Неисправимый грешник

Хантер Мэдлин

– Это было притворством с самого начала. Я никогда не собиралась выходить замуж. – Флер закрыла глаза, сде­лала глубокий вдох и продолжила: – Правда, по мере того как крепла наша дружба, мне приходила мысль, что воз­можна альтернатива. Такой нестандартный вид брака. Я предложила ему, но он отказался.

– О чем вы говорите, Флер?

Как сказать об этом напрямик? Она не говорила об этом так откровенно с Леклером. Он каким-то образом знал, что именно она имеет в виду.

– Флер, вы предлагали моему брату фиктивный брак? Брак без физической близости?

Она

почувствовала, как запылало ее лицо.

– Я не удивилась, что он отказался. Думаю, что мое со­стояние делало брак со мной соблазнительным, но, как ви­конт, он хотел сына.

– Почему вы мне это рассказываете? Вы задумались о замужестве?

– Вчера вечером после встречи с Грегори я подумала об этом. Мне пришла в голову мысль о таком браке, какой я предлагала вашему брату. Муж будет иметь право, кото­рое Грегори не сможет обойти. Понимание этого положит конец его преследованиям. Я права, не правда ли? Вы не находите?

Снова воцарилось длительное молчание.

– Я могу лишь сказать, что вы должны быть предельно осторожны в выборе человека для этой цели, Флер.

То, каким тоном это было сказано, заставило Флер по­смотреть Данте в лицо. Он глядел на нее изучающим, за­думчивым взглядом.

–Да, очень осторожной, – согласилась она. – Это дол­жен быть человек, которому я доверяю. Человек, который с твердым пониманием отнесется к тому, что я не могу быть настоящей женой.

Он продолжал смотреть на нее. Она почти растеряла все свое мужество, но воспоминание о багровом, с прожилка­ми, лице Грегори, который требует ее возвращения от Сент-Джона, о том, каким вкрадчивым и в то же время непрере­каемым тоном он с ней разговаривал, заставило ее взять себя в руки.

– Это должен быть человек, живущий полной жиз­нью и заинтересованный в том, чтобы этот брак не стес­нил его, – продолжила она. – Мужчина, который полу­чит половину моего дохода и позволит мне использовать другую половину так, как я пожелаю. В реальности мы оба будем жить порознь. В действительности мы не будем на­ходиться в браке.

– Вы рисуете мужчину, безукоризненно честного, ко­торый должен быть своего рода образцом. Как, например, мой брат. Но таких, как он, очень мало.

– Я имею в виду порядочного человека, но вовсе не хо­дячую добродетель. Может быть, это такой мужчина, который не возьмет и пенни от подруги, но сможет принять со­лидную сумму от жены. Человек, имеющий богатый опыт, который знает, что свеча не загорается до тех пор, пока ее не подожгут. Мужчина, которому нет нужды искать утех у жены, потому что он может найти их в любом месте за одну лишь улыбку. Такой, как вы.

Ну вот. Слово сказано.

Выражение лица Данте сделалось еще более сосредото­ченным. Он продолжал изучающе смотреть на нее, словно пытаясь определить, насколько она серьезна.

Казалось, прошла целая вечность в молчании, которое нарушали звуки городской жизни да кудахтанье кур. Флер вознесла молитву о том, чтобы на его лице не появилось отвращения.

Ей пришлось отвернуться.

– Я никогда не собиралась делать подобное предложе­ние какому-либо другому мужчине, Данте. Я понимаю, что вы можете смотреть на меня как на нечто противоестествен­ное.

– Все не так уж противоестественно, Флер. Скажите, а вы уверены, что еще не переросли свои девичьи страхи?

– Это не девичьи страхи. У меня кровь леденеет при мысли о… Когда я услышала, что мужчина хочет совершить сделку и купить меня… я не могла дышать. – Ею вдруг ов­ладела паника, как и в ту страшную ночь.

Данте отреагировал мгновенно и слегка погладил ее по волосам:

– Успокойтесь, милый нежный цветок. Если вы так го­ворите, я вам верю.

Снова воцарилось молчание. Флер закрыла глаза и по­молилась, чтобы он не отверг ее напрочь.

– Вы упомянули два пункта соглашения, которые ка­саются физической близости и денег и выходят за рамки ординарных, Флер. Есть ли еще какие-нибудь необычные условия?

Его готовность выслушать ее породила в ней надежду, что ее жизнь, ее планы не будут у нее украдены.

– Мои прибыли я получаю, от треста, которым владел отец. У меня есть земли и другие источники поступлений, которые я унаследовала в основном от тети. Я хочу, чтобы мне было обещано, что я могу распоряжаться этой собствен­ностью и доходами так, как я пожелаю. Я хочу вашего подтверждения, что вы не станете вмешиваться и подпишете необходимый документ.

Его реакция свидетельствовала о том, что он считает эти условия весьма необычными, как это и было в действитель­ности. По закону мужья должны получать все и контроли­ровать все земли. Она предлагала неслыханное, но отчаян­но нуждалась в том, чтобы он согласился на это. Она жила независимой жизнью слишком долго и очень далеко зашла в осуществлении своего большого проекта, чтобы ее решения зависели от воли любого мужчины, тем более от мужа, который на самом деле не будет таковым.

–Даже без этой независимой доли мое состояние весь­ма значительно, Данте. Половина прибыли от треста – это солидная сумма.

– Насколько солидная?

– Ваша доля составит три тысячи, которые вы сможете использовать по своему усмотрению. Я и впредь буду со­держать дом и хозяйство за свой счет.

Данте засмеялся:

– Это и в самом деле большая сумма, Флер. Однако же взгляните, где мы сейчас. Простите меня, но это не слишком разумно с вашей стороны – делать подобное предло­жение человеку, который находится в тюрьме за долги. Вы не боитесь, что когда-нибудь я снова окажусь в стесненных обстоятельствах и проиграю ваше состояние?

– Все наши договоренности основываются на том, что вы человек чести. Этой гарантии для меня достаточно. Я ни на мгновение не сомневаюсь, что вы выполните все обе­щания, которые дадите. Даже если вам когда-то это пона­добится, я не верю, что вы это возьмете. Я также думаю, что вы никогда не наделаете долгов, которые поставят под угрозу то, что не является вашим.

Выражение лица у него снова сделалось загадочным. Она не могла понять, то ли ему польстили ее слова, то ли он пытается скрыть от нее свое мнение о том, что она просто дура.