Некромант
Шрифт:
— А я уже написал — улыбаюсь, и тут же мрачнею — Только она тебе не понравится…
— Давай, я сама решу — понравится она мне, или нет! — требовательно смотрит на меня Соня — Обещал, дари! Надо же выполнять обещания, правда, папа?
— Правда, дочка! — мужчина посмотрел на Соню, и я с некоторой даже оторопью увидел в глазах этого мужчины такую привязанность, такую любовь, что…даже немного испугался. А если она прикажет ему принести меня завернутым в подарочную обертку, зажаренным в печи? Да он меня где угодно достанет!
Мда…с Сонечкой надо быть поосторожнее.
Все замерло в груди.
Не слышно стука сердца.
И воздуха вдруг нет.
И ни вздохнуть, ни спеть.
Лишь сохранилась капелька рассудка
От красоты Твоей не умереть.
Кто сможет отвести
Свои глаза и мысли
От красоты Твоей -
Тот "кто" — не человек.
Дев не было прекраснее доныне
Ни в этом мире, ни в ДРУГОМ вовек!
Когда смогу вздохнуть
И сердце вновь забьется,
Лишь восхищение
останется со мной.
Как больно жалит жалость:
Не моя Ты.
Как больно бьётся сердце:
Я — не Твой.
Стихла мелодия, а я стал ждать реакции Сони. И ожидал чего угодно — слез, «прыгающих» губ, трясущихся в рыданиях плеч…ничего такого не случилось. Соня лучезарно улыбнулась, и сказала довольно-таки громко, так, что услышали все сидящие у стола:
— Как это не мой? Очень даже мой! Просто пока что этого не понимаешь!
И захохотала — весело, колокольчиком, заразительно…вот только от этого смеха у меня внутри слегка похолодело. Однако, похоже, что я вляпался. Впрочем — там дальше посмотрим.
А вот мать Сони меня удивила. Я даже поразился — какой у нее был взгляд: влажные глаза Мозиллы залиты слезами, и побожусь, что вот у нее как раз губы-то и тряслись. Ни фига себе! Ее-то чего так проняло? Песня была задумана как ответ Соне, как кружка ледяной воды за шиворот — чтобы особо не расслаблялась. И вот ведь что получилось!
— Ну, все! — хозяин поместья хлопнул в ладоши — Теперь, когда остались все свои — идем купаться!
— Купаться! — тоже захлопала в ладоши Соня — Алтуфий! Мой Алтуфий! Я соскучилась по нему!
— Что за Алтуфий? — автоматически спросил я, раздумывая о том, как выглядит это самое купание. Я как-то даже и не интересовался — как тут народ расслабляется на пляжах, и расслабляется ли вообще. Судя по тому, как аристократы и их женщины истово следили за белизной своей кожи (не дай бог загореть и выглядеть как простолюдинка!), и считали, что чем белее кожа, тем красивее — насчет соляриев тут все было очень плохо. И кстати — уже вечер, темно, какие купания в темноте? Пруд у них конечно же хороший, но…не люблю я купаться в темноте! С детства не люблю! Мне все время кажется, что кто-то из глубины смотрит на меня, и хочет утащить на самое дно, чтобы полакомиться моей сладкой плотью. Запустить свои щупальца и жвала в мои внутренности! И наружности… Брр!
— Пойдем, Петр! — поторопил меня Кордан — Не беспокойся, там уже все приготовлено для купания.
***
И в самом деле — все уже было все приготовлено для купания. Во-первых, накрыты столики — сладости, копчености, пирожки-пирожные, напитки в кувшинах и хрустальных бутылках — все, что может пригодиться купальщику, нагулявшему аппетит.
Во-вторых, темноты не было. Вообще не было! Вокруг пруда буквально гирляндами висели фонарики-светляки — красные, зеленые, белые, голубые, желтые. Деревья, кусты — все в ярких, как лампочки фонариках, высвечивающих каждую травинку, каждый камешек в дорожке, ведущей к пруду.
Но самое главное — и вода в пруду светилась! Прозрачная, как стекло, она была подсвечена лежащими на дне фонариками, и это на самом деле было очень красиво. Подводные растения, плавающие на поверхности пруда цветы вроде лилий, огромные листья кувшинок, очень похожие на амазонские кувшинки, которые я однажды видел в Ботаническом саду — все было прекрасно. И возле берега причалена белая лодка, носовая часть которой была украшена головой дракона, и глаза статуи тоже светились!
— Охх! — заохали девчонки, Фелна и Хельга.
— Вот это да! — не выдержал и я — Красота!
А Соня только улыбалась и благодарно поглядывала на родителей, сохранявших на лице маску доброжелательного спокойствия. (Ну что такого? Немного денег — и тебе сделают красоту…делов-то.)
На дорожке перед купальней стояли слуги, все в тех же белых полупрозрачных одеждах, и теперь подробности строения их организмов можно было легко и без помех разглядеть — под светом фонарей ткань их одеяний будто растворялась в воздухе, оставляя вместо себя что-то вроде туманной дымки, почти ничего не скрывавшей от зрителей.
Мне стало слегка не по себе — уж слишком это было откровенно-сексуально, да и…неудобно, когда юных девушек встречает строй слуг, среди которых есть и молодые мужчины. Интересно, как это все воспринимает Соня? Неужто вот так она прожила всю свою жизнь? И как сумела сохранить свою…хмм…скромность в этом вертепе?
Соня же улыбалась, шепталась с девчонками и почему-то при этом поглядывала на меня. Девчонки тоже хихикали, и меня слегка злило то, что я не могу услышать — о чем они говорят. Спросил бы у призраков, но как оказалось — расстояние от Академии слишком велико, и сюда они меня сопровождать не могут. Так что впервые за несколько месяцев я остался без своих невидимых шпионов. Впрочем, меня это не особо озадачило — что может мне угрожать в таком укрепленном, охраняемом поместье?
— Пойдем со мной — предложил-приказал Кордан, и я потащился за ним, мучительно раздумывая: купаться в трусах? Или они какие-нибудь плавки приготовили? И девушкам купальники. Пробел у меня в этом деле, точно. Нет информации о практике купания аристократов.
Информация появилась у меня через три минуты, когда две молодые рабыни раздели нас с Корданом догола, и молча удалились после разрешения хозяина. Уже когда рабыни почти скрылись в дверном проеме, Кордан вдруг спросил такое, от чего я едва не закашлялся: