Неизвестный Сталин

Медведев Рой Александрович

В телеграмме итальянского посла в МИД Италии на этот счет говорилось: «Мацуоко вызвал меня после полудня вместе с германским послом, чтобы сделать нам следующее устное и строго конфиденциальное сообщение, которое является идентичным, если не считать различных вариантов предисловия: „В отношении политики японского правительства перед лицом войны, происходящей в настоящее время между Италией, Германией, с одной стороны, и Советской Россией — с другой, имею удовольствие информировать Вас о нижеследующем. Япония готовится ко всякой возможной эвентуальности в отношении СССР с целью соединить свои силы с силами Германии и Италии, чтобы активно бороться с коммунистической угрозой. Япония намерена в настоящий момент, наблюдая за развитием ситуации, в частности в Восточной Сибири, со всей решительностью уничтожить коммунистический режим, который там установлен. Считаю излишним добавлять, что для достижения такой цели и чтобы обуздать Советскую Россию на Дальнем Востоке в ее борьбе с державами „оси“

постоянной и настоятельной потребностью японского правительства является, помимо прочего, рост военных приготовлений. В то же самое время я должен заявить, что японское правительство решило обеспечить себе во французском Индокитае опорные пункты, дающие возможность Японии усилить свой нажим на Великобританию и США. С этой целью я хотел бы обратить внимание Вашего превосходительства на тот факт, что Япония осуществляла постоянную бдительность на Тихом океане, включая юго-западную часть океана, с целью сдерживать эти две державы и будет продолжать эти свои усилия, интенсифицируя их также там, где это необходимо. Полагаю, что Ваше превосходительство согласится со мной, что это является фактически жизненным вкладом в общее дело, в действительности не менее жизненным, чем вмешательство Японии в настоящий момент в войну против СССР. Япония не может [не] продвигать дальше на юг свои усилия, которые имеют значение величайшей важности и для всего хода войны, из которой — я питаю к этому самое большое доверие, — Италия и Германия скоро выйдут победителями. Заверяю еще лишний раз, что японское правительство не замедлит действовать сообразно с целями и духом трехстороннего пакта“» [337] .

337

Военно-исторический журнал. 1994. № 3. С. 54.

Японские политики и военные в это же время внимательно наблюдали за грандиозными сражениями, развернувшимися на советско-германском фронте. Японские военные специалисты были не склонны преувеличивать успехи германских войск в июле 1941 года.

В японском Генеральном штабе знали, что гитлеровское командование предлагало добиться решающих побед уже в первые 3–4 недели войны. Сама концепция «блицкрига» предусматривала именно такое стремительное развитие событий, и она, казалось бы, нашла подтверждение во время военных действий в Польше в сентябре 1939 года, на полях сражений во Франции летом 1940 года, а также в военных операциях в Югославии и Греции весной 1941 года. Гитлер и его военное окружение предполагали, что после поражений Красной Армии в приграничных сражениях германские войска дальше будут продвигаться по территории СССР, преодолевая не растущее, а свое все более слабеющее сопротивление.

Но к удивлению гитлеровских генералов, хотя Красная Армия в приграничных округах была разбита и по большей части пленена, перед ними возникали все новые и новые фронты, а сопротивление их продвижению на Восток не ослабевало, а усиливалось. Прошло четыре, а потом и пять недель с начала войны, а немецкие войска все еще стояли далеко от Москвы и Ленинграда, они не смогли захватить ни Киева, ни Одессы. В конце июля 1941 года главные бои шли в Прибалтике, под Смоленском и на дальних подступах к Киеву.

В высших кругах Японии в июле 1941 года царила крайне нервозная обстановка. Нервничали как политики, так и генералы. У Японии не было сил и средств, чтобы вести войну сразу на нескольких направлениях — и против Китая, и против британских и французских колоний в Юго-Восточной Азии, и против США, и против СССР. Решающим был выбор между войной против США, где именно флот и авиация могли играть на первом этапе главную роль, и войной против СССР, где надо было делать упор на действия сухопутной армии. Важен был и фактор времени. Приближалась осень, а затем и суровая русская зима. Все расчеты японских военных показывали, что Япония может добиться существенных успехов в войне против СССР только в том случае, если она начнет эту войну не позднее первой декады сентября 1941 года.

Но для этого нужно было существенно усилить Квантунскую армию. Эта армия достигла в июле 1941 года 700 тысяч человек, но ее командование настаивало на гораздо больших подкреплениях, так как и Красная Армия на Дальнем Востоке, по данным японской разведки, имела в своем составе около 700 тысяч человек. Никаких больших перебросок войск с Дальнего Востока на Запад в июле 1941 года, вопреки ожиданиям японского командования, не наблюдалось. Японский Генеральный штаб считал возможным начинать войну против СССР только тогда, когда численность противостоящих им советских войск сократится до 400 или даже до 300 тысяч человек.

Невозможно было выделить для войны против СССР и достаточное число военных кораблей и самолетов. Хотя для ведения военных действий против СССР приказом от 5 июля 1941 года и был создан отдельный 5-й флот, в состав этого флота вошли тогда только 2 легких крейсера и 2 миноносца [338] .

21 июля 1941 года в Токио в очередной раз сменилось правительство, и его председателем снова стал принц Фумимаро Коноэ. При этом И. Мацуо ко потерял пост министра иностранных дел. Это существенно ослабило ту часть политической элиты, которая считала необходимым как можно скорее начинать войну против СССР. Крайним сроком для принятия решения на этот счет считалось 10 августа. В ином случае нельзя было планировать начало военных действий даже на сентябрь. Между тем и в первую неделю августа никаких крупных изменений на советско-германском фронте не произошло. Что было делать?

338

Широкорад А. Б. Русско-японские войны 1904–1945 гг. Минск, 2003. С. 562.

По свидетельству Хаттори Такусиро, японское командование пришло к выводу, что хотя победа Германии над Советским Союзом будет обязательно достигнута, война на Востоке приняла затяжной характер, и Япония поэтому должна отложить свои собственные активные действия в северном направлении на 1942 год.

9 августа 1941 года императорская Ставка приняла «Основные принципы операций императорской армии», содержание которых сводилось к следующему: «а) силами шестнадцати дивизий, находящихся в Маньчжурии и Корее, обеспечить безопасность со стороны Советского Союза; б) продолжать утвержденные операции против Китая; в) в южном направлении ускорить военные приготовления против Англии и США с целью завершить их к концу ноября» [339] .

339

Хаттори Такусиро. Указ. соч. С. 44.

В августе и в сентябре 1941 года японская военная машина продолжала набирать обороты. В Японии шли дополнительные мобилизации. Однако направление главного удара поворачивалось теперь в сторону США. Его предполагалось нанести против основных сил американского Тихоокеанского флота, которые базировались в Перл-Харбор на Гавайских островах.

Подробности этих военных планов Японии не знали ни в СССР, ни в США. Основные ударные силы японского военно-морского флота базировались в эти месяцы в южной части Курильских островов, главным образом близ острова Итуруп. Американская разведка в Японии была очень слаба, но и советская разведка в этой стране не располагала столь же ценными источниками информации, какие у нее были в Германии и по всей Западной Европе.

Наиболее важной частью советской разведки в Токио была группа Рихарда Зорге. В конце августа и в сентябре Зорге докладывал в ГРУ Министерства обороны СССР, что Япония «по многим признакам» не собирается в ближайшие месяцы нападать на СССР. Сходные сообщения приходили в Москву и по линии советской внешней разведки в НКГБ. Но и эти сообщения имели оговорки: «вероятно», «в настоящее время», «по крайней мере в ближайшее время», «ряд фактов свидетельствует» и т. п.

Однако не только разведка, но и анализ советских военных экспертов позволял сделать вывод о том, что Япония отложила готовившееся нападение на СССР. Поэтому Сталин санкционировал уже в сентябре, а затем и в октябре 1941 года переброску с Дальнего Востока многих крупных военных соединений. Для того чтобы остановить и отбросить германскую армию и не допустить нападения японской армии на СССР, надо было выиграть начинавшуюся под Москвой гигантскую битву.

В своих публичных выступлениях и приказах Сталин не упоминал Японию ни разу — с июня и до конца декабря 1941 года. Однако в секретной переписке Сталина, Черчилля и Рузвельта и в переговорах представителей США и Англии со Сталиным вопрос о Японии поднимался много раз. Уже в июле и в августе 1941 года из Соединенных Штатов во Владивосток стали поступать американские материалы и оборудование для удовлетворения нужд СССР, связанных с войной. Японское правительство направило на этот счет в Москву ноту протеста. В ответ в Токио было отправлено весьма резкое Заявление Советского правительства, и было очевидно по его лексике и стилю, что это заявление написал или продиктовал лично Сталин. Черчилль и Рузвельт были ознакомлены с этим Заявлением. В «личном и секретном» послании Черчилля Сталину от 30 августа 1941 года говорилось: «Мне доставило удовольствие весьма твердое предупреждение, сделанное Японии Вашим Превосходительством относительно товаров, прибывающих через Владивосток. Президент Рузвельт при встрече со мной был как будто расположен к тому, чтобы занять твердую позицию в случае дальнейших агрессивных действий со стороны Японии, будь то на юге или в северо-западной части Тихого океана, и я поспешил заявить, что он может рассчитывать на нашу поддержку в случае войны» [340] .

340

Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1957. Т. 1. С. 18.