Неизвестные солдаты, кн.1, 2
Шрифт:
Как-то в сарай пришла группа офицеров. У Пашки екнуло сердце – немцы были навеселе. Перестреляют еще по пьяной лавочке, ради развлечения. Им не жалко – пригонят для работы новых.
Среди летчиков выделялся высокий майор в лакированных сапогах, с крестом на мундире. Верх фуражки туго натянут на обод. У майора было волевое с крупными чертами лицо и седые виски. Пашка бегом принес ему табуретку, смахнул рукавом пыль. Майор сел, положив на колени стек.
– Где переводчик?
– Тут я, – выдвинулся из-за кучи
Подошел и перед самым носом лощеного немца принялся отряхивать гимнастерку. Тот поморщился, спросил насмешливо, но с любопытством.
– Ты и есть герой?
– Герои там, – показал Кулибаба на восток. – А тут пленные.
– Ты убил двадцать наших солдат?
– А я не считал. Когда стреляешь из пулемета, трудно считать.
– Где ты изучал немецкий язык?
– В школе.
– Не ври. В школе учат мало.
– Мне помогала мать.
– Она немка?
– Нет. Она библиотекарь.
– Кем были твои родители, когда в России был царь?
– Вы что, допрашиваете меня?
– Нет, это просто беседа, – ухмыльнулся майор. – Это просто маленький урок психологии.
– На уроках обычно говорят «вы», – сказал Кулибаба.
– О, если вы такой щепетильный, я согласен. Итак, ваши родители?
– Отец был землемером, а мать училась в гимназии.
– Значит, вы из привилегированного сословия? Поэтому большевики не разрешили вам сделаться офицером?
Кулибаба засмеялся. Перевел вопрос красноармейцам, и те тоже повеселели.
– У вас очень смутное представление о нашей стране, господин майор. Никто не мог запретить мне стать командиром. Ведь я сам большевик. Но я хотел быть библиографом.
Майор смотрел серьёзно и удивленно.
– Вы большевик?
– Я комсомолец, как и многие мои товарищи. А это одно и то же.
– Вы состоите в Коммунистической партии?
– Пока еще нет. – Кулибабу раздражала бестолковость майора, не знающего простых вещей. – Формально я не в партии. Был еще молод. Но если останусь жив, обязательно вступлю.
– О, вы один из молодых фанатиков. Таких немного.
– Мы все такие.
– И этот тоже? – кивнул майор на Ракохруста.
Тот сразу вытянул руки по швам. У Кулибабы в усмешке скривились губы.
– Это просто урод. Он служит вам, а вы же сами презираете его.
Майор помолчал, поигрывая стеком. Потом сказал:
– Мы умеем ценить храбрость. Но храбрость должна быть разумной. Меня удивляет, почему ваши солдаты еще сопротивляются. Ведь ясно, что война вами проиграна.
– Война еще только начинается. А потом, интересно, как поступите вы, когда Красная Армия подойдет к Берлину?
– Этого не случится.
– Нет, так будет, – упрямо сказал Кулибаба.
Майор достал карту.
– Смотрите, немецкая армия стоит возле Москвы. Русские дивизии продолжают отступать. А до Берлина далеко,
– Все равно мы победим.
– Но чем? – майор начинал сердиться. – На какой территории?
– Ваша карта очень мала. За Москвой есть Волга, потом Урал, потом Сибирь. Еще есть Средняя Азия и Дальний Восток.
– Вы упрямый мальчишка, – недовольно произнес майор и поднялся. – Хорошо, что вы молоды… У вас будет достаточно времени, чтобы изменить убеждения.
Майор ушел в сопровождении офицеров. Кулибаба, опустившись на сено, провел рукой по мокрому лбу.
– Устал, ребята. Даже в жар бросило.
– Ты чего это с ним про меня говорил? – спросил Ракохруст.
– Объяснил, какая ты шкура.
– Врешь!
– Какой смысл мне врать. Я ему правду сказал.
– А он что?
– А он ответил, что такие шкуры им как раз и нужны.
Красноармейцы засмеялись.
– Чего ржете? – взбеленился Пашка. – Вы у меня доиграетесь! Нечего этого трепача слушать. Интеллигент дохлый. Мразь одна – плюнуть и растоптать.
– Сам трепач и сам мразь, – ответил Кулибаба.
И снова Пашка не решился ударить его. Было в этом пареньке что-то непонятное Ракохрусту. Он привык уважать физическую силу. А в Кулибабе он подсознательно угадывал нечто более крепкое, какой-то внутренний стержень, сломить который Пашка не мог.
Они долго еще переругивались: Ракохруст. злобно и горячо, а Кулибаба неохотно, будто по обязанности. Потом к ним в сарай пришел фельдфебель. Бросил Кулибабе толстую пачку газет, сказал, что прислал их господин майор и велел прочитать всем.
– Пропаганду принесли, – объявил Кулибаба, когда фельдфебель захлопнул за собой дверь. – Берите, кому на курево надо.
– Я те дам на курево! Прочитаете – и мне сдадите! – распорядился Пашка.
Газеты были выпущены на русском языке белоэмигрантской организацией в Берлине. Каждый номер – на тридцати двух страницах, словно журнал. Чего только там не было: сводки с фронтов, фотографии гитлеровцев, полуголые женщины, статьи о гибели коммунизма, объявления, роман о смелых немецких парашютистах, печатавшийся с продолжением.
Читали с интересом и непреходящим удивлением. Было что-то нереальное в этой газете, веяло от нее плесенью далекого прошлого, будто выпущена была еще до революции. На целых четырех страницах обсуждался вопрос о создании нового «русского правительства». Совершенно серьезным тонам газета прочила в премьер-министры А. Ф. Керенского, и от этой серьезности дело выглядело еще более комичным.
– Значит, живой он? А я думал, что давно в гробу сгнил! – удивился Кулибаба.
– Ребята, ребята, тут вот портрет и целая статья про него. Все прописано: сколько времени гуляет и что за обедом ест… Ото, он, оказывается, в Америке живет! Как же он с Германией связь держит?