Неизвестный Бондарчук. Планета гения
Шрифт:
Сергей Фёдорович проявил уважение к моей работе, а Васе Шукшину в самый разгар натурных съёмок своей военной эпопеи дал возможность сыграть ещё одну роль, пусть небольшую, но значительную, даже знаковую для него роль. Это была настоящая товарищеская поддержка. Спасибо Сергею Фёдоровичу.
Я снял сцену знакомства мэра Уваровой с драматургом Федей. Шукшин улетел обратно с уговором, что на съёмки своей второй сцены пожалует к нам через две недели… Через несколько дней пришла горькая весть: Шукшина не стало. И тогда, чтобы оставить его в картине, я решил эпизод второй встречи мэра и драматурга перевести в их разговор по телефону. Озвучил эту роль замечательный ленфильмовский артист Игорь Ефимов. Оставшаяся в «Прошу слова» сцена – последняя неоконченная актёрская работа Василия Макаровича…
Наконец-то я решился переехать в Москву,
– Сергей Фёдорович, ваши слова «давай ко мне» остаются в силе?
Никаких расспросов, никаких «перезвони через неделю». Кратко и радушно:
– В силе!
Это был ответ друга.
Мы с Инной Чуриковой по-прежнему были нацелены на «Жанну д’Арк», но об этой работе нас попросили пока не беспокоиться и настоятельно предложили снять новый фильм опять-таки на современную тему. Это и была «Тема». Именно с ней в январе 1976 года я пришёл на «Мосфильм» в объединение Сергея Фёдоровича Бондарчука. Он прочитал сценарий:
– Интересно. Но трудно тебе придётся.
В «Теме» была история про отъезжающего, бегущего с Родины человека.
– Может, тебе выбросить эту сюжетную линию? – как бы испытывая меня, предложил Сергей Фёдорович. – Пройдёт легче.
Ну да! Выброшу – и картины не будет.
Правильно, – укреплял меня Бондарчук, – не будет.
Сняли мы «Тему» – как песню пропели. А потом в Госкино картину приняли и закрыли в сейфе. В объединении за меня переживали.
В Первом творческом объединении киностудии «Мосфильм» под руководством Сергея Фёдоровича Бондарчука атмосфера была демократичной и честной. Всё шло от личности худрука. Сергей Фёдорович собрал в своё объединение людей незаурядных, преданных делу, прекрасных профессионалов. Директор Лидия Васильевна Канарейкина – милая, добрая женщина, но натура сильная – она же была директором киноэпопеи «Освобождение»! Доброжелательные умницы-редакторы: Ольга Козлова, Ольга Звонарёва и мой бессменный редактор, и не просто редактор – настоящий боевой товарищ – Ирина Сергиевская. Часто захаживал в объединение соавтор Сергея Фёдоровича по сценарию «Война и мир» Василий Иванович Соловьёв, фронтовик, одарённый драматург, интеллигент. Впоследствии он стал нашим главным редактором.
«Тема» моя лежала «на полке». Но поддержка единомышленников не давала пасть духом. Объединение в картину верило. И я продолжал работать. Сначала снял фильм «Валентина» по драме Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске». Дальше была «Васса», по мотивам пьесы Максима Горького «Васса Железнова». Сергей Фёдорович в ту пору снимал «Красные колокола». С «Вассой» мне крепко помог тогдашний директор «Мосфильма» Николай Трофимович Сизов. Замечательный, умный, по-настоящему государственный человек, он любил и понимал Горького. В 1983 году наша «Васса» удостоилась Главного приза Московского международного кинофестиваля. В объединении радовались. Я слушал добрые лестные слова, но, глядя в глаза своих дорогих коллег, чувствовал, все понимают: несмотря на победу, боль из-за запрещённой «Темы» никуда от меня не ушла. И когда в 1986 году, через семь лет после завершения, фильм «Тема» вышел на экраны, а в 1987 получил «Золотого Медведя» – Главный приз Международного кинофестиваля в Западном Берлине, это был общий праздник.
– А дальше что? Какие планы? – пожимая мне руку, спрашивали Сергей Фёдорович и Василий Иванович.
– Дальше – снова Горький. «Мать».
Они переглянулись, и в один голос воскликнули:
– Шутишь?!
– Не шучу! – ответил я.
Они опять переглянулись.
– А вы что? Против? – не удержался я.
– Ты что… – Василий Иванович немножко смешался.
– Вольному воля, – сказал Сергей Фёдорович.
Действительно – воля. Вольно мне дышалось в той благодатной творческой атмосфере.
…С картиной «Мать» Сергей Федорович меня искренне поздравил, предсказал успех… [9]
Большинство людей с годами утрачивают свежесть и шарм молодости, но редко встречаются такие, кто становится ещё интересней и привлекательней. Сергей Фёдорович Бондарчук относился к этому меньшинству. С возрастом он обретал ещё большее благородство и, позволю себе сказать – красоту. Ослепительная седина не старила – украшала его. Он выглядел молодым, энергичным, подтянутым европейцем. Вернее – русским аристократом.
9
В 1990
Вадим Юсов,
народный артист СССР
Оператор-постановщик фильмов: «Обыкновенный человек», «Иваново детство», «Я шагаю по Москве», «Не горюй!», «Андрей Рублёв», «Солярис», «Они сражались за Родину», «Красные колокола», «Карл Маркс. Молодые годы», «Борис Годунов», «Чёрный монах», «Паспорт», «Прорва» и других.
Честной господин
Такова уж особенность операторской профессии – мы работаем с разными режиссёрами, которые, разумеется, и творческие величины разные. Быть может, мне повезло больше, чем моим коллегам, – я работал с замечательными мастерами. Я своих режиссёров сам с собой обсуждал, старался их распознать в процессе прочтения сценария, в предварительных разговорах, и, когда понимал, что картина, над которой мы начинаем трудиться, будет хорошая, успокаивался. Анатолий Дмитриевич Головня, патриарх нашего операторского цеха, говорил по этому поводу: «Лучше плохо снять хорошую картину, чем хорошо – плохую».
Сергей Бондарчук, Андрей Тарковский, Георгий Данелия, Лев Кулиджанов – цельные личности, со своим богатым художественным миром, в который они предлагают мне, оператору, войти, зовут в единомышленники. Вникать в иной мир – наука тонкая, требующая труда и духовного соучастия. Поэтому я считаю нашу профессию благодарной: мы расширяем свои познания за счёт познания других людей, мы обогащаемся духовно за счёт их эмоционального видения окружающего мира, за счёт их творческих установок. Мир Бондарчука для меня был миром захватывающим, отчасти понятным, отчасти – непонятным. Но у меня нет желания разгадывать внутренний строй этого мира, потому что моё восприятие субъективно – что-то важное для меня в Сергее Фёдоровиче кому-то покажется не столь значимым. И наоборот.
Прежде всего, он являл для меня пример достойного мужчины. Не мужика, а именно мужчины – и по отношению к женщине, и по отношению к делу, и по отношению к начальству. Он ни перед кем не раболепствовал, ни перед кем не суетился. Но и не вёл себя развязно. Я ходил с ним по нескольким высоким кабинетам – он не открывал ногой дверь, он уважительно разговаривал со всеми секретарями обкомов, но не заискивал перед ними, даже если ему что-то очень нужно было от них. Он умел вести разговор достойно. Конечно, его авторитет у советской власти был высок чрезвычайно, кроме того, начиная с «Тараса Шевченко» и «Судьбы человека», его любила вся страна – так что мало кто мог ему отказать.
Существует картина «Страницы рассказа», о которой, наверное, знает лишь узкий круг специалистов – историков кино. «Страницы рассказа» – так называлась первая экранизация «Судьбы человека», хотя понятие «экранизация» для той работы, пожалуй, не совсем подходит. Это была дипломная работа выпускников высших режиссёрских курсов Кржижановского и Терещенко. Рассказ Шолохова, напечатанный в газете «Правда», вызвал большой резонанс в обществе, молодые режиссёры тоже находились под впечатлением и решили ставить свой диплом по «Судьбе человека». На главную роль они пригласили Сергея Бондарчука. А снимать позвали сразу трёх операторов – В. Боганова, Н. Власова и меня. На дипломные фильмы выделялись очень маленькие деньги, поэтому снять хорошую работу было совсем не просто. Ход придумали такой: какие-то фрагменты действия – лагерные сцены, побег на автомобиле – будут разыграны. А почти весь текст рассказчика – Андрея Соколова – Бондарчук прочитает в концертном костюме: смокинг, бабочка, лаковые туфли – со сцены. Сняли, как задумали. Фильм показали Шолохову, наверное, он впечатлился, потому что после просмотра позвал всех нас к себе на московскую квартиру, накормил, напоил с казацкой щедростью. Думаю, что участие в этой скромной ленте и привело Сергея Фёдоровича к идее поставить «Судьбу человека» по-настоящему. Через год он это осуществил вместе с замечательным оператором Владимиром Васильевичем Монаховым, который, кстати, был первым моим шефом на «Мосфильме», как и Фёдор Борисович Добронравов: я работал у них ассистентом на картине «Попрыгунья». Так что кинематографическая жизнь свела меня с Сергеем Фёдоровичем очень давно.