Некрополь
Шрифт:
Роун вежливо кашлянул. Это была обтекаемая и достаточно неточная оценка, но он не хотел спорить с офицером-Аристократом.
– Я полагаю, что Вольпон никогда не приносил официальных извинений Танит. Как бы то ни было, я приношу извинения сейчас.
– Есть причина? – настороженно спросил Роун.
– Один из моих людей, Кулцис, хорошо отзывался о Призраках, в особенности о полковнике Корбеке. Они вместе сражались на Наседоне. Другие превозносили руководство Гаунта на Монтаксе. – Кордей улыбнулся. Улыбка выглядела искренней, несмотря на аристократическую
– Штурм, Император храни его… Жильбер… многие из высшего эшелона – они, конечно, до конца дней своих будут презирать Танит! – Они оба рассмеялись. – Но вы увидите, что я справедливый человек, Роун. Мы, Аристократы, кичились своим превосходством долгое время. Пришло время поучиться у других и осознать, что в Имперской Гвардии есть и другие славные полки, служба с которыми плечом к плечу могла бы стать честью и просвещением для нас.
Роун был действительно изумлен. Как и все Призраки, он ненавидел Аристократов, для его озлобленной души ненависть была естественна. Он никогда не поверил бы, что услышит искренние товарищеские слова от одного из них, тем более – старшего офицера.
– Я ценю ваши слова, полковник. Я их запомню и распространю ваши мысли среди своих людей. Справедливости ради надо признать, что если мы не научимся взаимодействию, то умрем здесь. В рамках сотрудничества могу я заметить, что вокс-связь все еще не вполне надежна?
Кордей кивнул и сделал стилусом пометку на инфопланшете.
– Установите полосу частот «пи» как основную, а полосу «каппа» – запасной. Думаю, я отправлю одного из подчиненных с вокс-установкой в качестве связного. Предлагаю обменяться.
Роун кивнул, салютовал и вышел.
Кордей подозвал телохранителя.
– Отправь Гравена с вокс-сетом к танитцам. Скажи, пусть выступает связным. Я хочу, чтобы он присматривал за этим омерзительным сбродом Призраков, объясните ему это. Нам не надо, чтобы они укусили нас за жопу, когда сражение начнется.
Возвращаясь по окопам, Роун отправил подтверждение Фейгору на главной стене. Гранатомет Брагга выстрелил, и зойканские минометы взлетели на воздух в брызгах пламени и обломков, когда выпущенная граната попала в их боеприпасы.
Вскоре из зойканских рядов лазерный огонь забарабанил по Куртине. Призраки сидели, не высовываясь, и выжидали.
В Хасском восточном форте, выходящем на устье реки, царила гробовая тишина. Хасский восточный до сих пор война обходила стороной, но позиция оставалась стратегически важной, поскольку защищала шоссе на Ванник и врата Онтаби, единственные из пяти огромных городских врат, которые пока еще не осаждали.
На вершине башни сержант Варл всматривался в сумерки, спускающиеся на заросшие камышом берега и островки матово-серой реки. Цапли и трясогузки шуршали камышами и носились по реке, оставляя за собой рябь, а воздух над берегом подрагивал от жужжания комаров. Громада автодорожного моста Гиральди на севере казалась смутным силуэтом.
Дождь утих. В воздухе разлился
Варл поладил с Уиллардом. Роанцу было около двадцати пяти, загорелый, растрепанный, светловолосый, с пронзительными карими глазами и здоровым чувством юмора. Как и у Варла, у Уилларда был металлический имплантат – пальцы и ладонь правой руки. Они обменивались шутками о своих операциях.
С Родъином было сложнее. Пусть все они здесь смотрели в лицо смерти, для Родъина ставки были выше, потому что это его дом. Он был бледный, серьезный и уже начал лысеть, хотя ему всего двадцать с лишним. Шутки и подколки, которыми обменивались коллеги-офицеры, его явно озадачивали, и частенько он подолгу таращился на них, близоруко щурясь в стекла очков-полумесяцев, которые он не снимал. Варл знал, что дом Родъин был одной из либерально настроенных семей, более человеколюбивым и прогрессивным, чем старые благородные дома и гильдии. Состояние дома Родъин было сколочено на поставках продовольствия, их машины для сбора урожая паслись на пасторальных просторах плато к северу от Хасса, собирая зерно для огромных складов в доках.
Варду нравился Родъин, но он не очень-то походил на солдата.
Танитский сержант прошелся по вершине башни, прихлопывая комаров, и теперь обходил расположения в темноте надвигающейся ночи.
Он услышал смех: Уиллард и кто-то из его солдат в темной униформе перешучивались, стоя возле ракетной установки. Родъин стоял чуть в стороне, изучая в скоп, настроенный на максимум, реку и дорогу.
Уиллард приветствовал Варла.
– Знаешь, Призрак, не считая проклятой мошкары, я бы сказал, что нам досталось лучшее место! Никакой тебе сраной битвы, тут, на Хасском восточном, да?
Варл уже видел битву в Вервуне, так что мог по достоинству оценить спокойную и тихую восточную окраину. И все же ожидание иногда просто сводило с ума.
– Ничего не имел бы против парочки зойканцев, – ухмыльнулся он.
– Дьявол, нет! Парочку этих желтых уродов, чтобы не терять хватку, да?
Снова смех. Варл заметил, как неловко отодвинулся Родъин, не желая ввязываться в разговор. Майор относился к своим обязанностям и своей войне серьезно – слишком серьезно, по мнению Варла, – возможно, потому, что для него это было впервой.
– Что-нибудь видно? – спросил Варл, подойдя к Родъину на край парапета.
– Возня на реке: баржи, лодки. Большая часть перевозит снаряжение. Штаб домов наложил эмбарго на все, кроме поставок продуктов первой необходимости.
Варл осмотрел местность в свой одинарный скоп. К северу от них, у моста, стояли громоздкие прометиевые цистерны портового склада горючего, основного учреждения, обслуживающего улей Вервун. Подпираемые короткими ножками, на север и на восток тянулись трубопроводы.