, только не на стража закона. Чем дольше говорил Алекс, тем более скучным становилось лицо женщины в полицейской форме. Удивительно, у всех служителей Фемиды, независимо от страны и национальности, как только случается беда, лицо приобретает одинаковое выражение. Виктория Михайловна сразу вспомнила следователя, который приходил к ней в больницу. У него поначалу были такие же грустные глаза и обреченность во всем облике, как у этой испанки. После того как Алекс замолчал, матрона произнесла короткую фразу, встала из-за стола и вышла из комнаты.

– Алекс, не молчи. Что она сказала? – Поскольку Виктория Михайловна находилась в состоянии горюющей сомнамбулы, Людмила взяла ответственность за происходящее на себя. К тому же ей легче было общаться с дворецким, которого она знала много лет. Если честно, этого сдержанного и воспитанного человека Виктория Михайловна не понимала и чуток побаивалась. Но все равно, огромное ему спасибо за помощь. Что бы они делали без него? Алекс оказался неоценимым не только как дворецкий, он был еще и переводчиком, и представителем их интересов.

– Она сказала, что дело не в ее компетенции, пошла за начальником, – добросовестно доложил Алекс.

– И тут сплошная бюрократия, – возмутилась Людмила. – Ничего без начальства решить не могут. Вот уроды. В жизни не поверю, что наш случай единственный и неповторимый. Наверняка они сталкивались с подобными вещами.

На страстную тираду Алекс отреагировал просто – сделал удивленное лицо и развел руками. Виктория Михайловна не реагировала никак, потому что лишилась способности соображать и находилась в полной прострации от ужаса. Надо же было умудриться попасть в историю на старости лет!

Женщина-полицейский вернулась вместе с начальником довольно скоро. Опять Алексу пришлось повторять свой рассказ. Подруги сидели затаив дыхание. Начальник на протяжении повествования дворецкого недовольно качал головой, морщил нос, тяжело и часто вздыхал, хмурил брови и характерным жестом раздраженного человека потирал нос. И дураку было ясно, что человек страшно не доволен происходящим и вряд ли готов бросить свои дела и рвануть на помощь сумасшедшим туристкам, попавшим в беду. Виктория Михайловна поняла сразу, что здесь ей вряд ли помогут. Для этого не нужно было быть классным психологом или крутым физиономистом. Потом полицейский нехотя взял какую-то толстую книгу со стола, полистал, нашел нужную страницу, вооружился ручкой, что-то написал на листочке и протянул его Алексу. После этого, недовольно покряхтывая, вынул из ящика стола анкету, которую Алекс заполнил довольно быстро под диктовку Виктории Михайловны. На этом все процедуры завершились. Прием был окончен. Троица вышла на улицу.

– Алекс, что ты молчишь? Говори. Моя девушка сейчас в обморок упадет, ты что, не видишь, в каком она состоянии? – Людмила страшно волновалась, хотя пыталась скрыть переполняющие ее эмоции.

– Ситуация следующая, милые дамы. Для того чтобы восстановить паспорт, надо обращаться в российское посольство. Мне дали все адреса и телефоны. Посольство находится в Мадриде, есть еще российское консульство в Барселоне. Других вариантов нет. Барселона, конечно, ближе, но мне кажется, нужно ехать в Мадрид. Хотя для начала надо дозвониться в оба места.

– Вот спасибо, а то мы без них не знали, куда обращаться, – возмутилась Людмила. – А разбойников с большой дороги они собираются искать, или как? Между прочим, нас ограбили. Там видеокамера была, вещи фирменные, фотоаппарат. Это тоже кое-чего стоит, про документы и деньги я не говорю.

– Они объяснили, что это практически невозможно, – почти флегматично проронил Алекс.

– Что значит невозможно? Они тут за что зарплату получают? За красивые глаза? – Костромина разбушевалась не на шутку.

– Видите ли, Людмила. Происшествие произошло в другой провинции, это не их епархия. К тому же свидетелей у вас нет, приметы преступников слишком расплывчаты, время упущено. Эти молодцы уже наверняка очень далеко, может быть, за границей. Шансов отыскать грабителей практически никаких. В общем, говоря по-русски, дело «висяк» или «тухляк», как вам больше нравится.

– Все мне очень нравится. Европа, блин. А еще орут на каждом углу, что Испания самодостаточная и открытая страна. Такой же бардак, как у нас в России. Все глотку дерут. Не такие, как все. А как дело доходит до подробностей, так в кусты. Не их епархия. Я валяюсь. Демократы хреновы. А как нужно конкретно помочь человеку, все с удовольствием ныряют в кусты с доброй европейской улыбкой на устах.

Можно было бушевать, выкрикивать возмущенные и справедливые слова, топать ногами, ругаться, проклинать все на свете. Только смысла в этом не было никакого. Если только пар лишний выпустить. И сколько бы Людмила ни возмущалась бездеятельностью и равнодушием органов власти страны, изменить ситуацию этот маленький бунт был не в силах.

Виктория Михайловна прокляла тот день и час, когда согласилась изменить нормальный ход вещей. Что ее так на старости лет расшатало? Сидела бы тихохонько в своей библиотеке, составляла каталог новых поступлений и получала бы от процесса маленькое удовольствие. Она не сделала ничего из ряда вон выходящего, не нарушила закон, никого не убила и не ограбила, не увела мужика из семьи, она просто выехала на отдых за рубеж. Миллионы россиян ездят сегодня за границу, и для них такой поступок катастрофой не заканчивается. Видимо, вся проблема в ней. Не успела она себя почувствовать независимой и счастливой женщиной, как жизнь самым суровым способом намекнула, что подобный образ жизни не для нее. Поперлась со свиным рылом в калашный ряд. И получила по полной программе. Она во всем винила только себя. Не жила, как крутая новая русская, нечего было начинать. Мечтала бы дальше о дальних странах и необыкновенных путешествиях. Дешевле бы обошлось. А нынче, нарушив правила, столкнулась со страшной действительностью – и что? Счастлива? Да, была, но совсем недолго. Несколько дней. Неужели это справедливо? Прикоснуться к мечте – и сразу попасть в кошмарную ситуацию.

Надо ехать в Мадрид, идти на прием в российское посольство, объяснять, что она ни в чем не виновата. Спасибо Людмиле, что есть крыша над головой, но это не может продолжаться бесконечно. Сколько понадобится времени, чтобы восстановить документы? Неделя, две, месяц? А каким образом жить все это время в чужой стране?

Людмила болтала без остановки и с необыкновенным оптимизмом. С ней все понятно. Старается поддержать подругу в трудную минуту. Только от этого не становилось легче. Если разобраться, ее нынешнее положение хуже губернаторского, несмотря на то что она живет на прекрасной вилле и за ней ухаживает прислуга. Она на сегодняшний день заложница, и с этим ничего не поделать. Все летит к чертовой матери. Сколько угодно можно наслаждаться красотами Средиземноморья, нежиться под ласковым солнышком и получать утренний кофе в постель, но что ее ждет, когда она вернется домой? С работы попрут наверняка. И что делать дальше? Возвращаться в родную библиотеку? Думать об этом не хотелось. Все бодрые слова утешения пролетали мимо ушей. Людмиле было проще. Она человек другой формации, у нее свои взгляды на жизнь.

Оставшаяся часть дня прошла вяло и непонятно. Подруги каждые пять минут пытались дозвониться в российское посольство. В результате получили вежливый и крайне равнодушный ответ равнодушного клерка, что прием по подобным вопросам предусмотрен два раза в неделю. Несгибаемого функционера не смутили женские слезы и неординарность ситуации. Разговаривал он как работ и вел себя так же. К тому же это металлическое чудо сообщило, что для подтверждения личности потерпевшей необходимы определенные документы типа военного билета или водительских прав. В противном случае необходимы два свидетеля, которые смогут подтвердить личность пострадавшей. Хорошие законы, а главное, гуманные. Ни военного билета, ни водительских прав у Виктории Михайловны не водилось.