Неизменная
Шрифт:
— Ну стая Вулси всегда немного отличалась от остальных. Она самая большая в Англии, только мы посылаем на военную службу лишь часть оборотней, и потому колдстримские гвардейцы [1] после возвращения домой проводят у нас по нескольку недель. Чтобы крепить солидарность, — и Танстелл сделал еще один экспансивный жест, замахав в воздухе красивыми белыми руками и с энтузиазмом кивая.
— И эту солидарность надо крепить на газоне замка Вулси?
Тук-тук-тук, продолжал стучать зонтик Алексии. Бюро регистрации противоестественного (БРП) в последнее
1
В нашем мире Колдстримская гвардия — самый старый гвардейский полк Великобритании.
— Да, здорово, правда? — радостно воскликнул он.
— Но почему? — Тук-тук-тук.
— Мы всегда встаем лагерем именно здесь, — сообщил чей-то незнакомый Алексии голос.
По всей видимости, он тоже принадлежал кому-то не знавшему о постукивающем и взрывающемся паровом устройстве.
Леди Маккон стремительно обернулась, чтобы испепелить взглядом того, кто посмел прервать ее на полуслове. Оказалось, это некий джентльмен, высокий и массивный, хотя и уступающий своими габаритами ее мужу. Лорд Маккон был крупным по-шотландски, а этот господин — всего лишь по-английски; разница, конечно, существенная. А еще в отличие от графа, который периодически налетал на разные предметы, словно его форма была крупнее содержания, этот человек определенно прекрасно ладил со своим крупным телом. Одетый в офицерскую форму, он явно знал, что она ему к лицу. Его сапоги сияли, белокурые волосы были зачесаны назад, а сам он бравировал абсолютно правильным произношением без намека на какой-то акцент. Алексии был знаком этот типаж: образование, деньги и голубая кровь.
Она заскрежетала зубами.
— Да что вы говорите? Вот оно как, оказывается! Ну так с этим покончено. — И она опять повернулась к Танстеллу. — Послезавтра вечером у нас званый ужин. Пусть эти палатки немедленно уберут.
— Это неприемлемо! — заявил, надвигаясь на нее, крупный светловолосый господин в форме.
Алексия начала склоняться к мысли, что он не джентльмен, невзирая на произношение и безупречную внешность. Еще она заметила, как пристален взгляд его колючих, льдисто-голубых глаз.
Танстелл, под жизнерадостной улыбкой которого проглядывала озабоченность, похоже, не мог решить, кому подчиниться.
Алексия проигнорировала блондина.
— Если они обязательно должны стоять у нас лагерем, пусть встанут на задах замка.
Танстелл повернулся и собрался уже выполнять ее распоряжение, но тут на его плечо легла принадлежащая незнакомому офицеру большая рука в белой перчатке.
— Но это же абсурд! — Идеальные белые зубы офицера клацнули при взгляде на леди Маккон. — Полк всегда разбивал лагерь на лужайке перед замком. Так куда удобнее, чем на задах.
— За дело, — велела Алексия Танстеллу, по-прежнему не обращая внимания на блондина.
Подумать только, он смеет разговаривать с ней таким тоном, хотя даже не
Танстелл, жизнерадостности у которого поубавилось до совершенно нового для Алексии уровня, переводил взгляд с нее на офицера и обратно. На всякий случай он приготовился, если что, схватиться за голову и потерять сознание от замешательства.
— Стойте, где стоите, Танстелл, — велел незнакомец.
— Проклятье, да кто вы такой? — спросила Алексия.
Бесцеремонность этого человека так разозлила ее, что пришлось прибегнуть к настоящему сквернословию.
— Майор Чаннинг Чаннинг из честерфилдских Чаннингов.
Алексия вытаращилась на него. Ничего удивительного, что он такой самоуверенный. Станешь тут самоуверенным, если всю жизнь ходишь с подобным именем.
— Что ж, майор Чаннинг, я должна попросить вас не вмешиваться в то, как я веду дела замка. Тут я распоряжаюсь.
— A-а, так вы новая домоправительница? Мне не сообщили, что леди Маккон произвела тут такие глубинные изменения.
Алексию не удивило подобное предположение. Ей было прекрасно известно, что она не соответствует ожиданиям людей относительно молодой жены лорда Маккона, потому что слишком итальянка, слишком стара и, если уж совсем начистоту, слишком пышна. Алексия собралась внести ясность, дабы не усугублять неловкость положения, но собеседник не дал ей такой возможности. Чаннинг Чаннинг из честерфилдских Чаннингов явно наслаждался звучанием собственного голоса.
— Не забивайте свою хорошенькую маленькую головку проблемами нашего лагеря. Уверяю вас, ни его светлость, ни ее светлость этого от вас не потребуют.
Упомянутая ее светлость вспыхнула от такого предположения.
— Просто позвольте нам заниматься своими делами и возвращайтесь к своим обязанностям.
— Уверяю вас, — звучно произнесла Алексия, — все, что происходит внутри замка Вулси и вокруг него, — моя забота.
Чаннинг Чаннинг из честерфилдских Чаннингов улыбнулся своей безупречной улыбкой и подмигнул голубым глазом. Алексия не сомневалась: он считает, что это выглядит обольстительно.
— В самом деле, сейчас у нас с вами нет на это времени, не так ли? Так что бегите займитесь своими обычными делами, а потом мы посмотрим, как лучше будет вознаградить вас за послушание.
Это что, похотливая улыбка? Вполне может быть, подумала Алексия.
— Вы что, заигрываете со мной, сэр? — опрометчиво выпалила она.
— А вам бы хотелось? — блондин расплылся в широкой улыбке.
Эти слова решили дело. Он явно не был джентльменом.
— Ой-ой, — очень тихо сказал Танстелл и слегка попятился.
— Что за тошнотворная мысль! — проговорила леди Маккон.
— Ну не знаю, — заявил, подходя ближе, майор Чаннинг, — бойкую итальяночку вроде вас, с такой роскошной фигурой и пока не слишком старую, вполне может ждать еще несколько нескучных ночек. Меня всегда влекли иностранки.
Алексия, которая была итальянкой лишь наполовину, да и то только по крови, и которую воспитали англичанкой до мозга костей, никак не могла решить, что из сказанного им оскорбило ее сильнее всего. Она фыркнула.
Гнусный тип Чаннинг выглядел так, будто мог в самом деле попытаться до нее дотронуться.
Алексия размахнулась и ударила его прямо по макушке любимым парасолем. Сильно.
Все, кто был во дворе, бросили свои дела и повернулись поглядеть на статную даму, которая в данный момент избивала гамму, третьего по рангу в стае Вулси, командира колдстримских гвардейцев, зонтиком от солнца.