Нектар Полуночи

Гончар Ева

— Эйб, у вас есть ёлочные гирлянды?

— Что? Гирлянды?! — резкая перемена темы изумила антиквара. — Вероятно, да. Миссис Гриффит их очень любила…

— Давайте, и мы используем их по назначению! — с удовольствием предложил Притворщик.

Вскоре фасад магазина мистера Гриффита стал выглядеть таким же праздничным, как другие окрестные фасады, а у хозяина и его помощника поднялось настроение.

За ужином они говорили о французской живописи семнадцатого века и об истории европейских аукционных домов, но Джарод то и дело выпадал из разговора. Расслабившись, он вдруг вспомнил свой

сегодняшний сон, близкая ночь будоражила воображение. Вряд ли Притворщику хотелось вновь ощутить себя белкой, но какая-то часть сознания явно застряла там, в странном, пронизанном магией мире. И ещё страшно интересно было узнать, что за женщина явилась в подземелье к Многоликому! А потому, когда антиквар спросил, что предпочитает его гость — коньяк или виски, он честно ответил:

— Не люблю я крепкие напитки, Эйб. А вот той чудесной жидкости, которой вы меня вчера угощали, выпил бы охотно.

— О! Вам понравился Нектар Полуночи! — обрадовался старик.

— Но, с вашего позволения, я выпью его в своей комнате. Что мне совсем не понравилось, так это спать в кресле, — засмеялся Джарод.

Глава третья,

в которой Принцесса узнаёт сногсшибательную новость, а Многоликий чувствует себя выпотрошенным и вывернутым наизнанку

Потайная лестница, по которой Принцесса пробралась в подземелье, была узкой и пыльной — пришлось прижать к себе подол, чтобы не испачкаться. Пройдя ощупью два пролёта, она включила прихваченный с собой фонарик, осмотрелась, потом приподнялась над ступенями и дальше уже не шла, а летела. Чем глубже она спускалась, тем легче было удерживать себя в воздухе — магическая энергия, источник которой прятался в недрах планеты, прибывала. Становилось всё холоднее, но девушку согревало волнение: сейчас, сейчас она увидит того, о ком четыре года говорит вся Авитания!

Человека, который может быть, кем захочет. Настоящего кудесника, такого, каких в мире почти не осталось — Одарённые рождались всё реже, и никто не знал, почему. Человечество утрачивало способность пользоваться магической энергией, хотя сама энергия — вот она, никуда не исчезла, пульсирует под ногами, пробиваясь сквозь базальтовую толщу! Принцесса чувствовала эти волны, поскольку тоже была Одарённой, но её тайное умение летать выглядело забавной безделицей по сравнению с могущественным даром к превращениям.

На последнем этаже в глубине коридора сочилась тусклым светом лампочка. Летунья погасила фонарик. Она уже бывала в подземелье, ещё ребёнком исследовав Замок вдоль и поперёк. Через двадцать метров по правую руку будет клетка — единственное место, где могли запереть Многоликого. Девушка задержала дыхание и услышала, как лязгает цепь. Так и есть — он здесь!

При её появлении человек за решёткой замер и хрипло произнёс:

— Кто вы?

Звук его голоса заставил Принцессу вздрогнуть — это был знакомый голос! Секунду поколебавшись, она вновь зажгла фонарик и направила его на пленника, сама оставаясь в тени. Прежде чем прийти сюда, она закрыла лицо вуалью, но лишняя осторожность не помешает. Мужчина зажмурился от яркого света и отвернулся.

— Извините, — прошептала девушка. —

Вот вы какой… Многоликий.

Он тоже вздрогнул, как будто узнал её голос, открыл глаза и повторил настойчивей:

— Кто вы?!

Принцесса не ответила. Она разглядывала его, скользя сверху вниз лучом фонарика. Многоликий был молод и хорош собой, и это почему-то её удивило. Но ещё больше её удивило, что его облик оказался таким же знакомым, как и его голос: «Откуда я могу его знать?!» Резкие и выразительные черты, тёмные круги вокруг глаз, глубокая царапина через левую щёку. Багровые пятна синяков на груди и на плечах. На животе — широкий пояс с металлическими заклёпками, о назначении коего догадаться было нетрудно. Грязные и порванные чёрные брюки, босые ступни на сыром каменном полу.

— Вы замерзли! — вырвалось у неё непроизвольно.

— О да, в моём положении это самое скверное! — мужчина саркастически улыбнулся.

Девушка готова была поклясться, что видела раньше эту улыбку. Она испытывала неловкость и не понимала, как держать себя с Многоликим, но была слишком заинтригована, чтобы уйти.

— Кто же вы и зачем сюда пришли, сударыня? — вновь спросил пленник после паузы. — Так спешили на бал, что перепутали лестницу?

— Неважно, кто я. Но я столько слышала о вас, что должна была…

— Ладно, сам догадаюсь, — перебил Многоликий. — Вы пришли тайком, значит, вряд ли воспользовались главной лестницей. Найти другую дорогу мог лишь тот, кто знает Замок, как свои пять пальцев, значит, вы здесь живёте. Вы одеты в бальное платье, украшенное живыми цветами, у вас аристократический выговор, значит, вы не прислуга, а знатная дама. И вы умеете летать… — он перевёл дух и продолжил: — Как известно, летать умела Королева, но она, мир её памяти, скончалась десять лет назад. Этот дар передаётся только по наследству, значит, вы её дочь, принцесса Авитанская! — пленник сделал шаг назад и отвесил шутовской поклон. — Здравствуйте, выше высочество! Счастлив видеть вас в своей скромной обители.

Оторопевшая Принцесса попыталась спасти положение:

— Летать?! Что за дикая мысль?

— Бросьте. О том, что её величество — Одарённая, не писал разве что «Вестник Короны».

— С чего вы взяли, что летать умею я?!

Он хмыкнул.

— Покажите ноги.

— Что?!

— Ваше высочество, покажите, какая на вас обувь.

Осознав, что её раскусили, девушка приподняла край подола. Фонарик болтался на запястье, в круг света попадали то кусок заплесневелой стены, то щербатая решётка, то босые ступни Многоликого… то её собственные ступни в серебристых бальных туфлях на высоких каблуках.

— В таких туфлях вы не смогли бы идти бесшумно, — сказал не в меру наблюдательный пленник. — Но вашему появлению предшествовал только шелест платья. Вывод: вы не пришли, а прилетели. Не волнуйтесь, я никому об этом не расскажу.

Принцесса молчала. Многоликий помолчал тоже, а потом вдруг попросил:

— Пожалуйста, уберите вуаль.

Она послушалась, не раздумывая. Он рассматривал её с таким же любопытством, с каким его только что рассматривала она, лицо мужчины смягчилось.

— Вы гораздо моложе, чем на фотографиях. И совсем не боитесь меня — почему?