Неизвестное путешествие Синдбада
Шрифт:
Джинны, сытые и довольные, захрапели, а Синдбад задумался. Устремив взгляд на небо, он увидел блестевшую прямо над своей головой большую багряную звезду. «Уж не Акрагур ли это?» — подумал Синдбад, и тут ему пришла в голову мысль, которая заставила его вздрогнуть и поспешно вскочить на ноги.
Он срезал ножом прямую и длинную ветвь, очистил ее от листьев и заострил с одного конца. Получилось крепкое и прочное копье, с которым он подкрался к спящему джинну. Приблизившись к его звериной голове, Синдбад взглянул на багряную звезду, вознес молитву Аллаху, а затем размахнулся и с силой погрузил копье в самое ухо спящего.
Синдбад вытащил из уха убитого копье, отбросил в сторону и достал из-за пояса Алмаз. Взобравшись на мохнатую грудь мертвого чудовища, он подполз к запрокинутой голове. Пасть была приоткрыта, и Синдбад осторожно вложил в нее волшебный камень. В этот момент второго джинна укусила змея, он заворочался, засопел, отмахнулся от досадливой гадины. Укус ядовитой змеи значил для него не больше, чем щипок комара, однако он разбудил его. Джинн открыл глаза, поднял голову и огляделся. Увидев Синдбада, сидевшего на груди своего товарища, он пришел в неописуемую ярость. Разразившись громовым ревом, он протянул свою уродливую лапу, чтобы схватить смельчака, но Синдбад вовремя скатился с груди мертвеца и когтистые пальцы поймали воздух. Это еще больше разъярило чудовищное создание. Не переставая рычать, он вскочил на ноги и метнулся к Синдбаду.
Не миновать тому оказаться в лапах страшилища, как вдруг мертвец, до той минуты лежавший неподвижно, протянул руку и схватил джинна за пятку, отчего тот потерял равновесие и, изрыгая проклятия, кубарем полетел на землю. Мертвец поднялся. Тусклыми глазами глядя на своего недавнего товарища, он оскалил клыкастую пасть и прыгнул на него. Не ожидавший нападения, тот упал и мгновенно оказался прижатым к земле. Джинн, телом которого управлял Абу-Мансур, наносил ему один удар за другим. Могучие кулаки ожившего мертвеца так и мелькали в воздухе. Синдбад выглянул из-за деревьев и окликнул его:
— Абу-Мансур, это ты?
— Я, Синдбад, и я очень рад твоей находчивости. Поистине небеса благоволят к тебе. Ты не только получил возможность общаться со мной, но и могучие крылья летающего джинна!
— О Абу-Мансур, — вскричал обрадованный Синдбад, — теперь я окончательно уверовал в то, что мы доберемся до дворца Альтамуса!
Услышав этот разговор и не понимая, что произошло с его товарищем, второй джинн прекратил сопротивление и в испуге вобрал голову в плечи.
— О человек, — обратился он к Синдбаду, — ты, видно, великий колдун, коли заставил служить себе моего старшего брата. Смилуйся, прикажи ему отпустить меня, ведь все равно он не сможет меня убить.
— О Синдбад, он говорит правду, — сказал Абу-Мансур, подымаясь и отпуская дрожащего от страха джинна.
— Ступай подобру-поздорову и благодари небеса, что я оказался милостив к тебе, — сказал джинну Синдбад.
Тот попятился, униженно кланяясь, потом расправил крылья, взвился над поляной и в ту же минуту скрылся из виду. Мертвый джинн склонился перед Синдбадом и проговорил:
— О Синдбад, садись ко мне на плечи и крепче держись за шерсть на моем загривке. Мы летим ко дворцу великого Альтамуса.
Синдбад взобрался на него и тотчас над
На седьмой день полета джинн стремительно, как падающий коршун, ринулся вниз, и Синдбад не успел опомниться, как они очутились на земле. Прямо перед ними возвышалась стена из чистого золота, а за ней сверкали бриллиантовые купола прекраснейшего из дворцов, которых когда-либо видел Синдбад. Синдбад и мертвый джинн направились вдоль золотой стены в поисках ворот, но их нигде не было.
— Кажется, я понимаю, в чем дело, — сказал Синдбад. — Ворота Альтамусу ни к чему, потому что по земле к дворцу подойти невозможно. Сюда можно попасть лишь по воздуху, как это мы сейчас сделали, о Абу-Матсур. Поэтому, я думаю, с моей стороны не будет проявлением неучтивости, если я попросту перепрыгну через эту стену.
Стена была высотой в два человеческих роста и казалась Синдбаду, владевшему чудесным кольцом Одноглазого колдуна, пустяковым препятствием.
— О благородный Абу-Мансур, — сказал он, — расправь крылья мертвого джинна и перелети во дворец вслед за мной.
С этими словами он повернул кольцо и легонько подпрыгнул, надеясь сразу перескочить через стену. Но когда он подскочил, стена неожиданно вытянулась в высоту. Синдбад ударился об нее и упал на землю, туда, где только что стоял. А чудесная стена тут же уменьшилась до своей обычной величины. Раздосадованный Синдбад подскочил еще раз и прыгнул вдвое выше прежнего, но стена вытянулась на ту же самую высоту, на которую подпрыгнул Синдбад, он снова ударился об нее и с громким криком свалился в траву.
— Попробую подпрыгнуть еще выше, — сказал он и принялся прыгать на одном месте, с каждым прыжком увеличивая высоту, и когда его прыжки достигли поистине великаньих высот, он прыгнул еще раз и взвился под самые облака, надеясь на этот раз уж наверняка оказаться в царском саду за стеной. Но и стена вдруг стремительно взвилась ввысь, и Синдбад, чувствительно ударившись об нее, вновь рухнул вниз.
— О Абу-Мансур, — заливаясь слезами, воскликнул он. — Мне никогда не попасть во дворец Альтамуса. Попробуй сделать это ты, и если тебе удастся, пойди к владыке и замолви ему слово и за меня, смиренно дожидающегося его милостей за дворцовой стеной.
— О Синдбад, — Абу-Мансур заставил мертвого джинна отвесить Синдбаду низкий поклон, — говорю тебе, что мертвецу никогда не попасть во дворец Альтамуса. Джинна, убитого тобой, не пропустит волшебная стена, а значит, и меня вместе с ним.
— Но как же туда попасть? О Абу-Мансур, скажи, тебе ведь известно все!
— Доступ к Альтамусу открыт для добрых чародеев и прекрасных пери, — ответил Абу-Мансур.
— Значит, путешествие наше оказалось напрасным и я никогда не смогу вернуться в Багдад!.. — пуще прежнего залился слезами Синдбад. — Горе мне, горе!..