Неизвестный Пири
Шрифт:
«Кук: Белые люди страдают цингой, а эскимосы нет. Не должны ли мы учиться чему-то у этих нецивилизованных дикарей?
Пири: Возможно, но не в вопросах питания. Они едят одно мясо, и в основном сырое, что для нас неприемлемо. У нас должна быть цивилизованная пища.
Кук: Может быть, но цинга затаилась на линии между консервированной пищей и сырым мясом. В процессе кулинарной обработки что-то важное для нашей жизни разрушается. Наши обрюзгшие, слабые и бледные тела свидетельствуют об этом… Что разрушается?
Пири: Откуда же я знаю!.. Понятия не имею!
Кук: Но я слежу за вашим здоровьем. За своим, за здоровьем других. Воздействие на нас, неприспособленных белых людей, налицо, тогда как эскимосы полны жизненных сил. Ответ – сырое мясо…
Пири: Если я должен есть сырое мясо, то тогда я отказываюсь от посещения этой части света».
Всем шестерым членам команды надо было научиться новой жизни, и особенно трудно пришлось миссис Пири – привыкнуть к местным жителям она не могла. По ее словам, они были «самыми странными и грязными личностями, которых я когда-либо видела». «Одетые в меха, они напоминали скорее обезьян, нежели человеческие существа».
«Мне в высшей степени не нравится находиться вместе с дикарями в моей комнате, потому что они очень грязные, и особенно потому, что на них живут паразиты, приводящие меня просто в ужас, что очень веселит нашу команду… После того как они заканчивают работу, я беру свой веник… и тщательно выметаю комнату… Веник прекрасно справляется с работой… После тщательной уборки я сбрызгиваю комнату раствором сулемы [22] , который мне дал доктор, и это позволяет полностью избавиться от насекомых. И я, и мистер Пири каждый вечер перед сном обтираемся спиртом в качестве дополнительной защиты против этих ужасных “кумакши” [23] , и наши старания вполне оправдывают себя».
22
Раствор хлористой ртути.
23
Koomakshuey.
На следующий год, покидая на «Кайте» Гренландию, миссис Пири рассуждала сама с собой: «Вспоминая этих бедных невежественных людей… я все думаю о том, действительно ли они получили пользу от общения с нами или мы просто открыли им глаза на их убогую жизнь?»
Доктор Кук задавался противоположным вопросом: «Мы многому научились у мудрых дикарей, интересно, было ли наше общение в свою очередь полезно для них».
К зиме руководитель составил мудрые правила. Судите сами. С 8 утра до 7 вечера никто не мог расположиться на своей койке. Нельзя было отойти от дома более чем на 500 ярдов без разрешения начальства. Вахта длилась 4 часа, и люди дежурили посменно. Дежурный поддерживал огонь и следил за лункой во льду, чтобы в случае пожара всегда существовал доступ к воде. В число дежурных вошли Кук, Аструп, Джибсон и Вергоев. Что касается Хенсона, то ему были поручены домашнее хозяйство и «черная» работа, в том числе он подавал чай инуитам, которые трудились на благо экспедиции.
Миссис Пири раздает домашнюю утварь. Подпись из книги Р. Пири
Вергоев, борец за справедливость, опротестовал правила. По его мнению, в график следовало включить Пири и Хенсона. В результате слуга Пири был приобщен к дежурству.
Главная проблема любой зимовки – сосуществование очень разных людей в ограниченном жизненном пространстве. Кук дипломатично, но вполне точно описал особенности своих товарищей, обойдя, правда, руководителя и его супругу: «У каждого из нас были странности, которые мы старались не показывать. Эти особенности характера я записал в виде медицинских карточек или рабочих записей врача. Некоторые из заметок носят настолько конфиденциальный характер, что их нельзя напечатать.
Джибсон был, пожалуй, самой динамичной личностью. Ростом выше шести футов, с фигурой атлета, с отличной физической подготовкой. Он был завзятым, умелым охотником, хорошо управлял лодкой… Лэнгдон знал толк в искусстве, и в особенности в женщинах, но в Арктике у него не было шанса блеснуть этими способностями… Джибсон… всегда был верен руководителю и соблюдал интересы каждого члена команды.
Вергоев жил в своем сером мирке. Он был выпускником Йельского университета с хорошим общим образованием. Его увлечением были проблемы погоды и наблюдения за приливами, и он выполнял эту работу с чрезвычайной тщательностью и усердием. Но во всем остальном его теоретические знания, оторванные от жизни, давали ему ничтожное преимущество перед остальными. Он любил спорить по любому поводу, но с трудом адаптировался к жизни в лагере и к работе в Арктике в целом. Так же, как и большинство остальных участников, он считал, что планы экспедиции и снаряжение были неправильными. “Но давайте все-таки объединимся и заставим Пири проявить здравый смысл хоть в чем-нибудь” – было его ежедневным предложением. Он также сильно невзлюбил миссис Пири и Мэтта Хенсона… Вергоев оставался добросердечным человеком; ни разу не сказал дурного слова об остальных, но каждый раз, когда он видел Пири, в его глазах вспыхивал огонь.
Аструп – обычный мальчик с красивым мужественным телосложением… Масштабность американских методов вызывала у него восторг. Аструп был поэтом в душе и артистом по натуре… Он был тактичен в суждениях, верен цели и точен в деталях во время работы.
Хенсон – смесь цветных и бледнолицых. Среднего роста, худощав. Занимал должность повара лагеря, а также прислуживал Пири и его жене, поэтому на сторонние дела у него не оставалось времени. Хенсон был импульсивен и резковат в своих высказываниях. Общаясь с участниками экспедиции, он рассказывал разные сплетни о сокровенном из жизни других людей. Мы подозревали, что когда-нибудь он и про нас что-нибудь расскажет. В каждой тюрьме и в каждой экспедиции всегда имеется тайный осведомитель. Мы считали, что Хенсон и был этим тайным проводником информации. Такие подозрения его обижали.
Имея описания характеров участников и воспринимая их в еще большей степени подсознательно, я мог предвидеть реакцию каждого на все текущие и будущие события. Во всяком случае, я думал, что мог, и это в конечном счете означало одно и то же. Молодой доктор всегда очень уверен в своих способностях, пока не поймет, что ему еще учиться и учиться».
Миссис Пири тоже составила свое откровенное досье, лишенное и тени дипломатии. Важную для нас характеристику она дает и главному герою книги, своему мужу: «Я ненавижу людей, окружающих меня, с каждым днем все больше и больше. Все их действия свидетельствуют о грубости и неотесанности. Боюсь, я слишком аристократична, чтобы привыкнуть когда-нибудь к таким людям. Для меня совершенно очевидно, что Б[ерт] не разделяет эти мои чувства и даже возмущен ими… Он воспитан так, чтобы, говоря или действуя, всегда соответствовать тому, что другие люди думают или высказывают. Я же, напротив, привыкла к независимости: говорю что думаю и делаю что хочу, не беспокоясь о мнении других. Самое лучшее, что я могу сделать, – это избегать любых разговоров с парнями, и тогда своими речами я не буду по крайней мере раздражать Б[ерта]…
Члены партии, как они мне представляются: доктор Ф. Кук – чрезвычайно грубый человек, не имеющий никакого представления о поведении джентльмена. Бывший молочник, изучавший за счет своих сбережений медицину, не в состоянии написать и одной страницы без орфографических ошибок. Какой он врач, я, конечно, не знаю, но он был сама доброта во время несчастного случая с Бертом, и даже женщина не смогла бы быть более нежной. Я высоко ценю это и никогда не забуду, но его неотесанные манеры и неучтивый разговор постоянно раздражают меня. Представьте себе врача… который говорит за столом об “отрыжке из желудка [24] как признаке брожения в кишечнике”. Закончив есть, он откидывается назад на своем стуле и потирает живот, часто приходит к столу в грязных нижней рубашке и штанах, хвастается, что причесывается только по воскресеньям, и его волосы, которые он не стриг с момента отбытия из Нью-Йорка, свисают прядями над ушами и шеей. На днях, когда он что-то показывал на скатерти, по его руке проползла вошь. В целом он грязнущий представитель мужского населения, но хороший работник и человек с очень добрым сердцем.
24
В оригинале stommick – искаженное написание stomack («желудок»). Видимо, так Кук произносил это слово.
Следующим, пожалуй, будет Дж. Вергоев, он странный и жутко неказистый карлик. В нем нет ничего от джентльмена. Очевидно, что он не получил никакого домашнего воспитания. У него есть какие-то деньги, и он обучался в научной школе. Он крайне эксцентричен и воображает о себе, что он – эталон любезности и настоящий денди. Без сомнения, у него не все в порядке с головой. Ему ничего не стоит плюнуть на пол, и он рассказывает о своих родственниках: один из них – полисмен, другой содержит богадельню и т. д. Он ограничивается двумя приемами пищи в день и во время еды просто набивает свой желудок, перемешивая все блюда на одной тарелке, что отнюдь не способствует аппетиту других участников экспедиции. Но мужчины говорят, что у него очень доброе сердце. Он не может одновременно заниматься больше чем одним делом, но это дело он выполняет тщательно, и на него можно положиться.