Неизвестный фактор (Романы)
Шрифт:
— Знание форм религии и всего того, что связано более с прошлым, чем с настоящим? Это можно сказать и о нашем Келемейке. Этот человек твердой рукой правит храмовым братством, и у него множество сторонников. Но мне он не по душе. И Андас тоже не хотел вводить его в свой ближний круг. Думаю, это его обижало, хотя Келемейк ничего не говорил. Но его окружение пыталось переубедить Андаса. Мой повелитель отвечал, что чувствует в этом человеке изъян, который не может назвать. Позволь тебе сказать, что есть несколько мужчин — и женщин, — которым при необходимости я могла бы рассказать о нашем обмане. Но Келемейк будет последним из них. Осторожнее с ним — не могу объяснить почему. В такой жизни, как наша, тени хуже реальности, потому что реальности можно противостоять, с ней можно бороться, а тени ускользают, чтобы вернуться, и ждут, когда храбрость покинет нас, а здравый смысл обманет в минуту нужды и отчаяния.
— Я предупрежден. Никогда еще у императора не было больше оснований опираться на свою избранницу, — сказал он намеренно, ибо его вновь тронула внутренняя сила Шары, то, что она смогла готовить другого человека к тому, чтобы он занял место того, кого она любила. В том, что она любила того Андаса, хотя держала эту любовь в себе, не открывая своих чувств, он не сомневался.
— Не только я избранница, но и ты, — негромко сказала он.
Он протянул руку.
— Поэтому давай обручимся заново.
Когда они начали этот разговор, Андас меньше всего думал о том, чтобы предложить ей руку. Однако это произошло легко и естественно, хотя он не сомневался, что между ними только дружеские отношения. Но и такой дружбы в прошлом он никогда не знал.
— Принц! — окликнул его с нижнего уровня Йолиос.
Андас отступил от девушки и посмотрел вниз. Саларикиец улыбнулся ему.
— Охота хороша — настолько, что твоим лесовикам нужна помощь. Они просят нас сходить к перевалу с просьбой выслать транспорт, потому что это мясо должно как можно скорее попасть в коптильни. А ты — в свой штаб.
Они пошли по тропе, ведущей из леса; теперь, когда она хотя бы временно очистилась от жуткого врага, здесь стало очень приятно. Вышли они в полдень, но идти было легко, и к перевалу они подошли еще до заката.
Маленький местный гарнизон встретил их тепло. Шара заранее сообщила Андасу, что здесь нет никого из его близких последователей. С ним держались уважительно, и он отвечал тем же.
Десять человек отправили по их пути в лес за нежданным запасом мяса.
— Повелитель, до нас дошли слухи о том, что на свободе ночные бродяги... — сказал командир гарнизона, когда посыльные ушли.
— Уже нет. — Андас рассказал о своих приключениях и увидел, что командир смотрит на него недоверчиво.
— Четверо... четверо ночных бродяг убито! Повелитель, это почти такая же хорошая новость, как взятие горы Драк. Если лес свободен, можно охотиться и не бояться голодной смерти. Будь у нас прежнее оружие, что мы могли бы сделать!
— У нас есть и скиммер. — Андас коротко рассказал об удачном нападении на машину. — Мы не решились на нем лететь, чтобы нас не сбили свои же...
— Можешь не опасаться, мой повелитель. Пусть у нас нет коммов, как в прошлом, но есть то, что их заменяет, хотя уступает в скорости передачи. Мы можем отправить твое сообщение, и в штаб ты сможешь лететь. Марчер, — обратился он к часовому у двери, — позови Дуллаха с самыми быстрыми летунами.
Потом снова обратился к Андасу:
— Повелитель, напиши, что хочешь сообщить. Еще до восхода луны послание будет в руках твоих военачальников: Дул-лах лучше всех умеет выращивать горных соколов, и никому не превзойти его посыльных в скорости и исполнительности.
— Разреши мне, — сказала Шара. — Я отправлю сообщение от твоего имени, а ты пока подробно узнай от командира о делах в горах. — Она быстро взяла все в свои руки, и Андас понял, что может не опасаться ошибок.
Он пришел в восторг, когда принесли соколов; к их лапам уже были прикреплены тонкие трубки — для надежности собирались пустить двух соколов. Они были не такие тяжелые, как птицы в его мире, но с более широкими крыльями. Оперение серое с переходом в черное — это делало соколов невидимыми ночью, а на голове, увенчанной хохолком, — зоркие глаза, привыкшие к темноте. В природном состоянии это были ночные хищники.
На листке прочной тонкой кожи, который ей дал командир, Шара начала писать сообщение. Пока она писала, Андас расспрашивал.
— Расскажи, что происходит в горах. — Он готов был получать новые данные, которые помогут ему играть роль главнокомандующего.
16
Свет был достаточно ярким, чтобы Андас разглядел лица сидевших за столом. Шара хорошо поработала. По ее описаниям он знал достаточно, чтобы без запинки назвать каждого. Слева от него на месте главного военачальника сидел Квайн Мейкнаген. За ним — Патопир Ишан, лицом к нему — госпожа Бахийя Баноки, а справа от Андаса — Шара.
Незадолго до этого они встретили его с явным облегчением, и в них он не заметил и тени страха или испуга. Но после предостережения Шары оставался начеку. Именно поэтому за столом совета лицом к Андасу сидел и Йолиос. Принц не знал, сможет ли саларикиец при помощи своего особого чутья разоблачить предателя, но это была хоть какая-то мера безопасности.
Первым энергично заговорил Ишан:
— Должно быть, это правда, мой повелитель. Пилот был полумертв, когда мои разведчики нашли его в разбитом скиммере. Они выслушали его рассказ и отправились к горе Драк. Там никаких признаков жизни.
— Это хитрость! — с жаром ответил Мейкнаген, бросив на Ишана сердитый взгляд. — Приманка, чтобы завлечь нас в западню.
— Верховный жрец говорит, что этот пленник сказал правду, — низким спокойным голосом произнесла госпожа Баноки. — Его допросили под гипнозом. Эпидемия широко распространилась по горе Драк. И все последние месяцы с нами сражались роботы в автоматическим режиме. Теперь и они выходят из строя, потому что нет техподдержки.
— Выходят из строя! — фыркнул Мейкнаген. — Они были настолько в рабочем состоянии, что прожгли дыру в нашем последнем краулере. И было это всего десять дней назад, когда мы искали тебя, мой повелитель. — Он обращался непосредственно к Андасу. — Говорю тебе: идти к этой горе смертельно опасно. Нет, это ловушка. Что бы ни говорил верховный жрец, мы знаем — в старину умели манипулировать памятью людей, вводить в нее ложные воспоминания. Так могли обработать и этого несчастного: у них еще остались механизмы и приборы, а мы вынуждены стрелять из самострелов и ездить на элькландах.
Андас склонил голову, признавая горькую логику рассуждений своего военачальника. То, что он здесь увидел, не внушало оптимизма и бодрости. У продержавшихся до сих пор силы духа было гораздо больше, чем способностей вести войну против тех, кто все еще владел оружием так называемой цивилизации. Они словно ждали, что на их стороне выступит какой-нибудь герой из древней легенды и позволит «правым» с помощью его сверхъестественной силы одержать победу. Но рассчитывать на сверхъестественную силу... Неожиданно мысли его вернулись к тому, о чем он не думал с происшествия в лесу.