Некроинтернационал II
Шрифт:
— За машинами будущее! Вы только подумайте, как быстро идет прогресс — ведь еще какие-то десятки лет назад люди не знали иной силы, кроме лошадиной! А сейчас повсюду мобили, поезда и даже…дирижабли! — в его голосе послышались нотки благоговения.
— Теперь лошадь может спокойно стоять в стойле и заниматься производством, а не возить свой собственный навоз… — прыснула Селин, вспомнив недавний разговор в столовой. Очевидно эта тема сильно засела ей в душу.
— А когда-нибудь, — не обратив на девушку внимания, продолжил Петер. — Люди смогут построить настоящие крылолёты! Мы сможем летать как птицы!
— Маги итак летать могут и даже мгновенно перемещаться на огромные расстояния! — удивительно спокойно заметил Ним.
— Это десятки лет развития дара, и особая специализация! А с развитие техники летать сможет каждый! И не только маги! — продолжал парень.
— А потом придумают хитрую маго-техническую бомбу и всё человечество скатится до уровня пещерных людей, — хмыкнул я, вспомнив рассказ из какой-то бульварной книжки.
Курсы читались в качестве общей подготовки — специализация и более глубокое изучение начиналось только после перехода на ранг "адепта". Это и не удивительно — какой же ты маг, если на сотворение одного заклятья уходит по полчаса? В общем, можно было сильно не напрягаться, и поэтому большую часть времени я посвящал освоению трех выданных нам заклинаний и медитации. Дело двигалось крайне медленно, если с "регенераций" я более менее разобрался, ускорив ее воплощение при помощи хитрости с Чертогом Души, то оставшиеся два заклятья никуда не торопились. Для запоминания нитей и узлов в плетениях нужно было выработать определенный навык, ведь ничем подобным в обычной жизни я никогда не занимался. Возможно, здесь бы пригодились уроки вязания на спицах или курсы кройки и шитья. К сожалению, ничему подобному обучиться заранее я не додумался, и теперь приходилось страдать, буквально насилуя свой мозг абстрактными кружевами и узорами.
Наконец, наступил день обещанного "наказания". Первым делом я посетил лазарет, где полностью избавился от бинтов на руках — местные лекарственные средства вкупе с плетением "малого исцеления" оказались крайне эффективны. Свежая кожа выглядела необычно — более темная, будто загоревшая, с мелкими пигментными пятнами. Ожоги без последствий не проходят!
Встретившись с Петером и Вейном, мы отправились к "порченому хранилищу". Располагалось оно на небольшом древнем погосте, находившимся на территории кампуса. Порченым же оно было по причине страшного демонического проклятья, сотни лет назад отравившего эту землю.
— Что это вообще за проклятье? Кто-нибудь слышал? — спросил я, подходя к старой металлической ограде.
— Превращает плоть в этот самый кисель, как его… — ответил Петер.
— Некрогель, — помог ему Вейн.
— Точно! Вот только фишка в том, что в древние времена это проклятье натравили на живую армию. Несколько тысяч человек заживо превратились в этот самый…
— Некрогель, — сказал Вейн.
— Именно! Субстанция ушла в землю, прихватив с собой проклятье. Теперь любая плоть, помещенная в этот грунт превращается в…
— Некрогель! — закончил я за него, открывая скрипучую калитку и вступая на кирпичную дорожку, мерцающую неприятным голубоватым светом.
"На землю не наступать! Смертельно опасно!" — гласила большая деревянная табличка, воткнутая в небольшую кочку-клумбу.
— Гм, а если взять отсюда немного земли и подсыпать кому-нибудь в еду, она будет работать? — задумчиво произнес я.
— Решил в отравителя поиграть? Смотри, посадят в карцер на год! Но я, если что, в деле, — поддержал меня Вейн.
— Не выйдет, за пределами периметра погоста проклятье теряет силу, — обломал нас знающий Петер.
— Жаль-жаль, — произнесли мы в унисон.
Интересно, а кого хочет травануть Вейн? Я уже подумывал спросить его об этом, но тут мы подошли к нужному строению — замшелому кирпичному склепу с вывеской "Порченое хранилище № 2".
Глава 11. Анимация
Чудеса и чистые руки — вещи несовместимые
Открыв проржавевшую металлическую дверь, мы принялись спускаться вниз по стертым, за сотни лет использования, каменным ступеням. Пахнуло старой мертвечиной, нотками гнили и плесени. Снизу раздавались жуткие скрежещущие звуки, будто кто-то работал на точильном круге или пилил камень особой циркулярной пилой. Не хватало только криков боли и ужаса.
— А почему оно второе? Где-то есть первое? — спросил я, продолжая спуск. Ступени уходили вниз спиралью, каждый новый поворот встречал нас блеском масляных светильников. Странное решение для подобного места, почему нельзя было сделать простую лестницу?
— Понятия не имею, на этом кладбище точно больше ничего нет, — пожал плечами Петер.
Опустившись на добрые десять-пятнадцать метров под землю, мы вышли в объемный зал-пещеру, заставленный множеством каменных саркофагов. С потолка свисали ржавые крючья и цепи, вдалеке виднелись клетки, подобные тем, в которых мы провели недавнюю ночь. Выложенный брусчаткой пол, мягко светился защитным голубым светом.
Здесь нас встретили Ним и Селин.
— Сколько вас можно ждать? Другие уже начали работу, заставят еще лишний час тут сидеть! — поежившись, воскликнула Селин. Она предусмотрительно оделась в утепленный рабочий комбинезон и сейчас напоминала толстяка-ремонтника с железной дороги. Не хватало только масляных пятен и гаечного ключа в руке.
— Перед зеркалом прихорашивались? — Ним была в своём репертуаре. — Тени под глаза плохо ложились? Или может быть за новой помадой в салон Мадам Эккю бегали?
— Да нас… — попытался оправдаться Петер, но я шлепнул его ладонью по спине и просто произнес:
— Идём.
Возле восточной группы саркофагов сновали наши недавние противники, а ныне соратники по наказанию. При помощи грубых железных ломов, они поддевали тяжелые крышки гробниц и смещали их в сторону. Наружу немедленно вырывалось облако жуткого мутно-зеленого смрада. Часть неофитов падала в обморок, часть принималась опорожнять желудки, остальные же, что были самыми крепкими, начинали работу. Взяв в руки длинные багры с хищно блестящими крючками, они втыкали их в темноту саркофага, как следует, нажимали на древки, а после, тащили наружу подсушенный склизкий труп свиньи, овцы или козы. Гадость складировали в особые тележки-вагонетки и отвозили к стене, выстраивая в ряд.
В одной из таких групп уже орудовал наш бравый сосед — Майли. От местной обстановки его побитое лицо приобрело серо-зеленый оттенок, прямо как плесень на булке хлеба. На одежде виднелись следы свежей рвоты, более выдержанного гноя и совсем древней слизи. Мы поздоровались с ним, помахав руками и показав большие пальцы. Он же ограничился гримасой ненависти и принялся еще усерднее ковыряться в каменной могиле.
Парадом командовала высокая женщина в кристально белом, будто отлитом из снега и льда, брючном костюме. Ее лицо скрывали поля широкой ажурной шляпы, а ноги заканчивались туфлями на высокой, будто хрустальной шпильке. Изящная тонкая рука держала мундштук с сигаретой. Женщина глубоко затягивалась и выдыхала сизый мерцающий дым, образующий вокруг нее подобие защитной ауры. Решив проверить, с кем имею дело, я скользнул на Грань и тут же столкнулся с пульсирующим насыщенным голубым светом силуэтом. Передо мной стояла наша сегодняшняя начальница — Младший Магистр и глава кафедры анимации Елена фон Мирро.