Неизбежность (Дилогия - 2)
Шрифт:
над кустарником, на одном телеграфном проводе сплело множество сорок трещали, сорочилн. на соседнем проводе сидели вороны - каркали, будто и те и другие проводил" свои собрания.
А через протоку переправлялись полевые мыши: первая держалась за коровий блин, остальные - зубами за хвост впереди плывушей, такая вот цепочка. И я всего-на ЕС его Еакан. подросток....
21
ПЛИЕВ
Оперативная группа генерала Плиева - несколько "виллисов" и штабная машина с телеграфом и радиостанцией - нагнала первый эшелон дивизии, которой командовал тридцатилетний
В тридцать лет дивпзией командует не каждый, и полковник знал:
проявит себя в Маньчжурской операции - будет генералом.
– График движения выдерживаете?
– спросил Плиев.
– Так точно, товарищ командующий! Согласно вашему приказанию...
– С маршрута не сбиваетесь?
– Никак нет, товарищ командующий!
– Посмотрим на карте.
Он и комдив склонились над развернутой офицером-направленцем картой. Комдив, обворожительно улыбаясь, сказал:
– Товарищ командующий! На карте деревни помечены, подходим - в помине нет, место голое, как ладонь.
– Карты - одно, собственные глаза - другое.
– Но наши разведчики докладывают по рации: выходят к Долоннору. Значит, город на месте!
– Этак и Жэхэ может оказаться на своем месте!
– Плиев тоже улыбнулся, собрав морщинки у глаз.
А до улыбок ли ему? Взгляд генерал-майора Никифорова, начальника штаба Кошю-механизированной группы, достаточно красноречив: я, мол, предупреждал, что такое пустыня Гоби, это вам не Европа, китайцы называют ее "ИТамо", зыбучие пески, "Пустыня смерти л, с ней шутить не приличествует. Плиев ответил на этот взгляд не молча, а полными внутреннего смысла словами:
– Воду подвезут, я поторопил начальника тыла... И водовозами, и легкомоторными самолетами... Наша решающая задача - выдержать взятый темп наступления. Пока мы его - в целом по Конно-механнзировашгой группе - даже перекрываем!
– Товарищ командующий, еще одна неприятность.
– сказал комдив, продолжая улыбаться, - в соединении бензин на исходе.
Моторы перегреваются на солнцепеке, в зыбучих песках, съедают по три-четыре нормы... Бензовозы отстали....
Тот же достаточно выразительный взгляд генерала Никифорова.
Плиев сказал:
– Приказываю: слить бензин со всех машин и заправить сколько возможно танков и автомобилей!
– На несколько десятков танков и автомашин наберется, товарищ командующий.
– Исполняйте! А я доложу фронту, попрошу ускорить доставку горючего автобатом и самолетами... Кстати, полковник, еще одна неприятность: отмечено, что японцы отравляют питьевые колодцы. Будьте осторожны!
– Отравляют?
– переспросил комдив.
– Стрихнином, - сказал Никифоров, возвышаясь длинной, нескладной фигурой.
"Спасибо за уточнение", - мысленно сказал Плиев, а вслух:
– Генерал,
Никифоров пожал плечами:
– Слушаюсь.
"Спровадил?
– подумал Плиев, - Чтоб не мозолил глаза? Чтоб не напоминал своим поведением, одним своим присутствием о пропасти, разделившей нас?"
Да, их разделила пропасть, командующего и его начальника штаба. Такое в редкость: начальник штаба не согласился с командующим, отстаивает свое мнение. Формально в этом нет ничего из ряда вон выходящего. А по существу? По существу начальник штаба прямо и косвенно оспаривает решение своего непосредственного начальника. В армии же так не бывает, чтоб оспаривали принятое решение. Решение надо выполнять, согласен ты с ним или нет.
Никифоров удалялся к "виллису", долговязый, сутуловатый и какой-то непреклонный. Наверное, осуждает за эти слова - "Вы мне не нужны здесь". И правда, не нужен. Резкие вырвались слова, но ведь справедливые. Плпев вздохнул и тронул водителя за плечо:
– Поехали.
Не заладилось у них с самого начала. С самого начала произошел крупный разговор в землянке Плиева. Ысса Александрович тогда сказал:
– Приказ на сосредоточение Группы у границы отдан, и началась борьба за время и пространство!
– Я уже слышал это.
– Никифоров поморщился.
– Еще раз услышите, коль не хотите попять: только высокие, высочайшие темпы наступления позволят нам выполнить боевую задачу и разгромить противника с минимальными для пас потерями!
– Темпы продвижения после перехода границы запланированы нереальные, упрямо сказал Никифоров.
– Я давно служу на Дальнем Востоке, в Забайкалье, я знаток этого театра военных действий... Отдаю вам должное, товарищ командующий: у вас богатейший опыт рейдов на западном фронте. Но простите меня:
Восток это не Запад, здесь совершенно иные условия ведения войны...
– Нет уж, это вы меня простите, своеобразие здешнего театра военных действий не отменяет нашего западного опыта, и мы будем базироваться на нем...
Медлительно, будто полусонно поводя рукой, Никифоров сказал:
– У меня западного опыта нет, зато есть восточный. Снова подчеркиваю: пустыня Гоби - не Европа. По гобппскпм пескам и кручам Хппгана, по бездорожью и безводью наступать со скоростью восемьдесят - сто километров в сутки?
– Именно так! Перед главными силами японо-маньчжурских войск в районах Калгана и Жэхэ паши дивизии должны появиться в неожиданные для противника сроки. Это возможно только при одном условии: если темпы наступления достигнут в среднем ста километров в сутки! Потребуется, попятно, тщательная и всесторонняя подготовка...
– Как ни готовься, войскам не выполнить таких завышенных задач.
– Черты у Никифорова твердые, волевые.
– К тому же у нас не будет времени для закрепления захваченных рубежей. Легко представить, что может произойти, если враг сумеет организовать контрудар резервами...