Неисправная Система. Том II Грехопадение
Шрифт:
Под отвратительный всхлип камень вырвался с обратной стороны непомерного тела. Сквозная рана проходила точно там, где должно было располагаться звериное сердце. Однако даже это не смогло убить монстра. Уже сейчас я вижу, как его ткани стремятся срастись до первоначального состояния. И не надейся, что я позволю.
Кол, что служил мне опорой, ткнулся основанием в окровавленную рану.
[Глас владыки]
— Двигайся.
Сейчас собственными силами мне в жизни не пробиться даже сквозь готовую рану, но со способностью это возможно. С чавканьем разрываемой плоти кол вошел в рану от конца
Правда, я и не говорил, что помрешь ты от еще одного предмета в ране. Это только начало. Я неоднократно видел, как работает исцеление. Даже Альберт старается не исцелять в себе инородные предметы, дабы избежать срастания с ними. И этим можно воспользоваться.
[Глас владыки]
— Вращайся, несмотря ни на что.
Команда забрала остатки сил. Ноги отказывались держать меня боле в вертикальном положении, роняя точно в кровавую лужу. Под волчий вой, кол продолжал выполнять команду. Не способный пробиться полностью сквозь крепкие мускулы и кости, он раздрабливался на части и продолжал свое движение, причиняя невыносимые муки своим движением внутри тела монстра. Несмотря ни на что.
Никто не заставлял быть его настолько неубиваемым.
Алыми брызгами перемешанная со слюной кровь полилась на меня сверху. Пасть монстра все шире скалилась с каждой секундой, обнажая острые клыки.
Хочешь сказать, что ты еще живой? Не шути так. На попытку подняться, мои ноги предпочли притвориться рудиментарными отростками. Сегодня мне ими больше не воспользоваться.
А монстр постепенно освобождался от действия способности. Видно, что на каждое движение, застрявшие щепки отзываются болью, но останавливаться или замедляться зверолюд даже не думает.
Нужно было по голове. Такое он бы точно не пережил. Да толку плакать над упущенными возможностями.
Трясущиеся руки с трудом удерживали извлеченный из инвентаря старенький меч. Его лезвие дрожало, ходя из стороны в сторону и норовя пройти мимо цели. Превозмогая собственное бессилие, мне почти удалось поднять его до уровня волчьей пасти. Последний рывок, и острие находит добычу. Стоит зверолюду «оттаять» как тело под действием собственной массы рухнет на клинок. Главное выдержать вес. Или хотя бы постараться не быть раздавленным насмерть.
Помощь пришла откуда не ждали. Шиполап кинулся на спину зверолюда и вцепился клыками в широкую шею. Питомец был крупнее взрослого человека, но на фоне этого здоровяка смотрелся обычным котенком. Ну, может манулом.
Под натиском его челюстей из бледной шеи потекла кровь. Зверолюд взревел с новой силой. Способность, доселе удерживающая его, треснула словно стекло. В падении на диких рефлексах он ухватился за лезвие меча, впечатав его рукоятку мне точно в ключицу. Болью и теплом отозвалась рана, из которой полилась кровь. Другой же рукой он попытался схватить шиполапа, но зверь оказался достаточно проворным, чтобы вгрызться в запястье тянущейся руки. Под сомкнутой челюстью проступила кровь.
Как будто подобные мелкие раны могли волновать этого монстра. Взмахнув рукой, словно разгоняя назойливых мух, он впечатал шиполапа в пол. И только
Сил на очередную бесполезную атаку у меня не осталось. Необходимо действовать быстро и наверняка. Но эту шкуру без способности не пробить. Она словно броня защищает уязвимое тело…
Возможно, если не входит пробиться снаружи, стоит действовать изнутри.
Схватив рукой обрывок лозы я бросил его прямиком в разинутую пасть.
[Глас владыки]
— Расти.
Похоже, свой предел я уже превзошел…
Бесчувственной куклой мое тело повалилось набок, оставляя невольным зрителем кончины зверолюда. Лозы вырывались из его пасти, стремясь окутать все тело, их шипы…расплылись, как и весь мир, смазавшись до состояния серой бесформенной массы…
— Барион, Стая превыше всего-
Рвать! Рвать! Рвать! Быстрее, чем они успевают расти. Из пасти вырывались шипастые лозы, нанося непоправимые повреждения внутренним органам. Даже регенерации вожака недостаточно, чтобы полностью подавить это хищное растение. Каждый член стаи привычен к вкусу крови, но редко кому приходится чувствовать именно свою. Правая же рука каждым движением причиняла неимоверную боль. Щепки той проклятой деревяшки продолжали двигаться даже сейчас, мешая заживлению раны.
Тьма окутала все по правую сторону. Из места, что ранее было глазом, извиваясь, прорастала лоза.
— Аууууу! — Хриплый вой с трудом пробился сквозь забившую горло растительность.
Вой — универсальный способ взаимодействия внутри стаи. Он может послужить как созывающим кличем, так и сигналом об опасности. Все зависит от вложенного послания. Но также он помогает пережить бремя любых невзгод. Стоит стае взвыть унисоном, как каждое движение станет тверже, а хватка увереннее. Потому чем стая больше, тем она сильнее, и потому для каждого ее члена стая превыше всего.
Один за другим в подлунное небо вознеслись отклики стаи. Проклятье подавляющее волю и заставляющее нападать на собратьев более не имеет над нами власти.
Под силой, что породил вой всей стаи, я ухватился руками за растущие прямо изнутри лозы. Извивающееся растение тут же попыталось обвить мои когтистые лапы. Так будет только удобнее. Сквозь боль и кровавое море, что вырывалось из пасти при каждом движении, я потянул мерзость наружу. Агонией отозвалось тело, ибо корни изнутри поразили все, до чего было возможно добраться. Сильнее, тащить, выдергивать, пока с заразой не будет покончено, несмотря ни на что.
С пробирающим до костей треском разрывались пораженные мышцы и органы, но покрытые густой алой кровью лозы продолжали вырываться из моей пасти. На шипах их были нанизаны ошметки, некогда бывшие моими внутренностями. От невыносимой боли сознание норовило помутиться, и даже вой не желал вырываться из окровавленной пасти…
Как же давно меня последний раз выворачивали наизнанку? Лет пятнадцать прошло, если не больше…
С треском и кровавым фонтаном мое тело покинул последний инородный отросток. Вместе с половиной кишечной системы, нижней челюстью, и, кажется, обрубками легких. В кровавом месиве разобрать не так просто, что из себя представляет тот или иной ошметок.