Неизменная
Шрифт:
— Алексия, а ты знала, что на передней лужайке у тебя целый полк солдат? Правда, сейчас они сворачивают лагерь.
Леди Маккон вздохнула.
— Неужели, Айви? Я бы ни за что не заметила.
Мисс Хисселпенни оставила сарказм без внимания:
— У меня совершенно замечательные новости! Может быть, выпьем чаю?
— Айви, у меня дела в городе, и я уже опаздываю.
Леди Маккон воздержалась от упоминания о том, что в делах, которые ее ждут, участвует также королева Виктория. Айви ничего не знала о запредельной сущности подруги, и Алексия считала, что лучше, чтобы так все и оставалось. Пребывать в неведении у Айви получалось великолепно, но она умудрялась создать вокруг себя хаос, стоило ей обзавестись хотя бы крупицей информации.
— Но, Алексия,
— Что, в магазины из Парижа завезли зимние шали?
Айви раздраженно замотала головой.
— Алексия, тебе обязательно быть такой занудой?
Леди Маккон с трудом оторвала взгляд от шляпки подруги.
— Тогда, пожалуйста, не сдерживай себя ни секундой дольше. Умоляю, выкладывай все новости немедленно.
Она готова была пойти на любые жертвы, лишь бы ближайшая подруга поскорее уехала. Нет, правда, Айви порой доставляла слишком много неудобств.
— Что эти вояки делают на твоем газоне? — требовательно спросила мисс Хисселпенни.
— У оборотней такая традиция.
Такой ответ как нельзя лучше годился для того, чтобы сбить Айви со следа. Мисс Хисселпенни так толком и не освоилась с оборотнями даже после того, как ее лучшая подруга неосмотрительно вышла за одного из них замуж. Все-таки они были не слишком широко распространенным явлением, и ей никак не удавалось привыкнуть к их грубости и привычке внезапно обнажаться. Похоже, в отличие от Алексии она оказалась просто не способна приспособиться к этому и потому предпочла в своей типичной манере забыть об их существовании.
— Айви, — сказала леди Маккон, — скажи, с какой целью ты приехала?
— Ах, Алексия, я страшно сожалею, что пришлось явиться так неожиданно! У меня не нашлось времени прислать тебе визитку, но я просто должна была приехать и рассказать тебе новости сразу же, как все решилось. — Айви широко раскрыла глаза и схватилась за голову. — Я помолвлена.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЧУМА ОЧЕЛОВЕЧИВАНИЯ
Лорд Маккон был чрезвычайно крупным мужчиной и, следовательно, перекидывался в чрезвычайно крупного волка. Настоящие волки не смели даже мечтать о таких размерах, к тому же они были худощавыми, не такими мускулистыми и менее коренастыми. Встретив графа, ни один случайный прохожий не усомнился бы, что видит сверхъестественного. Однако никто из редких путников, оказавшихся в дороге этим холодным зимним вечером, не заметил его. Альфа замка Вулси двигался очень быстро и к тому же мог похвастаться темной пятнистой шкурой, полностью сливавшейся с сумерками. Выдавали его лишь желтые глаза. Жена не раз отмечала красоту этого волчьего обличья, но никогда не хвалила человеческую внешность лорда Маккона. Нужно будет спросить ее почему. Коналл несколько секунд обдумывал этот вариант, но потом решил, что спрашивать, пожалуй, все-таки не стоит.
Такие вот прозаические мысли мелькали в голове оборотня, пока он бежал по проселочным дорогам к Лондону. Замок Вулси стоял на некотором расстоянии от столицы, чуть севернее Баркинга, в двух часах пути, если добираться экипажем или дирижаблем. А если бежать на волчьих лапах, выходило немного быстрее. Граф бежал, и в конце концов мокрая трава, аккуратные живые изгороди и вспугнутые кролики сменились грязными улицами, каменными стенами и безучастными помоечными кошками.
А потом наслаждение от бега внезапно сошло на нет. Случилось это на окраине столицы неподалеку от Фэрфут-роуд — граф неожиданно обнаружил, что он окончательно и бесповоротно утратил волчью форму. Произошло нечто совершенно невозможное: вот он мчится на четырех лапах, а вот его кости ломаются, шерсть втягивается, а колени ударяются о мостовую. И вот уже он, пыхтящий и голый, дрожит посреди улицы.
— Да что за морока такая! — воскликнул пострадавший аристократ.
Он
Оборотень встревоженно осмотрелся, но Алексии поблизости не наблюдалось; он вообще был практически уверен в том, что сумел благополучно оставить супругу в замке. Пусть в ярости, зато в безопасности. А других запредельных ни в Лондоне, ни в его обширных окрестностях зарегистрировано не было. Так что же такое с ним произошло?
Граф поглядел на свои колени, которые слегка кровоточили. Ссадины совершенно определенно не собирались мгновенно затянуться. Благодаря сверхъестественным свойствам оборотней столь смехотворные царапины должны были исчезнуть прямо на глазах, однако они продолжали медленно ронять на грязную мостовую капли старой доброй крови.
Лорд Маккон попытался перекинуться обратно, потянувшись к тому месту, где тело так коварно ему изменило. Ничего не произошло. Тогда он попробовал исполнить коронный номер альф и принять так называемую форму Анубиса, когда тело остается человеческим, а голова становится волчьей. И опять ничего не произошло. Он по-прежнему сидел на Фэрфут-роуд, совершенно голый и полностью сбитый с толку.
Захваченный исследовательским духом, граф Вулси отошел на несколько шагов назад и снова попробовал принять форму Анубиса, изменив одну лишь голову, потому что проделать этот трюк было быстрее, чем перекинуться полностью. На этот раз все получилось, но он по-прежнему недоумевал, как ему поступить: то ли ошиваться в волчьей ипостаси по окраинам, то ли явиться в контору голяком. Он вернул обратно человеческую голову.
Обычно, если предстояло перекидываться в публичном месте, граф нес в пасти плащ. Но он рассчитывал благополучно добраться до гардеробной конторы БРП прежде, чем придется вспомнить о благопристойности. Теперь ему пришлось пожалеть о подобной беспечной уверенности. Былая Мэрривей оказалась права: в Лондоне происходило нечто до ужаса неправильное, даже если не учитывать того, что в данный момент сам он прохлаждался нагишом посреди одного из кварталов упомянутой столицы. Похоже, это отразилось не только на призраках, но затронуло и оборотней тоже. Граф с натянутой улыбкой поспешно укрылся за грудой ящиков. Он поставил бы кругленькую сумму на то, что нынче ночью вампиры — во всяком случае, те, что живут возле Темзы, — кормиться не могут, потому что у них не растут клыки. Графиня Надасди, королева Вестминстерского роя, должно быть, просто в ярости, а значит, понял Маккон, скривившись, нынче вечером его ждет несравненное удовольствие от визита лорда Амброуза. Да, впереди долгая ночь.
Бюро регистрации противоестественного вовсе не находилось, как предполагали многие дезориентированные туристы, неподалеку от Уайтхолла, где заседало правительство. Оно располагалось в скромном георгианском зданьице возле Флит-стрит, рядом с редакцией «Таймс». Лорд Маккон перевел Бюро сюда десять лет назад, обнаружив, что именно пресса, а не правительство, как правило, лучше разбирается в городских событиях — хоть политических, хоть еще каких. Однако сегодня вечером у него были причины пожалеть о таком решении, ведь чтобы оказаться в своем кабинете, ему предстояло идти по торговым районам и оживленным улицам!
Ему почти удалось прокрасться незамеченным, прокладывая путь по задворкам прекраснейших районов Лондона — через грязные улицы и вонючие задние дворы. Это было настоящим достижением, потому что город кишел солдатней, которая, к счастью, целенаправленно искала способы отпраздновать свое недавнее возвращение, а вовсе не его крупную белую фигуру. Впрочем, возле церкви Сент-Брайд, среди отнюдь не радующих обоняние ароматов с Флит-стрит, его все же обнаружила некая личность, которую он меньше всего ожидал встретить.