Неизбежность
Шрифт:
– Шеф, - послышался голос Степана в эфире, - я иду к тебе. Боец я, конечно, никакой, но морально поддержу, хотя бы количеством, в своём лице.
Прошкин улыбнулся, даже в такой ситуации Стёпа оставался самим собой. "Хорошй пацан, правильный пацан", - подумал он и сделал шаг вперёд, явно давая понять, что уходить не намерен. В морозном воздухе повисла тревожная пауза.
Глава 13. Время "Ч".
Стёпа прибежал через несколько минут. Выглядел он весьма нелепо и на бойца не был похож точно. Вся экипировка, которую он получил в виде бонуса за проделанную работу в магазине "Военторг", висела на его тощей фигуре мешком, черная шапка "головной убор спецназа"
Ангелина окинула взглядом эту картину и, обратившись к Лёве, снисходительно улыбнулась и спросила:
– Это те самые твои люди, которые должны были прострелить мне голову? Впечатляет. Грозные парни. Не испугались, по крайней мере. А это уже достойно уважения.
Человек с тростью громко расхохотался. И, обращаясь к Прошкину, произнес медленно и с расстановкой:
– Откуда ты набрал этих клоунов? Вы тут все из одного цирка? Уходите отсюда ребятки, я последний раз Вам говорю, девочка поедет с нами, у нас к ней свои вопросы и Вас это уж точно не касается.
Лев Валентинович и его друзья стояли молча и пожирали противника глазами.
Хозяин покачал головой и, повернувшись к своим бойцам, приказал:
– Эти меня не интересуют, Ангела забираем. Да посторожнее, она мне живая нужна.
– С этими словами он отошел в сторону, словно дирижерской палочкой, взмахнул своей тростью, и громко скомандовал.
– Вперёд!
В следующее мгновение, словно сорвавшиеся с цепи голодные псы, бойцы кинулись на Прошкина и его команду. Как в замедленных кадрах какой-то киноленты, Лёва видел каждое их движение, свирепые лица и налитые кровью глаза. Они приближались стремительно. Столкновение было неизбежно.
Лёва посмотрел на своих друзей, Стёпа зажмурился и неуклюже принял стойку боксёра, Рафик, как заправский жонглёр, устрашающе крутил в руке монтировку и был совершенно спокоен.
"Битва добра и зла", - подумал Прошкин и, вспомнив про Ангелину, обернулся. Девушка невозмутимо стояла на прежнем месте, и, словно читая мысли, сказала :
– Черное и белое, вечная борьба.
Лёва кивнул ей головой и, сжав кулаки, сделал шаг на встречу врагу. Перевес и в количестве, и в силе, был явно на стороне противника. Стёпа попал под удар первым. Он неуклюже, но решительно бросился, на одного из бойцов, размахивая кулаками, и тут же получил сокрушительный удар в лицо. Степан упал, как подкошенный, успел схватить своего противника за ногу и пытался повалить его, получая при этом, увесистые тумаки. Стёпе было больно, но ногу при этом он не отпускал.
Рафик ловко ударил одного из нападавших монтировкой по голове, громила выключился мгновенно, упал лицом в снег и затих. Рафик, неистово крича непристойные фразы, ринулся на следующего бойца, но был сбит с ног мощным ударом ноги и теперь лежал на покрытой снегом мостовой, свернувшись калачиком, и защищая руками лицо от пинков, которые сыпались на него со всех сторон.
С Лёвой парням пришлось сложнее всего. Десантники, как известно бывшими не бывают, и Прошкин был прямым тому подтверждением. Он бился как гладиатор, ломал носы, выворачивал челюсти, ловкими ударами сбивал противника с ног, изворачивался и снова наносил удары. В какой-то момент человек с тростью, который наблюдал за неравным поединком даже начал поглядывать в сторону джипов, понимая, что, возможно, придётся звать на помощь. Но сильный удар сзади по затылку, поставил крест на Левиной активности и принёс победу враждебной стороне.
Прошкин упал с высоты своего роста на землю и потерял сознание. Полная темнота в его голове, сменилась картинкой из прошлого. Лёва увидел сам себя со стороны, он стоял один посреди заснеженного поля. В одной руке у него была бутылка водки, в другой сырая луковица. Шел густой снег. Молодой солдат, в идеально сидевшей на нём военной форме, подошел к нему, и Прошкин узнал рядового Нестеренко.
– Ну, здравствуй, сержант! Вижу, совсем плохо идут дела у тебя.
– Сказал солдат.
– Здравствуй, Паша! Да дела, как дела, всякое бывает. Ты как попал сюда? Я опять сделал неверный шаг, и судьба даёт мне шанс всё исправить?
– Спросил Лёва.
– Эх, Лёва, - вздохнул Нестеренко, - ты разве не понял? Я же в долгу у тебя, вот пришел очередной взнос сделать. Объясни, почему твоя еврейская задница не может жить спокойно? Ты всё время попадаешь в какие-то передряги.
– Я снова жить не хочу, Пашка, - грустно ответил Прошкин, - я думал, найду Ангела Сна, отомщу, и заживу спокойно. А видишь, как обернулось всё. Ангелина... Я, практически, открыл для неё своё сердце, а что мне делать теперь? Как жить со всем этим дальше? Ответь мне, Нестеренко.
– Лучше тебя самого, никто не знает ответа на этот вопрос. Ты сержант не грусти, давай включайся, а я пока за нашими пойду, я здесь не для того, чтобы советы тебе давать. Ты сам во всем разберёшься. Очень скоро разберёшься. Ты, главное, продержись чуток. Я быстро.
Нестеренко повернулся и зашагал по запорошенному снегом полю.
– Пашка!
– Окликнул его Лёва.
– Как там тёзка мой? Лев Павлович? Уже, наверное, большой совсем?
Солдат засмеялся, и ничего не ответил. Он помахал рукой и исчез, растворившись в снежном облаке.
– Ничему тебя жизнь не учит.
– Сказал человек с тростью, подходя к Ангелине.
– Ты решила выйти из игры? Ты забыла, что единственный путь ухода от корпорации - это путь на кладбище? Но тогда ответь на вопрос, зачем решила прихватить чужое с собой? Мои деньги. Верни их мне, и Харон перевезет твою душу в бессмертие. Он не берет в лодку пассажиров с багажом. Оставь себе одну монету, положи её под язык, чтобы было чем рассчитаться с перевозчиком душ, а остальное отдай мне. Что касается твоего проводника в вечность, так ты можешь выбрать любого из моих парней, которых ты пренебрежительно называешь "гориллами". Поверь мне, интеллекта, как у тебя там нет и в помине, но они хорошо знают своё дело, и пока не растеряли своих навыков убивать. Мне жаль этот мир лишать такой красоты в твоем лице, но ты сама похоронила свою женскую сущность в сети, подменив себя настоящую на Ангела Сна.
– Знаешь, смерть приходит к каждому из нас, - задумчиво сказала Ангелина.
– Я свой выбор уже сделала. Моя смерть, будет искуплением вины перед теми, чьи жизни ты разрушил моими руками. А что будешь делать ты, когда она придет за тобой? Когда твоя душа, если она конечно у тебя есть, будет расставаться с твоим уродливым телом. Уверен ли ты, что лодка Харона не утонет под грузом твоей вины? А может, ты рассчитываешь прихватить с собой что-либо из земных благ? Я сомневаюсь, что у тебя это получится.