Неизвестный с «Драккара»
Шрифт:
– Неутешительные выводы, – констатировала Марина.
– И что мы можем предпринять в этой ситуации? – с испугом и некоторым отчаянием в голосе спросила Нира.
«А до девочки, похоже, стала доходить вся глубина той пропасти, в которую мы падаем», – подумал Лерк.
– Сейчас только одно, – ответил ей полковник. – Необходимо найти человека, который нужен наёмникам, пока он с нами, мы будем в относительной безопасности.
– Но как это сделать? – спросил Снеп.
Тут из задумчивости вышла Рау:
– Его знает шпион.
– Точно, – подтвердил Майкл, – и он как-то должен быть
Он уже хотел отключиться, когда Рау попросила:
– Не могли бы вы запросить медицинские карты по всем оставшимся в живых членам команды, у которых было увольнение на планету во время нашей последней стоянки.
– Понял, – ответил Майкл и через секунду сказал: – Результат скоро будет.
Пока все ожидали результатов запросов, отосланных различным службам крейсера, Рау обратилась к полковнику:
– Извините, полковник Ройф. Ведь шпионом может быть кто-то из команды корабля или из сопровождающих членов комиссии.
– А почему не сами члены комиссии? – спросил он у девушки.
– Ну, я так понимаю, все они всегда были перед глазами, и их слишком хорошо знают в лицо, а также их привычки.
– Молодец. Как-то мы этот момент упустили.
В это время пришёл ответ на запрос Майкла. Просмотрев его, он сказал:
– Так, наше предположение было верно. Подтверждаются четыре несанкционированные передачи сигнала, начиная с отлёта с базы Рон-7. Частоты взяли под контроль, можем их в любой момент перекрыть или прослушать. Но сообщения, восстановленные из архива, малоинформативны. Это просто какие-то условные сигналы. И они двух типов: три сообщения похожи друг на друга, одно было отправлено сразу после вылета с базы и два уже здесь, в системе, а вот четвёртый сигнал необычный, он не похож на предыдущие, запеленгован только в этом секторе. Их вектор направления определить не удалось, так как во всех четырёх случаях шёл широковещательный сигнал. По людям: на планету сходили всего четыре человека, в этом нам повезло. Но если учесть замечание, высказанное Рау, то это дополняет нас ещё пятью подозреваемыми, правда, я исключил присутствующих девушек. Хорошо хоть не у всех членов комиссии есть помощники.
– Скиньте мне дела этих людей, – попросила Марина и обратилась к аналитику: – Им Су, посмотрите их тоже, пожалуйста, ваши наблюдения и выводы могут быть не менее важны, чем мои.
– Хорошо, конечно, – ответил тот.
– Можно и я просмотрю дела? – попросила Рау.
– Без проблем, – ответил Лерк, и ей тоже переслали список дел на подозреваемых людей.
И женщина-психолог и аналитик погрузились в проверку дел, которые переслал им Майкл.
Практически сразу Им Су сказал:
– Трёх человек можно исключить, у них установлены очень сложные имплантанты, и их извлечение или замена на аналогичные – очень сложная и трудоёмкая процедура.
Рау добавила, что некая Ками Рент сходила на планету, чтобы посетить доктора, она беременна, так что её тоже можно исключить.
– Что у нас получилось? – спросил Лерк у их маленькой аналитической группы.
– Четырёх человек из девяти можно отбросить, среди них нет нашего клиента. Остался один из команды – связист Рав Кеег, но, именно как связист, слишком очевиден, поэтому с вероятностью восемьдесят пять процентов это не он, но всё-таки его не исключаем. И четыре сотрудника комиссии.
– Какие версии? Как можно найти среди этих людей как шпиона, так и объект охоты? – озадачил маленький совет капитан крейсера.
– Сменить или переориентировать специализированную нейросеть на нужный тип – не проблема для профессионального разведчика или шпиона, – сказал Им Су, – как и провести замену оставшихся в списке имплантантов. Или их извлечение и внедрение в нового владельца. А ещё быстрее и удобнее будет провести подмену человека, у которого наименьшее количество имплантированных модулей или они полностью отсутствуют. Есть среди подозреваемых такие?
– Да, – ответила Никольская, – один – как раз наш связист, у него нет ни одного имплантанта, а второй – это помощник многоуважаемого господина Мавсока. Посмотрите, что можете о нём сказать.
И она сбросила досье главному строителю. Просмотрев его, тот пожал плечами:
– Ничего не могу о нём добавить, кроме уже изложенного в документах.
Но тут оживился капитан:
– А вот я про нашего Рава кое-что вспомнил. Когда он прощался с какой-то крошкой с поверхности, то говорил с ней по открытому каналу связи, а я как раз находился в рубке электронно-информационного перехвата. И наши связисты ещё потешались над ним, подружка назвала его каким-то странным прозвищем – Сурок, что ли, или что-то похожее. Я поэтому и запомнил, нетипичное и непонятное слово. А так, это молодой парень, немного неуклюжий, но исполнительный, я ему пару раз давал уже в этом секторе сложные перехваченные шифровки с кораблей для отработки, и он быстро справлялся с поставленной задачей, переводя их в осмысленные послания. Правда, ничего нужного в них не было, простой трёп и угрозы.
Не успел он договорить, как раздался сигнал тревоги.
– Что произошло? – обратился полковник к капитану Лерку.
– Выясняю, – ответил тот.
– И?.. – поторопил Сток.
– И ничего хорошего. Со стороны пояса в нашем направлении идут ещё два крейсера, как две капли воды похожие на наших преследователей. – И, повторно к чему-то прислушавшись, дополнил: – Перед этим с корабля ушёл сигнал, аналогичный первым трём. Но с какими-то небольшими изменениями. И оборвался достаточно резко, как будто его не успели завершить. Вот именно в этот момент в нашу сторону и направилось ещё несколько крейсеров врагов.
Быстрее всех сориентировался Майкл.
– Срочно выдать отчёт по перемещениям и расположению всех членов экипажа и сотрудников комиссии, – отдал он приказ. И через несколько секунд объяснил: – Похоже, кого-то одного мы нашли. Нет вашего помощника, господин Мавсок, я отдал приказ обыскать корабль и временно отключить станцию переработки и утилизации.
– А связист? – поинтересовался полковник.
– Спит в своей каюте, – проверив что-то, ответил Майкл.
– Как спит? – изумлённо спросила Рау, показывая рукой в сторону дверей.