Неистовый Евпатий
Шрифт:
– Ну что, не удается потеснить врага? – спрашивал Ингварь, пользуясь минутой затишья.
– Если только немного. Но первый удар лишил врага значительных сил. Котян не ожидал этого. Видишь, как суетится.
– Котян метался среди своих полков, пытаясь закрыть прорехи.
– Нам тоже нужно хорошо продумать дальнейшие действия.
Оценивая позиции врага, Евпатий во что бы то ни стало, хотел пленить Константина и Глеба. В ту же минуту он поделился своими мыслями с
– Плохая идея, дружище! Мы едва избежали окружения, а ты что предлагаешь…? – возмутился тот.
– Никитушка, друг мой! – умолял Евпатий. Нужно захватить этих негодяев! Рязанский народ должен по-своему расквитаться с предателями родной земли.
– Но как, Евпатий? Войско и так отдало немало сил, чтобы потеснить врага.
– Я знаю, но постарайтесь. Я со своим полком, отвлеку на себя часть сил противника, а ты с конным отрядом, пройдешь вон тем леском, – Евпатий указал на небольшую дубраву, тянувшуюся вдоль берега, – и зайдете с тылу.
Никита долго думал над опасным предложением друга, но все же согласился. Повернув конницу, он спустился с холма к самому берегу реки, и пройдя с полверсты, скрываемый тенью деревьев, зашел в тыл правого края половецкого войска. Дружина Евпатия приняла на себя весь натиск противника, задействовав засадный княжеский полк. Ингварь так же с трудом принял безумную идею своего воеводы. Ведь засадный полк, это последняя надежда в битве. Главный расчет был на внезапность.
Удар Русской конницы, там, где его не ждали, внес беспорядок в ряды степняков. Вдавив правый край в центр их войска, конница Никиты спутала планы неприятеля. Началась неразбериха. Половцы в панике начали разворачивать конницу, но узость пространства, не позволяла им выполнить маневр. Давя друг друга, степняки пятились к реке. Угроза нависла над всем половецким войском. Котян сам встал у руководства войска. Освободив пути отступления для элитного войска, он бросил в образовавшуюся брешь оставшиеся у него резервы. Почуяв неладное, братья, прикрываясь сражающимися ханскими отрядами, отступали на безопасные участки. Конница Никиты вновь не смогла прорваться к цели, подошедшие силы половцев вынудили его отступить. Умный и расчетливый Никита не стал рисковать, и поворотил полки назад, выйдя из окружения практически без потерь.
– Не беда! Не получилось в этот раз, получится в другой. Мы обязательно их достанем! – Не терял надежду Евпатий.
– Горячий ты парень, как я погляжу! – смеялся Буревой. Нынче и так жарковато, пришло время остудить наши головы.
Решающего перелома в битве не произошло. Изрядно потрепав ряды степняков, русские воины, решив сделать передышку, перешли
– Так их легче будет уничтожить! – перекрикивая шум боя, взывал Евпатий. – Бейте нещадно поганых и не давайте им опомниться!
Сражаясь наравне со всеми, Евпатий задавал темп битве, увлекая товарищей в центр сражения, и поднимая боевой дух воинства.
К исходу дня расчлененное и обессиленное половецкое войско, начало отступать разрозненными отрядами. Под натиском русских воинов, их отступление превратилось в бегство. Рязанская и Владимирская конница, преследуя неприятеля, гнала его обратно в свое логово. Хан Котян, чтобы избежать плена, пожертвовал даже своими элитными частями, бросив в бой последний резерв, только лишь, чтобы беспрепятственно скрыться. И это ему удалось. Русичи потеряли его след. Переправившись через реки Дон и Воронеж, с остатками своего войска, он ушел глубоко в степи.
Константин, с остатками баскартова войска, ушел в сторону Курска, бросив раненого брата. Истекающий кровью Глеб, еще три дня бродил в одиночестве по бескрайним половецким степям, пытаясь выйти к войскам Котяна. Но те, как будто специально избегали его, не показываясь ему на глаза. Израненный, обессиленный, он наконец набрел на небольшой отряд кипчаков, который вел на водопой своих коней.
– Эй! Сюда! Помогите мне! – закричал Глеб и помахал рукой.
Степняки заприметили его, и двое из них направились в сторону Глеба. Не останавливаясь, на полном скаку, один из них выхватил меч и срубил голову бывшему рязанскому князю, а другой, подхватил ее и сунул в мешок, который болтался на боку его лошади. Так прервалась жизнь заклятого врага Евпатия, который был повинен в смерти многих великих мужей рязанских, и получил сполна за все то зло, что причинил земле русской.
Конец ознакомительного фрагмента.