Неизвестные Стругацкие. От «Града обреченного» до «"Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты
Шрифт:
— Хорошо. Пусть будет такочки…
Трое на джипе «чероки». Пытки: кончики пальцев пассатижами и электродинамо. Вмешательство быка. Вадим клянется, что ничего не может. «Я только ЗНАЮ, но ничего не могу изменить…» Очень
Изящный небольшой очень аккуратный человек с острым лицом и старомодными косыми бачками. Весь в сером, элегантный. И здоровенный бык с вечной рассеянной улыбкой добряка — колет орехи то ли специальными щипцами, то ли пассатижами — и хрустит ими аппетитно на зубах. Потом этими же щипцами обрабатывает пальцы Вадиму.
— В 1993 все были уверены, что победят демократы. Только вы говорили: нет, Жириновский. В 1996 году все были уверены, что Ельцин проиграет. Только вы говорили: хер вам, обязательно победит…
— Мы не спрашиваем — как. Это ваше дело. Мы только хотим, чтобы референдум кончился на «три ДА».
Деньги: 10 тыс. сразу же — 90, когда все будет ОК.
Угрозы по поводу брата. И когда он готов уже согласиться (соврать) — Серый покачал головой, глядя пристально и даже с сожалением: «Нет. Поздно. Теперь вы должны понять, что мы не шутим».
Дают ему $ 5000: если сделаете как надо, получите еще 45; если же нет — вы знаете, что вас ждет. Извините. Ничего личного.
И ужасный вопль Тимофея Евсеевича: «Вадим Христофорович! |Поберегитесь. Не обманывайте товарищей! Ведь вы же МОЖЕТЕ! Не противьтесь, сделайте, что они хотят. Вы же погоду все время ДЕЛАЕТЕ!.. Он погоду делает. Не предсказывает, делает. Всю дорогу. Когда устаем наблюдать — дождь. Когда надо наблюдений пойми мне — вёдро!!!»
— А кто будет назначен председателем ФСК?
— Ну не знаю я этого, и знать не могу, как вы не понимаете! Я знаю, чего хотят миллионы, а не десяток начальников.
— Найдут ли нефть на Теренкене?
Тимофей стоял в прежней позе — на коленях, руки уперты в траву, глаза у него были как издыхающие головастики.
ГЛАВА 5. Пьяная вечеринка «богов».
Дружеская попойка: Роберт (секретарь босса), Тенгиз (психократ), Юрий (детектор лжи), Андрей (внушающий страх).
— Слушай, ну и нудный же ты! И как это тебя Алена терпит?!
— А она не терпит. Больше. Все. Ушла Алена.
Юрия спрашивают:
— Юрка, а наш как — врет?
— Часто. Как все. Только у него никогда нельзя понять, зачем и врет. Никогда!
— Не умеешь ты пить, жопа с ручкой…
— Д-да. Но зато я умею напиваться!
Задачник по теоретической этике. «Что Вы выбираете: выигрыш авто в лото — но при этом гибнут сто тысяч китайцев, незнаемых, неизвестных, посторонних, даже неприятных? Десять тысяч евреев? А за свое здоровье и жизнь чем вы готовы заплатить?»
— А как насчет хеджирования портфеля ге-ка-о с помощью фьючерсов?
— Увы.
— В конце концов, все это зависит только от нас самих!..
— Увы. Я бы предпочел, чтобы это зависело от кого-нибудь понадежнее.
— Узок круг этих пенсионеров…
При-ки-бе-ке-жа-ка-ли-ки в и-ки-збу-ку де-ке-ти-ки, В то-ко-ро-ко-пя-кях зо-ко-ву-кут о-ко-тца-ка. Тя-кя-тя-кя, тя-кя-тя-кя, на-ка-ши-ки се-ке-ти-ки При-ки-та-ка-щи-ки-ли-ки ме-ке-ртве-ке-ца-ка…— Камень свалился с моей души…
— …И застрял за пазухой.
— Как у тебя машина, в порядке?
— Вчера ездил.
— Ну и как она, бегала хорошо?
— Бегала хорошо… Но была бледная!
— Он же надеется на нас. Он верит в нас…
— Еще чего.
— Да-да! Он же создал нас такими, какие мы есть, а теперь вся надежда только на нас…
Все молчат. Потом кто-то говорит:
— Какого хера! Ведь мы же ничего не можем!
Диалог типа:
— Кто такой Брэдбери?
— Психиатр.
— ?
— Ну, писатель.
— И что он написал?
— «Записки сумасшедшего».
— Мать-перемать! Ну давайте вместе — надуемся и сотворим чего-нибудь всемирно-исторического! Ну, референдум этот, хренов.
— А чего ты от него хочешь? «Нет-нет-нет»? Или «Да-да-да»?
— Да и зачем он нам? И конкретно — мне?..
— Вадька говорил мне когда-то, что эта Равнодействующая — как бетонная труба. Туннель. И ты в нем как крыса. Кругом стены, а впереди — ма-аленькая светлая дырочка. У него, говорит, клаустрофобия от этого ощущения начиналась.
— А интересно, что было бы, если бы у Николая хватило сообразительности дать Александру Сергеевичу камергера вместо камер-юнкера?
— …А я только в старости узнал, что Ольга, оказывается, была сестра Татьяны…
— Картина, достойная кисти пера!
— Самсон, раздирающий пасть манекену-пис…
— Пол Пот, в молодости Салот Сар, был изначально мягкий, интеллигентный, скромный человек, любящий отец.
— Ну что, надундолил в штаны?
— Горе мое, смешанное с радостью, образует взрывчатую смесь.
— Он отдал дань обаянию моей личности.
— Гордость составляет отличительную черту ее физиономии. (Секретарь французского посла о Екатерине II.)
— …Мне чудится иногда, что я пилот космического корабля, сижу в своей квартире, как за стальными стенами, в маленьком, узком, уютном мирке, а там, за стенами — кишит и булькает совершенно чужая, невообразимая, непонятная, страшноватая жизнь. Бродят какие-то существа, похожие на людей, но не люди, гуманоиды, на двух ногах, но с когтями и клыками и с психологией, абсолютно недоступной пониманию…