Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты
Шрифт:
Они оборачиваются. Галка стоит на краю обрыва.
— Обедать, мальчишки! — командует она.
Лагерь гулливеровцев. Ранний вечер. Гай с меланхолическим видом бредет вдоль опушки по краю поляны, за ним бесшумно вышагивает могучий Драмба. Полная тишина, в лагере не видно ни души.
Вдруг в плечо Гая ударяет желудь. Он сейчас же отскакивает в кустарник, пригибается и настороженно оглядывается. Раздается смех. Над его головой на ветке огромного дуба сидит, свесив ноги, Галка.
— Ты чего? —
— Ничего… Испугался?
— Чего там — испугался… Ты что там делаешь?
— Как видишь, танцую и пою. Лезь сюда…
Гай с изрядной сноровкой карабкается на дуб и усаживается рядом с Галкой на ветке верхом.
— Смотри, какой закат… — тихо говорит Галка.
За рекой багряное солнце медленно опускается за зубчатую кромку леса. Некоторое время Галка молчит, затем спрашивает:
— Тебе у нас хорошо? Гай не отвечает.
— Грустишь по дому? Гай судорожно вздыхает.
— Ты знаешь, — говорит он, — дома у меня была одна девушка…
— Да?
— Ага. Я ее очень любил. И она меня… тоже любила. Только…
— Что?
— Не знаю. Наверное, убили ее…
Галка поворачивается к Гаю и проводит ладонью по его волосам. Гай замирает.
— Ничего, — говорит Галка шепотом. — Скоро там все кончится, и ты вернешься…
Гай, осмелев, обнимает ее и пытается притянуть к себе. Она упирается локтем ему в грудь.
— Не надо, солдат. Это совсем не годится.
Гай произносит упавшим голосом:
— Я хотел только…
— Ты хотел целоваться, я понимаю. Но во-первых, ты мог бы и подождать несколько лет…
— А во-вторых?
— Во-вторых, увы, ты мне пока не нравишься.
И Галка, словно ртуть, соскальзывает с ветки и мягко, как кошка, спрыгивает в траву.
Лагерь гулливеровцев. Утро. Физическая разминка. Галка, Жак и Володя проделывают головоломные упражнения, какие в наше время можно увидеть разве что на арене цирка. Гай тоже делает зарядку — естественно, много более скромную, при этом физиономия его надутая и брюзгливая, словно его заставляют заниматься бог весть какими глупостями.
Берег реки. Гулливеровцы кувыркаются в воде, ныряют и плавают. Гай, поеживаясь и повизгивая, заходит в воду по пояс и, заткнув уши и нос пальцами, изо всех сил зажмурившись, окунается несколько раз и спешит обратно на берег.
Столовая под полосатым тентом. Завтрак. Вся четверка с мокрыми после купания волосами с аппетитом уписывает котлеты, кашу, сметану, запивая еду кофе из больших дымящихся кружек.
— Володя, ты мне до обеда будешь нужен, — произносит Галка между двумя глотками. — Никуда не уходи, пожалуйста…
— С удовольствием, — отзывается Володя.
— Жак, что у тебя. Опять пойдешь к Инобу?
— Угу… — Жак отпивает кофе. — Четвертый раз, прекраснейшая
Гай вздрагивает.
— Куда?
— К Инобу. К несравненному Инопланетному Оборотню. Тебе надлежит попрощаться с ним, скоро он отбывает.
Гай вытаращивает глаза.
— Чего прощаться-то? Я его сроду не видел…
— Странно, он о тебе так много лестного рассказывал… Так пойдешь?
— Ну… пойду…
— Только без Драмбы. Ты же знаешь, что Драмбу он не любит.
Гай осторожно ставит кружку на стол и обводит всех глазами. Володя ободряюще кивает ему, Галка равнодушно смотрит в сторону.
— Я его ни разу в глаза не видел, твоего Иноба, — говорит Гай. — Что ты мне голову морочишь?
— Там разберемся, — произносит Жак и встает.
— Хорошо координатору, когда в группе всего три человека… — говорит Галка.
Гай и Жак идут по лесу. Жак мелодично насвистывает, подражая птичьему щебету, Гай с сердитым лицом плетется следом за ним. Жак оглядывается на него.
— Ну? — произносит он, весело скаля зубы. — Что ты дуешься, как мышь на крупу, юный тобианин?
— Потому что мне кажется, что ты меня дурачишь, — отвечает откровенно Гай.
Лицо Жака становится серьезным.
— Вот уж нет, — говорит он. — Ты мог заметить, что я не прочь подурачиться и повеселиться при случае, но только не на работе…
— А кто тебя знает, когда у тебя работа, когда нет…
— Уверяю тебя, сейчас у меня работа.
Они молча идут дальше. Солнце, пробиваясь сквозь листву деревьев, пятнает их лица и полуголые тела золотыми зайчиками.
— Пришли, — едва слышно произносит Жак.
Они выходят на крошечную прогалину, окруженную соснами, засыпанную слоем коричневой опавшей хвои. Посередине прогалины возвышается огромный, в половину человеческого роста, муравейник.
— Здравствуй, Оборотень! — громко говорит Жак. — Горячего тебе солнца и воды в достатке!
Скрипучий старческий голос отзывается словно бы из муравейника:
— Тебе тоже, милый Жак… О, я вижу, и Гай с тобой явился. Будь здоров, Бойцовый Кот Гай… Или как ты себя назвал? Бывший Бойцовый Кот Гай…
Гай растерянно смотрит на муравейник, потом озирается, потом смотрит на Жака. Тот едва заметно подмигивает.
— Э… а… Да. Бывший… это… Здравствуйте, — говорит Гай. — Я, собственно… просто так, попрощаться…
— Да. Да. Я помню. — Скрипучий голос на секунду смолкает. — Ты обещал зайти и попрощаться… зайти и попрощаться… А! Вспомнил. В прошлый раз я никак не мог вспомнить…