Некрофилия

В полумраке бегали крысы. Слышно было, как они, попискивая, роются в отбросах. Сквозь щели в крыше просачивались солнечные лучи, в них порой мелькали силуэты грызунов. На чердачном этаже было жарко и сухо. Раньше здесь жила семья бездомных, но сейчас все они были мертвы. За неделю крысы почти ничего не оставили от их тел. Вдруг посреди чердака послышался грохот металла, что-то заворочалось под ржавыми железными листами. Крысиный писк стал паническим, а потом затих уже в отдалении. Из-под нагромождения металлолома выбралось что-то большое и, пригибаясь из-за низкого потолка, перешагивая

через торчащую арматуру и мусор, медленно двинулось к лестнице. Вскоре внизу руки отодвинули прислоненную дверь, и голова высунулась наружу. Никого. Существо протиснуло тело в проем, вылезло и выпрямилось. На вид это был обыкновенный бродяга. Не по сезону плотное длиннополое пальто, под ним вязанная кофта с капюшоном, накрывавшим голову. На ногах грязные рабочие штаны, из-под которых выглядывали босые ступни. Черные от грязи, распухшие, ступни казались огромными. Бродяга некоторое время постоял, как будто разглядывая их, а потом внезапно сорвался с места. Его лицо скрывал надвинутый капюшон, виден был лишь желтый щетинистый подбородок и открытый кривой рот. Незнакомец перелез через забор и спрыгнул на тротуар, пробежал немного вперед, свернул направо и постепенно нагнал бригаду рабочих, бредущих к дешевому кафе. Было время обеденного перерыва. Бродяга сбросил скорость, но все равно обогнал наемников. Угрюмые, со слезящимися глазами, на лицах респираторы, они проводили нищего недружелюбными взглядами. У него была странная походка. Передвигался он быстро, но как будто прихрамывал на обе ноги. По дороге то и дело проносились грузовики, а по противоположной стороне ковыляли на подзарядку громоздкие андроиды-рабочие с маленькими сплюснутыми головами и длинными руко-клешнями. На небе пылало солнце.

В этот момент в нескольких километрах от того места, прямо на магистрали, неуклюже прижавшись к обочине, моргая аварийными огнями, остановился малогабаритный автомобиль. Под капотом несколько секунд громко щелкали разряды, после чего электродвигатель окончательно заглох. Из салона, наклеивая маленький белоснежный респиратор, выбралась растерянная женщина лет тридцати, блондинка, а за ней небольшой андроид. Солнечные лучи заиграли на его стеклянистом корпусе. На огромной скорости машины летели по дороге мимо. Женщина подошла к ограждению, в десяти метрах внизу в тени виднелась свалка — автомагистраль была приподнята над землей и стояла на железобетонных столбах, словно гигантская многоножка. В правом ухе женщины из крохотного наушника раздавались гудки, она звонила шефу.

— Лена?

— Булат Талгатович… я задерживаюсь.

— Это я знаю, ты ведь уже в офисе должна быть.

— Извините, Булат Талгатович, по-видимому, я не успею на вашу встречу с…

— Ну, что там у тебя?

— Машина сломалась на кольцевой, и я не знаю, что делать даже.

— Техслужбу ты вызвала?

— Нет, но кажется, компьютер в машине должен был послать сигнал… Как в рекламе.

— Позвони им. Жду тебя к двум часам, — на том конце положили трубку.

— Чиж, — женщина повернулась к андроиду, тот с улыбкой выглянул из-за поднятого капота электромобиля. — Мы вызвали техслужбу?

— Да, в момент остановки двигателя. Также рекомендуется вызвать службу спасения, — и повернул голову, глядя куда-то мимо Лены.

— Что? — женщина обернулась и отпрянула, натолкнувшись пятой точкой на ограждение. В нескольких метрах от нее стоял какой-то ужасный сгорбленный бродяга в пальто и капюшоне. Лена видела только нос и сморщенный желтый подбородок бездомного. У него все время был открыт рот. Россыпь мурашек скатилась по спине Лены. К счастью, андроид обошел машину и встал между ними:

— Уведомляю, что я вызвал полицию. Не могли бы вы… — в этот момент голова Чижа взорвалась, осколки полетели Лене прямо в лицо, и она заслонилась руками. «Он прошиб его голову кулаком», — успела подумать она и закричала, зажмурившись. Потом вдруг в горло, в нос вонзился горький, пахнущий жженой резиной воздух. Лена открыла глаза, нищий был в шаге, держа в руке ее респиратор. Из-за отвисшей челюсти казалось, что он собрался проглотить женщину.

— Что вам надо? — пробормотала Лена, по щекам побежали слезы. И вдруг на нее навалилась волна зловония, исходящая от бродяги. Так воняет мясо, гниющее на солнце. Лена согнулась от спазма в желудке, и ее вырвало на дорогу. Бродяга некоторое время разглядывал ее, а потом схватил за волосы и дернул вверх, чтобы она выпрямилась. Они оказались лицом к лицу. Лена стискивала зубы, глаза стали стеклянными. И вдруг она забилась под его рукой, словно рыба в садке. Закричала, чувствуя, как рвутся ее чудесные золотистые волосы… А потом перегнулась спиной через заграждение и полетела вниз.

Бродяга оглянулся по сторонам, закинул ногу за ограждение, затем вторую, оттолкнулся и спрыгнул. Приближались звуки полицейской сирены.

Лена еще барахталась в груде отбросов, когда сверху что-то с шумом свалилось. «Это он, этот маньяк!», — подумала она и засуетилась еще больше, выбираясь из мусорной кучи. Правая рука как-то плохо слушалась, но боли не было. Наконец ступив на твердую землю, Лена рванула к переулку. Что-то впилось в ногу — Лена сообразила, что бежит босиком. Туфли остались в горе отходов. Лена обернулась. Бомж быстро шел к ней. Наверху взвизгнули автомобильные тормоза, застучали дверцы, у ограждения показались люди. Бродяга не обратил на них внимания, он протянул руку к Лене и поманил ее пальцем. Кажется, что-то блеснуло в его руке. Он шел, чуть сгорбившись, подавшись вперед, шел быстро, но прихрамывал на обе ноги, будто на протезах. Сверху закричали:

— Стой, стре…

«Стреляйте, пожалуйста!» — мысленно взмолилась Лена. Бродяга перешел на бег. Раздался хлопок. Бродягу мотнуло в сторону, но он даже скорости не сбросил. Лена попятилась, не веря своим глазам. Развернулась и понеслась в переулок. Слышно было, как скрипят автомобильные шины где-то рядом. Женщина решила двигаться на звук, но тут же потеряла направление. Загаженные стены домов стискивали улицу. Зарешеченные окна, железные двери с висячими замками. Здесь даже солнца не видно. Лена бежала, не оглядываясь, сворачивая вместе с дорогой. Совсем близко из тишины вдруг вынырнул обнадеживающий гул электромотора. Казалось, ребра вонзаются в легкие от бега, но Лена не могла остановиться, она бежала, пока вылетевшая слева полицейская машина не сбила ее. Удар пришелся в бедро, женщину отбросило в сторону.

— Твою мать, бабу задавили! — из автомобиля выскочил офицер в черной куртке и прозрачной маске-респираторе.

— Живая? — с другой стороны появился напарник, вытягивая из кобуры на поясе пистолет. Вопрос был бессмысленный — женщина полулежала на тротуаре и подвывала от шока и боли.

— Погоди, где тот урод? — насторожился водитель. Его напарник поднял пистолет и, как показалось водителю, разорвался пополам. Крупные брызги крови упали на белый капот и ветровое стекло машины. За спиной у полицейского выросла фигура в пальто и капюшоне. Левую ладонь бродяга держал на плече офицера, а в правой — его оторванную руку с зажатым пистолетом. Полицейский же стоял, покачиваясь, и будто безуспешно пытался вдохнуть воздух в легкие, пока кровь толчками выбивалась из его плеча. Водитель выругался, схватился за кобуру, в этот миг тело напарника пронеслось над капотом автомобиля и сшибло его с ног. Их лица оказались рядом: водитель не переставал материться, а напарник только наполнял респиратор слюной, дрожал и пучил глаза. Наконец первый сумел высвободиться, перевернулся на живот и хотел было встать, но грязная непропорционально большая ступня опустилась на его затылок и припечатала к асфальту. Раскалываясь, чавкнул череп. Затем ступня поднялась и вновь опустилась.

Лена уже не пыталась убежать. Ноги не слушались, руки ослабли. Она часто-часто дышала, не понимая, чувствует боль или нет. Ее поражали запахи. Уже несколько лет Лене не приходилось покидать помещений. Что делать человеку ее положения за пределами квартиры, офиса, ресторана, салона автомобиля? Без респиратора на улице она оказалась и вовсе впервые. Внешний мир смердел — вот, что она узнала. Это была вонь разложения, город мертв. Два тела, окрашивающие дорогу в багряный, были тому очень ярким подтверждением. Маньяк в пальто склонился над обезглавленным трупом, положив рядом с собой черный мешок для мусора, в который уже спрятал оторванную руку. Он расстегнул черную полицейскую куртку, синюю рубашку, ремень и молнию на брюках, несколько секунд внимательно осматривал белую с редким черным волосом грудь и живот покойника. Потом бродяга провел указательным пальцем от левого плеча до правого, от горла до паха, рассекая мягкие ткани. Раздвинул слоистую плоть, словно сорочку. Откуда-то из рукава выскользнул длинный с зубцами нож, незнакомец разрезал им реберные хрящи, затем с хрустом распахнул грудную клетку и стал перебирать внутренние органы жертвы, что-то отбрасывая, что-то убирая в мешок. Где-то вдалеке выли полицейские сирены, бормотала рация в автомобиле. «Та машина на автомагистрали, им нужно было доехать до съезда», — со злостью думала Лена, отползая на руках от места побоища. Она и не заметила, как начала ползти. Шок сменился тихой яростью. Стискивая зубы и морщась, она проклинала полицию, начальника, родителей, жениха, свою машину, андроида, за которого даже не погашен кредит… От каждого движения тело пронизывала боль, волнами темнело в глазах. Продвинувшись на несколько метров, Лена оглянулась. Оказывается, бомж отвлекся от аутопсии и наблюдал за мучениями женщины. Глаз не видно, только неподвижная нижняя часть лица, желтая пергаментная кожа, открытый беззубый рот.

— Со мной то же самое сделаешь? — спросила Лена, в горле вдруг встал комок. Бродяга кивнул и вернулся к своему занятию. Мир подернулся темной рябью, и Лена потеряла сознание.

Когда женщина вновь пришла в себя, она увидела перед собой грязное бесцветное пальто, полы и рукав потемнели. А еще она увидела кисть, выглядывающую из рукава. Кисть была изуродована: вместо ногтевой фаланги указательного пальца был вживлен скальпель, вместо среднего и безымянного пальцев торчали тупоконечные изогнутые ножницы, вместо большого пальца и мизинца — крючки. На коже, желтушной с красно-розовыми пятнами, имелись длинные швы.