Шрифт:
– Папа-папа, а некроманты плохие люди?
– в затемненной таверне раздался звонкий голосок маленькой девочки. На несколько секунд гул голосов в зале затих, после чего звонкий подзатыльник волной разрезал установившееся молчание. Смех, который начал исходить из различных уголков таверны, остудил атмосферу, после чего разговоры и звуки столкновения глиняных кружек о пошарпанные деревянные столы наполнил зал привычным за десятилетия для хозяина этой забегаловки тонами.
– Никогда больше не говори о подобном... Особенно в таких местах, - раздался строгий голос мужчины, который сидел рядом с девочкой.
Легкая
Внезапно я словил на себе недоумевающий взгляд хозяина таверны, который уже битый час протирал тряпкой блестящий стакан, и слегка поморщился. Совсем забыл, зачем же я сижу тут вместе с этим пойлом, которое, явно по ошибке, местные называют добрым элем.
Сделав очередной глоток, едва сдерживаясь от отвращения к этой жидкости, я пошатываясь встал из-за стола. Слегка накренившись, накинув маску усталости, придерживаясь рукой за деревянную стену я пошел к лестнице на второй этаж. Буквально пару часов назад за несколько медяков я снял там какую-то дешевую комнатушку, абсолютно случайно, естественно, продемонстрировав при этом полный золотых монет кошелек этому алчному дядечке.
Лестница... Мало кто знает, но по состоянию лестницы можно понять, насколько успешна любая харчевня. Умелый и умный владелец здания никогда не оставит ее без внимания. Обязательно будут перила, которые помогут возрастным респектабельным богачам(у которых, к слову, зачастую большая проблема с лишним весом) подняться наверх к своим покоям, где их уже будут ждать молоденькие пышногрудые... Ну да ладно, это уже слегка другая история. Ступеньки должны быть покрыты мягким ковром, чтобы никто и никогда не потревожил сон уставших господ звонким стуком каблуков или же скрипом половиц, который может проникнуть во все уголки здания. Тут же этого не было и в помине. Я чуть было не подпрыгнул от ужасающего звука, когда поставил ногу на первую ступеньку. Казалось, что весь зал на мгновение замолчал и посмотрел, что за чудовище издало столь страшный рык. Рука, которой я придерживался за стену, уже была настолько грязная, что этому цвету позавидовал бы любой маг, практикующий черную магию. Огромную устрашающую паутину которая висела в самом углу лестницы на стыке со стеной, не торгуясь купила бы любая уважающая себя ведьма в возрасте до 300 лет(у всех тех, кто постарше, в собственности есть много пустующих домов, где они специально выращивают паутину таких размеров).
Клятвенно заверив себя в том, что это место будет сожжено мной, я проследовал дальше, пока не наткнулся на дверь. Не особо хорошо было понятно, либо древесина была настолько старой, что уже пошла трещинами, либо в эту дверь добрую сотню раз со всей силы вторкали огромный нож и доставали его обратно. Отворив дверь я на секундочку оторопел, оценив маленький размер комнатушки, куда еле-еле влезла кровать, шкаф и тумба. Говорить о их состоянии явно не имеет смыла, оно не отличалось от общего положения трактира. Оценив чистоту постельного белья(ха-ха), я сел на кровать и начал ждать.
Скрип лестницы оповестил меня, что кто-то поднимается к комнатам. Неужели ко мне? Я быстро рванулся к двери, благо долго бежать не надо было, мне хватило 3 тихих стелющихся шагов.
– Да он уже спит давно, я ему столько зелья в пиво налил, что не понимаю, как он сумел до комнаты дойти!
– раздался голос из-за двери.
– А вдруг он колдун, который зелье почуял? А мы войдем - а он нас и сожжет?
– голос трактирщика излучал неуверенность и страх.
– Колдун в вашей глуши? Был бы он магом, то не сидел бы в этой таверне, а пошёл дальше. Там ух какие дорогие таверны стоят, где господа маги и пьют. Не выдумывай, дурень!
Блин, как бы уйти не вздумали! Я начал слегка похрапывать, якобы сплю, не чуя ног.
– Ну вот, трус. Спит он. Давай готовь веревку и золото. Парень молодой, видно было, что силы не занимать, такие дорого стоят!
– Да ты что, Никодим! Побойся богов! Молодой, жилистый, но никак не сильный. Больше пяти золотых никак я за него не строгую, так что пять серебряных твои будут, - слегка недовольный голос с деловыми интонациями донесся по другую сторону от старика.
– Жирон, а как же риски!? Мои риски! Могут догадаться, что не просто так люди пропадают, а связать это с моей таверной! Он за пятнадцать уйдет точно! Так что меньше, чем на три золотых я не согласен!
– Тише, вяжем, а потом разбираемся.
Дверь начала открываться... Блин, а ведь кровать находится прямо напротив её! Я схватился за ручку и с силой потянул дверь на себя. Послышался удивленный возглас и в комнату ввалилась туша трактирщика, подслеповато пытавшаяся что-то тут увидеть после освещенного коридора.
– Вяжи его!
– послышалось из-за двери.
Сделав один шаг к мужику. я слегка ударил его по голове (естественно слегка, мои удары способны проломить стену любой самой стойкой крепости) отправил его в глубокое забытье.
Внезапно я услышал хлопок тетивы и отскочил к стене, после чего мимо моей головы пролетел немалых таких размеров арбалетный болт, а в коридоре послышалась непонятная возня. Я аккуратно выглянул(а вдруг там второй арбалет есть) и увидел, как на меня летит огромное мускулистое тело, явно пытаясь закинуть в комнату и раздавить там. Уже совсем не сдерживаясь, я попытался ударить его в печень, но, совсем для меня неожиданно, раздался глухой стук и пульсирующая боль в отбитом кулаке взорвалась в голове. Какие идиоты носят доспехи под одеждой на такие мероприятия в наше время!? Кулак работорговца, который встретился с моей скулой и откинул меня на стену комнаты, напомнил, что сейчас абсолютно нет времени думать о таких мелочах. От второго удара я умудрился увернуться, а вот стене не повезло, мощный апперкот едва не пробил её насквозь, доска жалобно застонала. Вскочив, я несколько раз молниеносно пробил ему в челюсть, уже вовсе не опасаясь, что снесу ему голову напрочь, но он лишь помотал головой, пока я тихонечко подвывал от боли в руках после этого опрометчивого действия, и пнул меня ногой в угол комнаты.
На этот раз так просто подняться не удалось, но стена услужливо предложила свою помощь, позволив опереться на неё, так что спустя секунд 20 я снова стоял на ногах.
Этот грубиян, который даже не соизволил поздороваться со мной, находился напротив меня. Он закрыл дверь, зажег светильник и начал меня осматривать.
– Вроде не сломал ничего, это хорошо. Чего ты сопротивляешься? Спал бы спокойно, не мешал бы людям зарабатывать.Сказать, что от такой наглости я оторопел, значит ничего не сказать. Ничего, мне ещё секунд 10, я приду в норму и выпотрошу этого недотепу.