Негатив положительного героя
Шрифт:
Там ее уже ждал большой французский фургон. Все оказалось серьезным в этом научном предприятии: имелась правительственная лицензия на проведение изыскательных работ, заказаны были бригада рабочих и оборудование.
Поселились они прямо на берегу моря в пятизвездочном отеле «Сирин». Памфилов, чтобы проявить оживленность, интересовался, что подразумевает название: мифическую птицу, псевдоним Набокова или что-нибудь по-турецки, «волна» или «прибой». Никто не отвечал на его попытки шутить, а глава экс-педиции лишь на секунду остановила на нем озабоченный взгляд и поморщилась.
Работать предполагалось в растянутом вдоль побережья треугольнике Сиде-Аспендос-Перге. Древние памфилийцы, как и все другие миролюбивые народы, не очень-то тяготели к морю. Они
На случай прихода исторически несокрушимых полчищ памфилийские города разработали отличный механизм капитуляций и присоединения к победителям, будь это персы, или лидийцы, или какая иная нечисть. Александру же Македонскому сдавались вообще с восторгом как своему, эллинскому герою, при нем как раз и стали расцветать до своего пика, чтобы потом, пройдя многовековую фазу деградации в качестве сначала римских, а потом византийских провинций, стать добычей турок и окончательно разрушиться.
Нынешние турки опровергали многие стереотипы, бытующие на их счет среди северных соседей. Нелегко, например, было увидеть турка верхом на осле. Ослов здесь почти полностью заменили маленькие тракторы на толстых шинах, на них и гарцевало население. Удивляло повсеместное дружелюбие. В отличие от хамоватых мужланов Сербии, Боснии и Хорватии, турки на любой приветственный жест отвечали с готовностью завязать большую дружбу. Кто же тогда армян-то резал в 1915 году, думал Памфилов, потягивая чай у нового приятеля, торговца коврами Хасана. Вот так мы и пожимаем плечами по всему миру. Кто же тогда на Лубянке и в Катыни людям в затылок ставил дырку? Кто же тогда в газовые камеры гнал ненужную расу? Не турки, не русские, не немцы?
Не знаю, можно ли памфилийцам предъявить счет по подлым жестокостям? Оставшиеся куски мрамора говорят о том, что разрушительные инстинкты у них покрывались благородным стремлением к шлифовке. Привозили откуда-то, ну, из Каррара, что ли, огромные куски мрамора, вырубали из него колонны и плиты и шлифовали, шлифовали, как будто сама природа и боги им говорили: создайте свой мир с гладкими поверхностями, к которым не пристанет грязь, и не забывайте о желобах, по которым от вас будет уходить замутненная влага. Этот мир проявлял колоссальную чистоплотность. Кто бы им ни строил бани, финикийцы ли, согласно теории ученой девушки Пам, или сами додумались, но бани были повсюду. Молчи, Европа, тебе еще долго отмывать блуд, скопившийся вместе с грязью и выпотом темных веков! Памфилийцы две тысячи лет назад, позанимавшись в палестре, спускались в бани и там, среди отшлифованной утопии, предавались воде и течению мыслей, ропоту речи и мягким играм с гениталиями.
Наследник этой цивилизации, советский писатель Памфилов был восхищен и вдохновлен окружающими поверхностями: длинными песчаными пляжами, по которым он взял за привычку совершать пробежку в предрассветный час, когда солнце, прежде чем явиться, очерчивает темно-синий гребень юр, огромными древними амфитеатрами, где хоть сейчас, и толь, разыгрывай собственную пьесу на античные темы с иллюзиями современности, комфортом отеля и романтическими ночами на морской террасе, по которой бесшумные, улыбчивые слуги разносят напитки изрядно оголенным дамам. Под загаром все становятся с каждым днем все моложе, даже и старая кобылица Триш, казалось, вспоминает прежних наездников. И все с загадочным блеском глаз поворачиваются к душе общества, мужчине хоть и невысокого роста, но с римским профилем и непринужденными манерами джетсет глобтроттера.
«Вы
Девушка Пам смеется; женственно, но слегка оскорбительно. Девушка Пат в патологическом хохоте бьется среди голландских «минхерцев». Девушка Триш ухает римским патрицием из тех, что растлили чистые театры Эллады жаждой гладиаторской крови. С тех пор в маленькой компании воцаряется шутка: «Может, вы нам что-нибудь сыграете, дорогой Памфил?»
Несмотря на романтическую интоксикацию, он стал замечать, что его теперь не всегда приглашают на ночь в соседний номер и его стук остается без ответа, а между тем оттуда еженощно доносятся победные визги оргазма. Гулкое пение Триш: «Гет ёр кикс ту рут сиксти сикс!» Старая лоханка, однажды подумал он, оскорбленный в достоинствах, чтоб ты захлебнулась во всем этом!
За завтраком как-то он сказал Пам с лукавинкой: «Друг мой, вы еще не приобщили меня к результатам ваших изысканий. Нашли ли вы финикийские письмена в памфилийских банях?»
Бледно-голубые, с морозной просинью, охладители малоуместных фантазий несколько секунд взирали на него, а потом как бы отшвырнули за ненадобностью. «Послушайте, любезнейший Памфил, вам никогда не приходило в голову, что вы не имеете никакого отношения к результатам моих изысканий? Кто бы вы ни были, любезный друг, пожалуйста, хотя бы ради простой сообразности, займитесь-ка своим делом!»
Она повернулась и направилась к экспедиционному джипу, в котором уже поджидали ее два нежно улыбающихся турецких атлета: рыжее жнивье затылка, шорты, не облегая, маскируют недурные округлости, зато открывают антилопистость ног. По мере удаления россыпь пигментации на открытых плечах затемняется загаром, ученая леди становится все моложе, трогательнее и оскорбительней.
Мне тут, кажется, показывают на дверь! Полдня он мучился в барах отеля. Мне тут, кажется, вообще не доверяют как личности! Кто она и кто я? Университетская сикушка и писатель европейского масштаба, переведенный на семь, вернее, на тринадцать языков! Это вечное пренебрежение к нам, русским! Если наша валюта не конвертируется, значит, нас можно считать мошенниками, попрошайками, унижать мужское достоинство?! Хватит! Немедленно по возвращении сближаюсь с кругами РПЦ, там рождается идея нового величия. Памфилия, обожженная обидой онтологическая родина, прощай!
После ленча, на котором опорожнена была бутылка «Долкая», он рассеянно брел через холл, когда к нему обратились из рецепции: «Простите, сэр, мы тут подводили недельный баланс и неожиданно получили из «Американ экспресс» сообщение, что ваш счет закрыт. Не могли бы вы, если это не причинит беспокойства, предложить нам какую-нибудь другую кредитную карточку? «Виза» или «Мастеркард» нас вполне бы устроили».
Памфилов споткнулся посреди идеально отшлифованной поверхности. Ну вот и зажглись мои электронные «мене-текел-фарес». Прямиком из «Сирина» в турецкую тюрьму! Позор для всей мыслящей Европы: ее писатель оказался жуликом! Крушение личности неотвратимо! Может быть, сразу – ноги в руки и рвать на такси? Холл отеля невероятно удлинился и расширился. Достигнув все-таки стойки и бормоча под нос что-то возмущенное, он выложил перед клерком все пластмассовое богатство. «Берите любую, а я пока пойду, немного отдохну у себя в номере».