Некоторые рубашки не просвечивают
Шрифт:
Эванс повесил трубку, и мы стали ждать, дымя сигаретами. Эванс оценивающе поглядывал на меня. Наконец он сказал:
– Это неплохая идея, если даже она в корне неверна. Когда я смотрю на тебя, она звучит чертовски убедительно.
– История с убийством Кэдотта? – спросил я.
– Нет, с похищением ребенка Кросби. Вот что действительно меня интересует.
– Разумеется, вы должны сами во всем убедиться, прежде чем свяжетесь с этим делом. Это будет грандиозный скандал!
– Это вы мне говорите? – усмехнулся
Зазвонил телефон.
– Это Рино, – сказал Эванс, беря трубку.
Он слушал некоторое время, потом спросил:
– Вы заглядывали внутрь?
Слушая ответ, он хищно прищурился, так что стал похож на змею перед броском на зазевавшуюся пташку. Потом резко сказал:
– Не спускайте глаз с этого портфеля. Я сейчас же вылетаю к вам. Мне самому хочется во всем убедиться. Если кто-нибудь предъявит квитанцию, задержите его. Говорю вам это на всякий случай, так как надеюсь, что буду у вас раньше. – Эванс повесил трубку и повернулся ко мне: – О’кей, умник, прокатишься в Рино вместе со мной.
Один из детективов сказал:
– Ты видел записку на своем столе, Морти? Тебя просили позвонить в «Экзаминер».
– Черт с ними. Я занят.
– Они сказали, что это чертовски важно.
– Ну я тоже работаю сейчас над чертовски важным делом, – разозлился Эванс. – Если они позвонят еще раз, скажи, что я еще не приходил.
– Куда мы отправимся сейчас? – спросил я Эванса.
– В аэропорт. Один нефтяной магнат разрешил мне в случае крайней необходимости воспользоваться его самолетом. Сейчас именно такой случай. Я пойду разбужу пилота. Ты, Лэм, до сих пор вел себя хорошо. Надеюсь, ты и впредь будешь молодцом.
Дверь распахнулась, и вошел высокий мужчина.
– Хэлло, Дэйв, – сказал ему Эванс, – что случилось?
– Редактор велел мне срочно связаться с вами, – ответил Дэйв. – Говорят, вы распутали дело о похищении ребенка Кросби?
Эванс на какое-то время замер, потом повернулся ко мне. Его взгляд был злым.
– Сукин сын! – процедил он сквозь зубы.
– Не валяйте дурака, – сказал я с полным самообладанием. – Лучше застолбите идею, пока не поздно.
Эванс немного подумал.
– Только идею, – повторил я.
Детектив повернулся к репортеру:
– Послушайте, Дэйв, я могу вам кое-что сообщить, но пока это только версия.
– Можно написать, что вы работаете над ней?
– Нет, черт возьми! Напишите, что я выдвинул ее в беседе с репортерами.
– Построение версий и гипотез – удел пустословов, – разочарованно протянул Дэйв.
– Но не таких, – заметил Эванс.
– Можно процитировать вас?
– Только в отношении этого пункта.
– Это меняет дело, – обрадовался репортер, – но тогда вы должны связать свою версию с тем, над чем вы сейчас работаете.
– О чем вы говорите? – рассердился Эванс. – Я ничего вам не дам. Я работаю сейчас над большим делом. Когда оно будет закончено, вы узнаете о нем одновременно с другими газетами.
– Подождите, я не имел этого в виду, – начал оправдываться репортер. – Я хотел сказать, что если можно было бы связать вашу версию с какой-то определенной нитью следствия, то наши читатели получили бы роскошный «подвал». Это помогло бы и вам, Мор, вы наложили бы свое клеймо на идею.
– Напишите, что я работаю над важной нитью следствия, – предложил Эванс. – Только без указания имен, дат, арестов. Просто работаю, и все.
– Что это за нить и кто этот парень?
– Дональд Лэм, частный сыщик из Лос-Анджелеса, – сказал Эванс. – Я допрашиваю его в связи с делом об убийстве Кэдотта. А сейчас я тороплюсь в аэропорт. Хотите – поедем вместе, по дороге и поговорим. – Он повернулся ко мне: – Познакомься, это Дэйв Гриффин, репортер из «Экзаминер».
– Послушайте, – обратился Дэйв к Эвансу. – А можно напечатать, что эту поездку вы предпринимаете в связи с вашей версией о похищении Кросби?
– Нет, черт возьми! – рявкнул Эванс. – Хватит с вас и версии. Поехали!
Мы двинулись в аэропорт. По дороге Эванс обрисовал репортеру версию о женщине-похитительнице с материнским комплексом и усыновленным ребенком. К тому моменту, когда мы приехали в аэропорт, Дэйв Гриффин уже имел все факты.
– Это только версия, – задумчиво сказал он. – Ее может выдвинуть каждый. Знаете, что я думаю?
– Что?
– Эта поездка поможет распутать похищение Кросби.
– Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, – сказал Эванс, – но в газете вы это изложите только как версию. Если вы добавите что-то от себя, то будете иметь дело со мной.
– Постараюсь сделать из этого статью, – пообещал Гриффин. – Каким самолетом вы летите?
– Частным.
– А куда?
– В одно место.
– Если вы что-то узнаете, вы позвоните мне раньше других?
– Не знаю, получится ли. Дело слишком крупное. Закончив его, я буду вынужден оповестить всех.
Самолет уже стоял перед ангаром, и механик прогревал мотор.
– Это все, Дэйв, – закончил Эванс. – Теперь мы вынуждены вас оставить.
Он пошел показать свои документы пилоту.
Дэйв Гриффин обратился ко мне:
– Если бы я мог написать, что он предпринял эту поездку в связи с определенной нитью следствия, то у меня была бы готовая статья. А так это только версия. Их может выдвинуть каждый.
– Он работает над определенной нитью, – сказал я. – Завтра все газеты страны будут полны этой историей.
– Вы тоже имеете отношение к делу?
– Иначе зачем бы ему брать меня с собой? Он боится меня оставить, потому что мне известно слишком много.
Репортер тут же побежал к телефону.