Нехилый камешек
Шрифт:
Она пытается всучить букет какой-то мамочке, толкающей коляску. Та с усмешкой качает головой. Нас разделяет метра три, когда Шарлотта протягивает воздушные шары девочке лет десяти.
– Еще чего! – кричит та и со всех ног убегает прочь.
Шарлотта разочарованно вздыхает.
– Дай угадаю, – говорю я, приблизившись к ней вплотную. – Ты или угробила «Лаки Спот» и пытаешься начать новую карьеру продавщицы воздушных шариков, или на горизонте снова нарисовался Кретин Брэдли?
– В третий раз на этой неделе. До него, кажется, не доходит смысл фразы «мы расстались
– Он просто отправил их тебе, угадал?
– Да, – цедит она сквозь зубы, сжимая «букет». – После нашего разговора по телефону я собралась пойти купить кофе, но позвонил швейцар и сказал, что мне доставили шары. Только в лифт они не поместятся, поэтому мне нужно спуститься и забрать их. Ну, не бред ли? Даже если бы я захотела их оставить, в квартиру мне их в жизнь не донести.
– И ты пытаешься их кому-то отдать? – спрашиваю я, протягивая руку, чтобы Шарлотта отдала мне это убожество.
– Я подумала, что они больше пригодятся ребенку, чем взрослой женщине. Шокирующее признание, но фетиш к воздушным шарам я переросла.
Я слышу гул автобуса, останавливающегося возле дома, и шлейф выхлопных газов несет воздушные шары прямо в лицо Шарлотты.
– Уф… – вздыхает она, когда отвратительный розовый шар пытается сбить ее с ног.
Я хватаю спутанные веревочки и убираю связку подальше от Шарлотты, а потом подымаю руку высоко над головой.
– Может, мы просто отпустим их в небо? Пусть себе летают над Манхэттеном, словно огромное пасхальное яйцо?
Она качает головой.
– Нет. В конце концов, в них кончится гелий. А потом они либо застрянут в деревьях, либо упадут на землю, где их съедят животные и заболеют, а я на это не согласна.
Шарлотта мягкосердечная. Она любит животных.
– Ясно, – киваю я. – Ладно, я понял. Ты сможешь пережить массовое убийство трех десятков уродливых шаров?
Она решительно кивает.
– Это травму я смогу залечить.
– Закрой уши, – говорю я, доставая ключи из кармана, и начинаю прокалывать шары. Раздаются громкие хлопки, но я продолжаю экзекуцию. Настает очередь красной задницы.
В конце в моих руках остается сдувшийся букет полопанной резины.
Вылитый Брэдли.
А теперь я расскажу, как Брэдли заработал дополнительные очки в звании конченого козла. Они с Шарлоттой познакомились два года назад, так как жили в одной многоэтажке. Начали встречаться. Казалось, все серьезно. Начали подумывать жить вместе. Даже решили купить большую квартиру на десятом этаже и обручиться. Все шло довольно гладко, по крайней мере до того дня, как все было готово, чтобы подписать документы на покупку трехкомнатной квартиры, а Брэдли приехал раньше, чтобы… смешно сказать… «проверить трубы». Да, вот такой была
Шарлотта пришла подписать бумаги и застала Брэдли, трахавшего риелторшу на кухонном столе.
– Нехилая проверочка прочности железной столешницы, – сказала Шарлотта, и я так гордился, что она даже в самый паршивый момент смогла «сдержать удар» и придумать колкость.
Хотя, если честно, измена ее сильно ранила. Она любила этого парня. Шарлотта рыдала, уткнувшись мне в плечо и рассказывая о случившемся. Прошло десять месяцев, Брэдли бросил риэлторшу и начал кампанию по возвращению Шарлотты.
С подарками.
Отвратительными подарками.
Я выкидываю в бак увядший «букетик».
– Теперь животные спасены от этого резинового ужаса.
– Спасибо, – произносит она с облегчением, снимает резинку с запястья и собирает волосы в «конский хвост». – Жалкий хлопок постельного убожества. Как только ты полопал шарики, и они так грустно повисли.
– Как Брэдли? – спрашиваю я, приподнимая бровь.
На ее губах вспыхивает легкая улыбка. Она пытается сдержать смех, а потом прикрывает рот. Шарлотта никогда не любила трепаться или делиться подробностями интимной жизни. Хотя я точно не хотел об этом знать. Зато секреты хранить она умеет за семью замками.
Но то, что она изо всех сил пытается не проболтаться, говорит о многом.
Факты на лицо.
Каждый мужчина стремится стать лучшим. Конкуренция у нас в крови, поэтому сдержать триумф я не в силах.
С другой стороны, я не вижу в этом проблемы.
– Давай купим тебе кофе, и я расскажу, почему вел себя как влюбленный чудик.
ГЛАВА 6
Шарлотта добавляет сахар в кофе, и у нее расширяются глаза. С каждой секундой они становятся все больше и больше, пока не превращаются в блюдца. Когда она подносит стаканчик к губам, они едва не выкатываются.
А стоит мне упомянуть о завтрашнем ужине, как она чуть не давится. А потом прижимает руку к животу, а второй ладонью зажимает рот и начинает трястись от смеха.
– И как ты вляпываешься в такие ситуации?
– Хотелось бы верить, что всему виной ум и обаяние, но дело в длинном языке, – говорю я и пожимаю плечи с видом: «Ну что поделаешь?». Загвоздка в том, что ответ на этот вопрос один: я приду туда с невестой. А это означает, что Шарлотта должна согласиться, поэтому я серьезно спрашиваю: – Ты же сделаешь это? Сможешь на недельку притвориться, что мы помолвлены?
Ее смех становится все громче.
– И это твоя гениальная идея? Лучшее решение разрулить проблему с трепом?
– Да, – говорю я, кивая с намерением твердо следовать плану. – Это блестящая идея.
– О, Спенсер. Идея просто чумовая. Правда, я бы сказала, одна из лучших. – Она добавляет сливки в кофе. – И под «лучшей» я имею в виду «худшую».
– Почему? С чего ты взяла, что это плохая идея?
Пару секунд она намерено тянет с ответом, а потом как бы делая акцент, подымает указательный палец.