Некроманты любят сыр
Шрифт:
Я прикусила язык, поминая урков и всю их родню. Слишком проницательный у меня руководитель, а ну как до чего-нибудь ненужного догадается. Сопоставляет факты Черный лорд быстро, стригоя ему в кровать.
К счастью, дальнейшие разбирательства если не прекратились, то отодвинулись на неопределенное время, ибо по дому разнесся знакомый рев раненой банши, а следом материализовался взъерошенный и чем-то обеспокоенный дракошка-страж.
— Ваша милость, позвольте мне разобраться, — поднимаясь из-за стола, произнес Геллер. — Эти растительноядные уб… э-э-э,
— Спокойствие, уважаемый дин фон Майертон, понимаю ваше негодование, но прибегнуть к радикальным мерам мы всегда успеем. — И не позволяя возразить камердинеру, — а он собирался, я видела, — властно припечатал: — Я сам!
Лорд-некромант всея Мухомрийска безмятежно и в некоторой степени величественно поднялся и пошел выяснять, кого и зачем принесли злобные духи. Дракон развеялся, а мы остались. Хотя очень хотелось отправиться следом и лично убедиться, что же там происходит.
Я присмотрелась к рассвирепевшему камердинеру. Не думала, что его можно настолько сильно вывести из себя. Он раздраженно плеснул себе в бокал кое-чего покрепче разведенной коньячной настойки, но тоже прошедшего через мои руки, и выпил.
— Геллер, его милость знает, что делает. Все обойдется, — поддержала коллегу притихшая до этого Лилитана.
Камердинер вскочил на ноги и начал мерять шагами комнату. Служанка вздохнула и ободряюще улыбнулась, глядя уже на меня.
— Что происходит? — поинтересовалась я у своей новоиспеченной подруги.
— Пшенкой пристукнутые фанатики, вот что происходит, — ответил за нее Геллер, скривил губы и от души пожелал: — Чтоб им на беспокойном кладбище гнить!
Как чудесно, что о моей тесной связи с богиней здесь не знают. Не хватало еще быть посланной на кладбище дорожки полоть.
— Здраводары, — пояснила Лилитана, заметив мой недоумевающий взгляд.
Я попыталась вспомнить все, что когда-либо слышала о здраводарах. Вроде бы это такие ярые почитатели нашей богини, которые считают, что для употребления пригодна пища исключительно растительного происхождения. Собственно, в соответствии с данными убеждениями они живут сами и других призывают. На этом мои скудные познание в вопросе заканчивались.
Заметно подуспокоившийся дин фон Майертон пробурчал:
— Нормальные-то жрицы служат богине и ни к кому в рот не заглядывают, а этим уркам умом обиженным все неймется.
Все же успокоительный эффект у моих коктейлей вышел знатный. Даже Геллера проняло, что весьма неожиданно. Разлила по маленьким стопочкам еще порцию уже для нас всех и позвала камердинера возвращаться к столу. Отказываться он не стал, а вскоре окончательно вернул самообладание и будто бы подобрел.
— Это они днем приходили? — пользуясь возможностью, полюбопытствовала я. — После того как… эм, Пискун успокоился.
— Вы, наверное, хотели сказать после того как ваш червяк разнес кладовую с припасами, — ехидно, но совершенно беззлобно уточнил камердинер.
— Думаю, никто из нас не погрешил против истины, — миролюбиво произнесла я.
— Да, приходила парочка больных на голову, желали видеть лорда-некроманта. Были посланы мною…
— Дин фон Майертон, — всплеснула руками Лилитана, — вас ли я слышу?
— Что? — сделал тот изумленное лицо, — с миром, говорю, их отправил. Вежливо сообщил, что хозяина дома нет, когда будет — неизвестно. Лилитана, все же я на службе и представляю честь его милости, — закончил наставительно.
— Любопытно, что им нужно от нашего лорда?
Я вышла из-за стола и теперь ловила тепло возле догорающего камина.
— Нашего? — вроде бы и без всякого умысла повторил Геллер.
— Вашего, — отмахнулась я. — Вашего бесценного лорда Дэмиса Элройена. Может, сходим посмотрим?
— Не велено, — подперла кулачком щеку Лилитана.
— А мы скажем… скажем… — мой взгляд остановился на пытающемся приложиться к недопитой стопке Пискуне. — Во! Скажем, что он сбежал. А мы ловили, нас не в чем упрекнуть.
— И-и-и? — червяк плюхнул мордашку обратно на стол и сложился в знаке вопроса. — Потом, видимо, сообразил, что в таком случае останется крайним и решительно возмутился: — Иу и-ие!
— Ну дава-а-айте, — подначивала я. — Неужели не интересно?
Интересно было. А еще, будем честны, все мы к этому времени немножечко захмелели, а потому смотрели на разного рода запреты совершенно иначе. Стоит ли говорить, что уже через несколько минут, мы всей разношерстной компанией прильнули к окну, через которое отлично просматривалась дорожка перед крыльцом, ворота с калиткой и часть пространства за ними. В приоткрытую форточку хорошо были слышны голоса.
— Это все отлично, ничего нового, уверяю, я не услышал. Потрудитесь покинуть территорию моего дома, — спокойно, но от того не менее внушительно произнес дин Элройен.
Троих мужчин какого-то бродяжнического вида перекосило. Я прямо-таки удивилась их реакции: неужели действительно рассчитывали на теплый хлебосольный прием?
— Ты еще пожалеешь, труповод проклятый!
— Вы мне угрожаете? — в интонациях лорда-некроманта появилось нечто леденящее кровь. — Следите за словами, господа, у меня отличная память и нет склонности к всепрощению.
Не знаю, проняло ли здраводаров, а лично я поежилалась. Один из них обернулся на группу поддержки, переминающуюся за воротами. Оттуда долетело:
— Идемте, братья, рогатый с ним! Есть в этом погрязшем в невежестве городе те, кого еще можно спасти и наставить на путь истинный.
И пока непредставительная троица переговорщиков покидала подсвеченную фонариками дорожку перед домом, предусмотрительно неразборчиво бормоча ругательства, толпа за забором пришла в движение.
— И часто у вас так? — поинтересовалась я.
— За последние лет тридцать впервые, — отозвался дин фон Майертон, в его голосе мне почудилась горечь.
Но я тут же переключила внимание на другое, заметив чуть в стороне от толпы Марвина.