Негодяй в моих мечтах
Шрифт:
– Он там уже целый час. Обычно он поручает Прю и Медди выбирать одежду для Мелоди.
Эйдан не поднял головы.
– Может, ему захотелось ее побаловать сию минуту.
Колин неловко дернул плечом.
– Не могу сказать, что виню его. Может быть, по пути домой мы остановимся у кондитера?
– Не вижу необходимости, – проворчал Эйдан.
Колин сердито повернулся к нему.
– Думаю, что я тоже имею право баловать ее, как любой из нас! И могу покупать ей сласти, если захочу!
Эйдан постарался не
– Я еще утром заказал пирожные, – признался он.
Раздражение Колина тут же испарилось. Он знал, что Эйдан переживает происходящее так же глубоко, как он.
Я не думаю…
– Выше голову, – прошипел Эйдан и высоко приподнял газету, чтобы скрыть лицо. – Вот он выходит.
Колин продолжал смотреть на отражение улицы в витрине. Он увидел, как Джек залез в карету. Они стояли достаточно близко, чтобы услышать скрип рессор под его мощным телом и услышать приказ везти его в «Браунс». Карета покатилась по Стренду, и Колин облегченно перевел дыхание.
– Что ж, он уехал. И знаешь, что это означает?
Эйдан опустил газету.
– Что?
– Что нам придется нанять простецкий экипаж, – сухо объяснил Колин. – Ты помнишь, что сюда нас привез Джек?
Глава 26
Тем же вечером Джек, хмурясь, рассматривал себя в зеркале. Он старался красиво завязать галстук. Впервые за многие годы он сожалел об отсутствии у него камердинера.
– Надо было мне велеть Пуговке приодеть и меня, – бормотал он под нос.
– Мне нравится Пуговка! Пуговка делает платья для Горди Энн!
Бросив взгляд в зеркало, Джек увидел, что дочь старается использовать его второй лучший галстук в качестве… чего-то вроде савана для куклы. Видимо так, потому что Горди Энн в эту минуту стала похожа на египетскую мумию.
А может, это был кокон насекомого? Пути воображения Мелоди иногда трудно было проследить.
– Горди Энн выглядит… великолепно. – Эта фраза должна была сгодиться на все случаи.
– Великолепно! – Мелоди ухватилась за это слово и стала тренироваться в его произношении. – Великолепная Горди Энн!
Мелоди сидела на постели, раскинув ножки, и, сосредоточенно сведя брови, накручивала галстук на куклу, а затем поднесла ему для оценки:
– Папа, посмотри! Посмотри на Горди Энн!
Джек отвернулся от зеркала, чтобы исполнить свой отцовский долг.
– Действительно. – Он торжественно кивнул. – Я никогда не видел Горди Энн такой… – Он не знал, каким еще словом воспользоваться. – Великолепной, – сдаваясь, повторил он.
Однако Мелоди это вполне удовлетворило.
– Великолепно!
Джек снова вернулся к зеркалу и своему непослушному галстуку. Он размышлял о том, что теперь слово «великолепно» станет универсальным определением.
Как рассмеется Лорел, узнав об этом.
Он вдруг осознал, что просто задыхается от желания снова услышать ее смех. Больше всего на свете ему хотелось вновь увидеть ее улыбку… настоящую, открытую, сияющую, которой она одарила его вчера, когда он принес ей на ночь Мелоди.
Он надеялся, что его маленький план, вдохновленный Бейливиком, сработает. То, что еще недавно Джеку и в голову бы не пришло применять предложение огромного служителя клуба, не ускользнуло от его внимания. Однако он понимал, когда его превосходят, а Бейливик явно гораздо быстрее приближался к завоеванию своей любви, чем Джек. Мужчина всегда должен быть готов поучиться у мастера.
Мелоди укачивала свою полузадушенную Горди Энн и напевала любимую песенку о пони. Мэдлин считала, что чем чаще ее петь, тем прозрачнее будет намек. Но Прю отказывалась верить, что у Мелоди хватит тонкой дипломатии для намеков. Она утверждала, что ребенок скорее просто ткнет пальцем в пони, и потребует купить. Джек только ждал сигнала, потому что уже купил крепкого послушного пони, чья масть в точности соответствовала масти коня Эвана, Рамзеса.
Мелоди будет его обожать, а Эван умрет от ужаса.
Тут Джеку пришло в голову, что стоит сообщить Колину и Эйдану о готовящемся сюрпризе. Прежде чем Мелоди станет хозяйкой сразу трех пони.
– У тебя чудесный голос, леди Мелоди.
– Я знаю.
Джек посмотрел на нее через плечо:
– Леди Мелоди, когда получаешь комплимент нужно сказать спасибо.
– Спасибо, – послушно повторила Мелоди и тут же поинтересовалась: – Что такое компли-минт?
– Комплимент, – старательно выговорил Джек. – Это когда кто-то говорит тебе что-нибудь приятное.
Мелоди раскрутила Горди Энн и занялась этим по новой.
– Мама поет красивее.
Руки Джека замерли.
– Правда? – Слышал ли он когда-нибудь, как поет Лорел? Нет. Она всегда держалась на втором плане, не желая соперничать с Амариллис за внимание окружающих.
Охваченный внезапным желанием услышать, как поет Лорел, Джек снова загубил узел галстука.
– Черт побери!
– Черт побери! – пропела Мелоди. – Черт побери! Великолепно! Компли-минт! – Затем, продолжая играть с куклой, рассеянно заметила: – Тебе с мамой нужно пожениться, папа. Тогда мама сможет выйти из башни.
Казалось, комната заходила ходуном. Джек оперся обеими руками на туалетный столик и сделал глубокий вдох.
Он был переполнен противоречивыми чувствами, невероятными и бурными. Он был взволнован, страстен и встревожен… все одновременно. А подспудно ощущал еще счастье и чисто мужскую панику. От этой адской смеси эмоций его замутило.
«Я ее люблю». Разумеется, за этой звучащей, как колокол, мыслью последовало тяжкое мрачное раздумье. «А она меня ненавидит».
Он покончил с галстуком и надел вечерний сюртук.