Неизданные записки Великого князя
Шрифт:
Например, пикировщики надо использовать под прикрытием истребителей, иначе охотники сами станут дичью.
Меня спросили, как я вижу поддержку авиацией наступления на Москву. Я ответил, что говорить об успешном наступлении на Москву без соединения с Сибирской армией адмирала Колчака, не приходится (вспомнились слова из тетради Алеши из будущего — белые армии разбили по-одиночке). Затем соединится с частями генерала Юденича на северо-западе и тогда можно говорить об успешном наступлении. А авиация будет просто поддерживать наступающие войска, самостоятельного значения она пока не имеет, как бы не старался это доказать мой знакомый генерал Дуэ.
Тут члены Совета загалдели как на базаре, перебивая друг друга. Как! Кто-то оспаривает мнение, и это Великий князь, известная "Кассандра" [95] как выразился кто-то из штабистов. Да, ответил я, но мои пророчества как и пророчества Кассандры имеют свойство сбываться. Сбылись же мои прогнозы относительно судостроительной программы Японии и начала войны, советовал же я не посылать Вторую Тихоокеанскую эскадру
95
Троянская ясновидящая, предрекшая гибель Трои.
96
Это все правда, было.
97
Это "Сказка о мертвой царевне и семи богатырях". Книгу Блиоха, еврейского мальчика, своей головой ставшим одним из богатейших людей Империи и штатским генералом, то есть особой 4 класса Табели о рангах, вы можете почитать, если терпения хватит — там 6 томов мелким шрифтом по 800 страниц в томе, с таблицами и прочей статистикой. Но интересно!
Понятно, что членам Военного Совета я это не говорил, просто ждал, когда генералы нагалдятся вдоволь. Когда гомон затих, Антон Иванович спросил:
— Господин адмирал, а что предлагаете вы?
— Ваше высокопревосходительство, господа члены Военного Совета. При наступлении на Москву выдвинувшиеся вперед части будут подвергаться фланговым ударам красных, неся неоправданно большие потери. Я был бы рад, если я ошибусь и мы через три месяца будем в Москве, как тут было сказано, но я бы сначала взял Астрахань, что гарантировало бы нам соединение с войсками адмирала Колчака и в случае даже потери Царицына, единый фронт наступления вдоль Волги с развитием успеха на северо-запад в сторону Ярославля и Москвы. Мне кажется это более безопасным. После этого, как высказавшего свое совещательное мнение, меня отпустили восвояси.
В Школе, а точнее, уже Центре боевой подготовки летчиков и боевого применения авиации ВСЮР теперь хозяйничали Баранов и Кетлинский. Оба были честолюбивы, но что-то мне подсказывало, что Баранов, как протеже Краснова, в конце концов, "перетянет одеяло на себя". Хотя формально я числился начальником Центра, но с постройкой мониторов я практически месяц был там лишь наездами, вернее, налетами. В Новороссийск пришел конвой с вооружением, аэропланы выгружались и по железной дороге, нераспакованные, в ящиках так и ехали до Новочеркасска и поступали на сборку. Там уже действовало целое сборочное предприятие, руководимое русскими инженерами, а итальянцы только вполглаза наблюдали (похоже, что некоторые уже и не наблюдали). Или они будут полноценно работать или я отправлю их в Италию, так как бездельники мне не нужны, пусть сами объясняются с руководством ФИАТ, почему русские досрочно их отправили вон (хотя мы не платим ничего за их работу), но вид праздношатающихся техников отрицательно влияет на общий настрой.
Серджи, все время, когда он не летал моим личным пилотом, пропадал в Екатеринодаре у своей
Главком вызвал меня на следующий день после Совета. В кабинете у него был Врангель.
— Ну и наделали же вы переполоху, адмирал — сказал Главком. Я ожидал, что вы, что то эдакое можете выкинуть, но подвергнуть критике выработанный генералитетом с участием наших лучших генштабистов план!
— Виноват, ваше высокопревосходительство.
— Да ладно вам, Александр Михайлович, служаку-унтера изображать. Между прочим, Петр Николаевич тоже высказывал подобные идеи и был обижен, когда мы сняли несколько полков с Кавказского фронта, которые он хотел бросить на Астрахань.
— А что если мы попробуем вместе взять Астрахань, Петр Николаевич? — спросил я Врангеля.
— И как вы это мыслите, Александр Михайлович? Мои добровольцы завшивлены, раздеты и разуты, у нас мало боеприпасов, так как все уходит на генеральное наступление.
— Я думаю использовать свои мониторы для нападения по Волге и поддержать их пикировщиками для борьбы с судами красных, а вы поддержите меня с Каспия вашими катерами. Зажмем красных с двух сторон и они побегут навстречу казакам Колчака. Вот там фронты и соединятся! Красные ведь тоже блокированы в Астрахани, с падением Царицына им не приходится рассчитывать на помощь с севера, они так же раздеты и разуты и у них мало боеприпасов.
— Сколько вам надо времени, чтобы оказаться рядом с Астраханью?
— Мониторы пойдут вниз по реке и остановятся где-то в 50 километрах от города, там организуем полевой аэродром, куда прилетят аэропланы — мне нужно 10 пикировщиков и 10 истребителей: это все есть в Центре боевого применения: вот и сдадут выпускной экзамен с практическим заданием. Чтобы погрузить бочки с бензином на мониторы и буксиры и выйти в путь, мне надо 10 дней. Через 12 дней я буду готов начать операцию.
— Хорошо. Я свяжусь с Колчаком, он поддержит вас в случае успеха и ударит с востока. Кавказская армия пойдет вдоль Каспия по ранее разработанному плану. Связь по радиотелеграфу и аэропланами.
Через 10 дней как и было договорено мои мониторы были под Астраханью. Бензин пришлось везти отдельно, ла еще и организовать аэродром подскока, иначе аэропланам из Новочеркасска не хватило бы горючего. Аэропланы проводили разведку вдоль реки и однажды предупредили об артиллерийской засаде. 5 пикировщиков практически разнесли замаскированную батарею. Не будь у нас воздушной разведки и тащи мои мониторы бочки с бензином, к Астрахани уже бы плыли по течению два костра. Наконец через 2 дня мы получили по радиотелеграфу известие о том что войска Врангеля занимают позиции вокруг города. Начинать предстояло нам. Утром один из "Ньюпоров" вылетел на разведку. Вернулся с известием: Каспийская флотилия в количестве 4 бронекатеров и миноносца ждет нас на подступах к городу. На берегу в засаде оборудованы две артиллерийские позиции. Узнать, где аэродром красных и сколько там аэропланов, не удалось — в воздух за "Ньюпором" никто не поднялся. Что же узнаем это по ходу поединка. Итак, первой в бой вступает авиация. Под прикрытием истребителей пикировщики атаковали артиллерийские батареи и уничтожили их. К этому времени мы прошли разрушенные батареи красных. Они молчали. Откуда-то появились и пошли в атаку на мониторы два аэроплана красных — достаточно старые "Вуазены", с ними даже "Ансальдо" справился бы без скоростных маневренных машин: Оба "Вуазена" рухнули на землю. Теперь очередь за кораблями. Подвесив новые бомбы, пикировщики пошли в атаку. Катера начали маневрировать, открыли по аэропланам пулеметный огонь. Удалось потопить два и повредить один катер, миноносец и второй катер начали отходить к городу. И тут, когда пикировщики возвращались на аэродром, из перехватило звено неизвестно откуда взявшихся Ньюпоров. Один из пикировщиков, получив очередь сбоку, начал падать и только у самой земли выровнялся и совершил жесткую посадку В бинокль мне было видно, что двигатель дымит, но из аэроплана никто не выпрыгнул. Дым закрывал бортовой номер и я никак не мог понять, кого подбили. Звено красных начало обстреливать приземлившийся аэроплан, пытаясь его поджечь, но было отогнано истребителями, причем, один вражеский аэроплан загорелся и дотянув до земли, не смог совершить посадку и взорвался. Истребители увлеклись воздушным боем и отклонились на десяток километров, а потом у наших аэропланов стало кончаться горючее и они повернули назад. Рядом с подбитым пикировщиком приземлился другой, с бортовым номером Кетлинского, пилот вытащил своего соратника из кабины и побежал к своему аэроплану, так как вдали показалась конница красных. "Ансальдо" взлетел, когда до конных оставалась сотня-другая метров. Мне доложили, что сбит был Серджио Грацци, а вытащил его Николай Кетлинский.
— Что с раненым, его состояние?
— Тяжело ранен — пуля попала в голову. Доктор говорит, что раненый потерял много крови, без сознания, боится, что не выживет.
— Доставить в больницу во что бы то ни стало.
Вот так война забирает жизни чистых и добрых мальчиков. Второй такой молодой человек, не испорченный жизнью, с верой в идеалы, попадается мне на этой войне и оба умирают: сначала Алеша, а теперь Серджи. Я поднялся в боевую рубку "Волга 2"
— Капитан, командуйте "полный вперед". "Дону" стать в кильватер. Боевые Андреевские флаги поднять! Дать радио Врангелю: Мы идем в бой!