Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг.

Козлов Владимир Александрович

Известие о волынке дошло до директора. Он отправился к бузотерам, однако успеха не добился. Узнав о появлении Курочкина, в сквер потянулись другие рабочие. Толпа росла на глазах. Люди в резкой форме высказывали свои претензии. В ответ Курочкин еще больше обозлил рабочих: «Если не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». [700] Эта воистину крылатая фраза возмутила весь завод. Уж слишком много чиновного «толстопузого» высокомерия и презрения скрывалось за цинизмом директора.

700

Мардарь И. Указ. соч. С. 8.

В конце концов, Курочкин вырвался из возмущенной толпы и вернулся в заводоуправление. К 11 часам утра (время перерыва у первой смены) в сквере собралась толпа уже в 300–500 человек. Она двинулась к площади заводоуправления,

требуя директора. Возмущение искало выхода. Криками и матом снять возникшее напряжение было уже нельзя. Спонтанно у разных людей родилась мысль о придании своему протесту некоторой упорядоченности, и даже о его идеологическом и организационном оформлении. Формовщик Удовкин забежал в цех и на листе бумаги написал некий «подстрекательский лозунг». Кто-то из находившихся рядом коммунистов попытался отобрать крамольный призыв. Удовкин испугался, а свое творение порвал и сжег. [701]

701

Исторический архив. 1993. № 1: С. 123.

На компрессорной станции (между 11.00 и 12 часами дня).

Зачинщика беспорядков из формовщика Удовкина не получилось — он вовремя спохватился. На роль сиюминутных лидеров в первые часы назревавшей забастовки выдвинулись другие люди, более решительные и смелые. В толпе, начавшей собираться около заводоуправления, оказалось несколько потенциальных «зачинщиков», «потянувших» за собой возбужденных и возмущенных рабочих. От толпы отделились несколько человек, которые решили подать тревожный заводской гудок. Мотивы своих действий они объясняли просто и бесхитростно: когда узнал о Повышении цен, «то решил каким-то образом выразить свое неудовольствие администрации». [702] Выразить протест и возмущение — никакой другой «программы» у рабочих поначалу не было, да и быть не могло.

702

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 98 328. Л. 10.

В центре событий, в роли их психологического «мотора» случайно оказался 24-летний Вячеслав Черных. Этого молодого и довольно образованного человека (закончил 9 классов), сына шахтера, умершего в 1958 г., слесаря кузнечного цеха, вряд ли можно отнести к числу обиженных властью маргиналов и пауперов, не было у него и уголовного прошлого. «Я мечтал и стремился быть советским человеком», [703] — говорил о себе сам Черных. Он романтически относился к идеологическим мифам советского времени. После окончания 7 классов собирался поехать на целину по комсомольской путевке. После демобилизации из армии Вячеслав приехал работать в Новочеркасск. В августе 1961 г. женился. Вместе с женой снимал небольшую комнату, помогал из своей зарплаты матери — она в это время перестраивала дом. Жили молодые тяжело, очередь на квартиру была длинной и долгой, но они относились ко всем трудностям оптимистически. Во время беспорядков жена Черных была на сносях. После ареста он больше всего переживал за нее, беспокоился о ее здоровье, ждал рождения ребенка. [704]

703

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 662. Л. 106 об.

704

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 192–193; Д. 93 662. Л. 105–106.

В водоворот событий Черныха бросили, скорее всего, спонтанный протест против несправедливости власти, а также хорошо усвоенная по советским фильмам модель поведения революционных рабочих во время стачек и забастовок (тревожные гудки, лозунги и плакаты), воодушевляющие образцы коллективных действий рабочих, созданные советской пропагандой и художественной культурой. А кроме того, были еще и выводы из собственной трудной жизни: «Чтобы купить мяса, масла, мясных продуктов, нужно было ехать в другие города — г. Шахты, Ростов. Конечно, невольно напрашивался вопрос, почему так плохо снабжают город. Вывод один. Нет внимания на нужды трудящихся со стороны местных органов руководства (впоследствии об этом указывали в печати). Когда произошли события, не понял их смысла и последствий, под влиянием всей обстановки совершил ошибку». [705]

705

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 662. Л. 105 иоб.

«Ошибка» Вячеслава заключалась в том, что он «с группой лиц в количестве около 15 человек… пришел в компрессорную станцию» и включил заводской гудок

на полную мощность. Работники компрессорной станции попытались помешать забастовщикам. Возник конфликт со «здравомыслящими». Этот конфликт будет в разных вариациях повторяться в ходе новочеркасских событий. Рабочая масса не была единой, хотя повышение цен и снижение расценок в той или иной форме задели всех. Одни рабочие «тащили» забастовку на себе, придавая ей динамику и наступательность, другие, осторожные и лояльные по отношению к власти, пытались их остановить и вразумить. Толпа собравшихся рабочих выступала в качестве арены борьбы между агрессивными критиками власти и теми, кто в нее, эту власть, еще верил или боялся с ней связываться.

Столкновение различных моделей поведения в стрессовой ситуации постоянно меняло физиономию толпы и облик событий, которые определялись, грубо говоря, тем, кто кого перекричит. При этом от «умеренных» иногда требовалось большое мужество, чтобы противостоять разрушительному натиску «хулиганов-экстремистов». Парадокс заключался в том, что даже несогласные с «экстремистами», ставшими как бы «коллективной глоткой» новочеркасских рабочих, самим своим присутствием на площади уже создавали «критическую массу» коллективного психоза.

Вячеслав Черных, сыгравший столь важную роль в развертывании протеста (тревожный гудок в неурочное время привлек рабочих других цехов, жителей окрестных поселков на место событий), был еще и инициатором написания лозунга «Мяса, молока, повышения зарплаты». [706] (По некоторым источникам, лозунг содержал также и требование квартир. [707] ) Написать лозунг, вывешенный позднее на высокой стальной опоре, видный издалека и ставший, по сути дела, лейтмотивом рабочего протеста, помог Черныху 23-летний художник литейного цеха В. Коротеев. Этот молодой человек, в отличие от Черных, имел уголовное прошлое (судимости за квартирную кражу и хулиганство) [708] и у него было больше оснований ненавидеть власть. Однако, на деле Коротеев просто поддался напору более активного человека. [709]

706

Исторический архив. 1993. № 1. С. 123.

707

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 98 328. Л. 10.

708

Исторический архив. 1993. № 1. С. 132.

709

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 98 328. Л. 10.

Приблизительно в 11.30 большая толпа людей подошла к заводоуправлению, прорвалась через проходную и вышла на заводскую площадь. В это время на заводе находились секретари горкома КПСС, парткома завода, сотрудники УКГБ. Однако, по свидетельствам, собранным И. Мардарь, они в это время фактически бездействовали, либо их деятельность была полностью парализована. [710] Вообще же первые сообщения о «бузе» на электровозостроительном заводе поступили, например, в милицию около 10 часов утра. А в 11 часов армия, милиция и КГБ уже были подняты по тревоге, [711] но активных действий долгое время не предпринимали.

710

Мардарь И. Указ. соч. С. 9–10.

711

Там же. С. 10–11.

На площади у заводоуправления поначалу собралась толпа в 300–500 человек. Группами они возбужденно обсуждали новые цены и сниженные расценки. Поползли слухи, фактически представлявшие собой программу ближайших действий: забастовали де рабочие Сельмаша, они остановили пассажирский поезд, разобрали рельсы и т. п. [712] Подобные сообщения всегда действуют воодушевляюще на участников волнений: во-первых, мы не одиноки, во-вторых, не нам одним, в случае чего, отвечать. В конечном счете, «программа» была выполнена — пассажирский поезд действительно остановили. А пока толпа ритмически скандировала свой главный лозунг: «Мяса, масла, повышения зарплаты». [713] Кто-то свистел, кто-то выкрикивал оскорбления в адрес директора завода.

712

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 8.

713

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 8.