Некроинтернационал II
Шрифт:
Начав сбор праны, я столкнулся с неожиданной проблемой — энергетических частиц практически не было! В этом помещении был настолько низкий пранофон, что по сравнению с ним, даже глухую провинцию можно было назвать райским садом! Что это вообще за место? Специальная тюрьма для магов? На кой Идрис она в институте?
Продолжая медитировать и по крупицам собирая прану, я незаметно для самого себя провалился в сон. Очень странный сон.
Мы стояли вместе с отрядом на лесистом холме и наблюдали за разворачивающейся в долине битвой. Сотни смердов с двуручными мечами, молотами и тяжелыми алебардами шли друг на друга в атаку. Между ними дерганой походкой двигались свежие зомби, управляемые
Две безмолвные волны нежити схлестнулись и над полем боя раздался громкий треск, будто разорвали одно большое полотно. Заработали мечи и топоры, вырывая из зомби куски гнилой плоти и осыпая сухую землю костяной стружкой. Странное медитативное зрелище, на которое можно смотреть вечно. Мертвые убивали мертвых, лишь изредка вылавливая живую "рыбку". Я ощущал чужие смерти, как короткие вспышки праны, разом изливающейся в пространство.
— Брайт, нам нужна энергия. Пранофон совсем истощился, обозы с сангвиниями задерживаются — произнес грубый командный голос. — Веди своих в ту деревню, что за лесом.
— Мы же обещали им защиту, — недовольно произнес хозяин, я почувствовал разливающуюся в груди теплоту от узнавания его голоса.
— На войне нет обещаний, есть живые и мертвые. Ты каким предпочитаешь быть? — с усмешкой в голосе, спросил командир.
— Живым, — печально вздохнул хозяин.
— Генераторы и пустые кристаллы уже подготовлены, постарайся управиться как можно быстрее.
Я почувствовал, как натянулся поводок и зашагал вместе с остальным отрядом к далеким огонькам деревенских окон. Двадцать пять отборных смердов с красными шарфами на шеях и синими номерами на лбах. Ни доспехов, ни хоть какой-либо защиты. Видимо, этот отряд предназначен не для боя.
Гремя сухими костями и холодным металлом, мы вошли в мирно спящее селение. Псы почуяли нас издалека и заплакали жутким, душераздирающим воем. Животные понимали, что мы пришли не в гости, люди пока еще нет.
В окнах начали загораться огоньки лампад, озаряя придомовое пространство тусклым желтым светом. На крыльцо одного из домов вышел седой мужчина с вилами в руках. К его ногам жался здоровенный лохматый пёс и тихо скулил, стараясь спрятаться за спиной своего хозяина.
— Чевой вам? Договаривались же, шо… — неуверенно произнес мужчина, всматриваясь в лицо Брайта.
— Связать его, собаку убить, — поводок снова дернулся, двое моих соратников накинулись на человека и, в мгновение ока, опутали его веревками. Я подошел к псу и одним взмахом длинного волнистого лезвия разделил его туловище на две части. Сладкая прана кровавым облаком вырвалась на свободу. Я вдохнул полной грудью, стараясь впитать как можно больше.
Погром набирал обороты. Мы врывались в дома, выламывая толстые двери и зарешеченные окна. От нас ничто не спасёт. Густо пахло страхом. Ночь полнилась криками боли и ужаса. Живые пытались сопротивляться, плакали, просили пощады, но всё было тщетно. Мертвые не чувствуют боли и не имеют жалости. Мы выкидывали их наружу, где наготове стояли ловчие. Ударами небольших молотков они разбивали им колени и, схватив за волосы или одежду, тащили к площадке, где специалисты готовили к запуску генераторы.
У хозяина заболела голова от непрекращающегося собачьего воя. Он приказал истребить животных. Я и еще несколько смердов начали зачистку. Мой фламберг долгих полчаса не знал покоя, рубя головы кудлатым псам, большим черным кошкам и злой рогатой скотине. Приказ был отдан нечетко, и нам пришлось уничтожить даже мелкую живность, вроде домашних птиц и кроликов. Жаль они не годятся для генерации — слишком низкое содержание праны. Я в последний раз взмахнул мечом, разрубая напополам баранью тушу. Отрешенно оценил повреждения — лезвие сильно затупилось. Придется точить.
Наконец зверьё закончилось, и я вернулся к хозяину. Процедура генерации шла полным ходом. Визжащих от ужаса людей по одному помещали в овальные металлические клети. Брайт и его помощники включали механизм генератора и множество тонких игл впивалось в тела пленных крестьян. Чужая боль пряным туманом заполняла пространство. По вкусу она напоминала смесь из карри и острого кайенского перца.
По левой трубке, отходящей от клети, начинала быстро бежать вкусная алая жидкость, скапливаясь в большой металлической бочке. По правой трубке, медленно и неохотно, текла прана, вливаясь в сферу крупного кристалла-сангвиния. В полевых условиях единственный источник энергии — это живые люди. Чем сильнее страдание живого — тем больше выход праны.
Производство шло полным ходом, однако вскоре выяснилось, что людей значительно меньше, чем рассчитывали наши маги. По их данным в селе должно было быть человек на двадцать больше. Используя малый пыточный набор, хозяин начал допрос пленников. Оказалось, что большая группа людей прячется в подвале деревенского клуба. Меня и еще нескольких соратников отправили за материалом. Быстрой ритмичной походкой мы подошли к зданию.
Внутри нас уже ждали. Живые, понимая какая участь их ждет, не собирались сдаваться. Едва я спустился вниз, как здоровенный бородатый детина выскочил на меня с толстым железным прутом и одним махом перебил руку. Та отделилась от тела и вместе с мечом загремела по каменным ступеням. Крестьяне накинулись на меня со всех сторон, избивая дубинами и стальными прутами. Кости дробились и крошились, превращаясь в мелкую алебастровую пыль. Я наблюдал за этим процессом с философским спокойствием и отрешенностью. Ни боли, ни досады я не чувствовал. Внезапно в голове что-то щелкнуло, сознание затопила одна единственная мысль: нужно остановить агрессию. Шаря единственной рукой по полу, я наткнулся на деревянную ручку старого серпа. Схватив ее, я немедленно воткнул щербатое лезвие в пузо деревенщины и с силой провернул. На пол хлынули грязные сизые черви кишок, меня окатило горячей кровью. В тело устремился мощный поток энергии. Подвал затопили крики ужаса.
Я очнулся в ржавой железной клетке. Кисти рук нестерпимо горели от боли. Из темноты подвального помещения послышался чей-то приглушенный вой, закончившийся предсмертным хрипом. Вскоре я остался один на один с тишиной. Остальные пленники, по всей видимости, спали.
Руки пульсировали от боли, однако в остальном я чувствовал себя просто превосходно. Будто выпил тонизирующего чая, принял холодный душ или провел привычный жертвенный ритуал… Скользнув во внутреннее пространство, я стал свидетелем весьма занятной картины — могила была до краёв заполнена пенящейся алой жидкостью. Она выплескивалась наружу, создавая под ногами мерзко хлюпающее болото. Над могилой вилась легкая энергетическая дымка, фонтанирующая эманациями чужой агонии.
Мой резерв был полон под завязку, но откуда взялась энергия? Не мог же я в самом деле оказаться в теле того смерда? Это был очевидный морок, обман, иллюзия, или…? Но кем и зачем он навеян? Я приметил еще одну нестыковку в недавнем сне — у войск, что сражались на поле боя, не было современного оружия — ни техники, ни ручного огнестрела, о дирижаблях-бомбардировщиках и артиллерии я вообще молчу. События происходили в каком-то диком средневековье. Те же генераторы — сейчас они строжайше запрещены мировой конвенцией для использования в военных целях. Против нарушителей может ополчиться всё… "цивилизованное" сообщество. А значит — сражение не могло происходить в текущей действительности. Но тогда где?