Неизвестный Кропоткин
Шрифт:
Издававшаяся в Оксфорде двумя братьями Чемберс энциклопедия давала более полные, чем Britannica, характеристики стран мира; и редакция пригласила Кропоткина в качестве автора. Его статья о России заняла восемнадцать страниц мелкого двухколоночного текста; она включила разделы о распределении и составе населения, морских берегах, реках, орографии, климате, флоре и фауне. Кропоткин выделяет физико-геогрфические районы на территории Европейской России, рассказывает о формах землевладения, размещении различных видов промышленности, характеризует торговлю, навигацию, разные виды транспорта, особенности архитектуры, историю языка и литературы.
Так в уменьшенном размере ему удалось все-таки осуществить свой давний замысел о полном землеописании России. И он, конечно, с увлечением работал над этим текстом, хотя сверхсжатый стиль энциклопедии был не по душе ему, любившему писать развернуто, ярко, образно.
Начиная с 1883 года, Кропоткин часто публиковался в очень популярном тогда в Англии журнале «The Nineteenth Centure» («Девятнадцатый век»). Журнал этот начал издаваться в 1818 году Британской ассоцииацией содействия науке и ставил перед собой величественную и благородную цель - отразить картину интеллектуальной (и не только научной, но и социальной) жизни человечества в XIX столетии. С началом XX века журнал еще продолжал выходить, а к названию его были добавлены слова and after» (и после). В нем немало места отводилось общественно-политическим проблемам и среди них серия Кропоткинских статей о русских тюрьмах, присланных еще из тюрьмы французской. Они были опубликованы в 1883 году. Но в том же году статьей «Путешествие в Сибирь» он начал свой географический цикл. Затем последовал ряд публикаций на самые различные темы.
С 1892 года Кропоткин - ведущий автор раздела «Recent Science» («Современная наука»). Содержание написанных им научных обзоров необычайно разнообразно: строение протоплазмы и структуры звезд, пластические свойства льда и лучи Рентгена, землетрясения и циркуляция атмосферы, структура мозга и исследования Антарктиды, открытие инертных газов и искусственные алмазы, кометы и планеты солнечной системы, солнечная корона и цветовое зрение, происхождение гор и природа малярии, атмосферное электричество и химический синтез, предсказание погоды и конденсация газов…
Первенство принадлежит работам геолого-географического и биологического направлений.
«Ничто не может быть более желательного для будущего развития физической географии и науки вообще, чем возобновление интереса к антарктическим исследованиям, свидетелем которого теперь стала вся Европы» 1, - Так начал Кропоткин статью об исследованиях в южной полярной области, сообщения о которых стали поступать в 90-х годах.
1«The Ninetcenth Centure» 1895, v. 38, p. 82-102.
Кропоткин обращал внимание на то, что исследованием морей, окружавших Южны полюс, долгое время не занимались. Все усилия были обращены к Северу. Правда, те, кто шел в Арктику и зимовал на севере Гренландии, на Шпицбергене и Земле Франца-Иосифа или даже на северных берегах Сибири, возвращались на родину с такими замечательными результатами, что был соблазн снова отправиться туда. Они собрали удивительную коллекцию северной современной и ископаемой флоры и фауны, опрокинувшую все прежние представления о распределении климата и живых организмов. Ими были выполнены наблюдения по всем отраслям физики Земли. Они могли рассказать множество впечатляющих историй о лишениях и успехах, а также о стойкости и упорстве в достижении целей. Они описывали прекрасные пейзажи, погруженные во тьму арктической ночи или озаряемые первыми лучами долго отсутствовавшего Солнца, и становилось понятно, как глубоко они были захвачены северной природой, как нерушима их любовь к северу.
В февральском номере журнала за 1897 год появляется сделанный Кропоткиным разбор научных результатов ледового плавания Фритьофа Нансена и Отто Свердрупа на специально построенном судне «Фрам». Кропоткин подчеркивает научную ценность вывода Нансена о форме Полярного бассейна, о характере циркуляции его вод и дрейфующих льдов, о связи ледовитости с климатом, глубинами океана и раположением островной цепи. Особо останавливаясь на открытии Нансеном теплых атлантических вод, ушедших неподалеку от полюса под слой поверхности холодного течения, на геомагнитных и метеорологических наблюдениях, выполненных на борту «Фрама», он пишет, что эти наблюдения просто бесценны и значение их увеличивается еще тем, что в те годы проводили метеорологические наблюдения Фредерик Джексон на Земле Фаранца-Иосифа и немецкая экспедиция Э. Кроля на востоке Шпицбергена.
Снова прозвучали в статьях Кропоткина тем ледникового периода и послеледниковых изменений климата. Он подробно рассмотрел все существующие гипотезы, пытающиеся объяснить причины движения ледников, и пришел к выводу о том, что ледники движутся благодаря присущей им пластичности, подобной той, что обдают воск и канифоль. Пойдут годы, и мировая гляциология, окончательно оформившаяся как физическая наука лишь к середине XIX столетие, признает это положение одним из важнейших.
Пишет он и об исследованиях геологов, о новейших взглядах на процессы горнообразования и на причины землетрясений, об изучении атмосферы с помощью воздушных змеев и шаров, о составлении прогноза погоды. Статья о циркуляции атмосферы была напечатана в 1893 году в 33-м томе «Девятнадцатого века». Он вернулся к тебе, впервые затронутой в заметке для «Санкт-Петербургских ведомостей», через четверть века и обратил внимание на то, что в течение последних тридцати лет данные по метеорологии накапливались очень быстро. Создание же на основе этих данных всеобщей теории циркуляции атмосферы, которая включала бы распределение тепла, давления, влажности и ветра над поверхностью земли, явно запаздывало.
С большой охотой рассказывая о достижениях своих коллег-географов, Петр Алексеевич выступал со своими, оригинальными идеями. Так, в 1904 г. он прочитал в Королевском Географическом обществе доклад «Высыхание Евразии». Суть его новой идеи заключалась в утверждении закономерной смены ледникового периода озерным с последующим прогрессирующим высыханием территории, некогда занятой ледником. В подтверждение этой мысли он приводил известные факты сокращения размеров озер признаки былого впадения Амударьи в Каспий и предлагал систему мероприятий, с помощью которых человечество смогло бы замедлить или вовсе предотвратить развитие этого нежелательного природного процесса. Это - искусственное облечение безводных местностей, шлюзование рек и устройство артезианских колодцев в степях и пустынях. Можно ли воспрепятствовать процессу высыхания озер - тем одной из статей, помещенных Кропоткиным в «Санкт-Петербургских ведомостях» еще в 1869 году.
Также давнюю историю имеют истоки его концепции существования озерного периода. Они обнаруживаются в письмах Кропоткина из Финляндии и в «Исследованиях о Ледниковом периоде». Спустя 23 года он развил давние свои наблюдения в целостную теорию и в докладе на заседании Географического общества в Лондоне утверждал, что наблюдавшееся в Евразии ослабление увлажненности - прямое следствие ледникового периода, завершившегося периодом озерным. При этом Кропоткин ссылался на карту почв Европейской России, составленную В. В. Докучаевым, на работы европейских географов и климатологов. О том, что идеи Кропоткина о послеледниковых изменениях климата повлияли на взгляды основателя науки о почвах Докучаева, писал в 1909 году В. И. Вернадский*.
Обсуждение доклада о высыхании Евразии было оживленным. В нем приняли участие Мартин Конвей, рассказавший о наблюдавшемся им понижении уровня озера Титикака в Южной Америке; исследователь Кавказа Дуглас Фрешвильд, подтвердивший идею Кропоткина данными о повсеместном сокращении ледников, что является очевидным признаком иссушения, и другие ученые. Кропоткин поблагодарил выступивших, выразив особое удовлетворение тем, что дискуссия осветила проблему с разных сторон. Доклад был напечатан в журнале Общества, а затем издан отдельной книгой. И тогда у нее появились критики. Сред них - русский географ и биолог Л. С. Берг*, доказывавший в своей работе «Высыхает ли Евразия?» что факты не подтверждают концепции Кропоткина. По данным Брега, уровень Аральского моря в последнем двадцатилетии XIX века неуклонно поднимался. Однако согласно современным представлениям, речь может идти о циклических колебаниях увлажннености материков: периоды сухие и влажные чередуются. Эта теория как бы примиряет две точки зрения.