Нектар Полуночи
Шрифт:
Удовольствие длилось недолго.
— Не теряйте меня, — сказала девушка чуть слышно, не зная наверняка, спит он или нет. — Посмотрю-ка я, что творится снаружи.
Поднялась и ушла, шелестя платьем. Он ждал, но она не возвращалась. Спальня обретала очертания, постепенно наполняясь белёсым предутренним светом. Устав ждать, горностай кое-как сполз с кровати и заковылял в соседнюю комнату. Принцессу он увидел у окна — она стояла, отогнув край портьеры, и что-то сосредоточенно высматривала. На шорох она обернулась и всплеснула руками:
— Зачем же вы встали?! До утра ещё далеко. Хотя… Давайте, я тогда кое-что вам покажу.
Подняла зверя и посадила на подоконник, так, чтобы он сумел выглянуть в окно, сам оставаясь незаметным. Из окна открывался унылый вид на угловую башню, на крепостную стену в частых петлях чёрного плюща и на гору, едва различимую в густом лиловом тумане. Многоликий не сразу понял, что насторожило девушку, а когда понял, оцепенел.
— Вы тоже это видите? — спросила она.
Моргнул утвердительно. Плющ, совсем недавно представлявший собой безобидную путаницу стеблей и листьев, был заколдован! Ни один из двух Одарённых, смотревших сейчас на него, не смог бы объяснить, что именно изменилось — не то туман клубился над ним иначе, чем следовало, не то цвет плюща стал не таким, как прежде. Но оба знали точно: эти стебли и листья были теперь преградой, для волшебных существ непреодолимой.
В следующий раз он проснулся из-за того, что его тормошили, приподнимая. К счастью, к рукам и запаху Принцессы горностай успел привыкнуть, не то ходить бы ей с прокушенным и забинтованным пальцем, провоцируя опасные вопросы! Уже совсем рассвело. Она распустила волосы и переоделась в ночную сорочку, щедро украшенную кружевами и рюшами. «Ждёт появления прислуги», — сообразил Многоликий, жмурясь от белизны этой сорочки. Глядя на хозяйку покоев, никто бы не догадался, что она провела беспокойную ночь — девушка улыбалась и выглядела посвежевшей, и лишь на самом дне её прозрачных синих глаз плескалась тревога.
— Через пять минут здесь будет горничная, — сообщила Принцесса. — Придётся мне вас спрятать.
Не успел он опомниться, как оказался внутри довольно большой шляпной коробки.
— Возьму у Моди завтрак и велю не тревожить меня до полудня. Я часто так делаю, она не удивится, — девичья ладошка заскользила по спине горностая, тонкие пальцы зарылись в шелковистый мех.
«Кот я ей, что ли?!» — попытался разозлиться Многоликий, но получилось плохо: вместо этого он уткнулся головой в принцессину руку, приглашая почесать его за ушами. Охотно откликнувшись на приглашение, девушка вдруг спохватилась:
— Вы тоже голодный, Многоликий! Как же быть? Ведь вы теперь хищник… а мне сырое мясо взять негде. То есть я могу, конечно, попросить Моди принести немного с кухни, но…
Горностай торопливо поморгал: не надо, слишком рискованно, обойдётся он пока без еды! Принцесса поняла и кивнула:
— Ладно, оставлю для вас молока, а потом что-нибудь придумаем. Я бы дала девчонке выходной, но сегодня мне без неё не обойтись. У меня сегодня… помолвка, — на этих словах улыбка слетела с юного личика, и голос дрогнул.
Помолвка! Многоликий вдруг вспомнил, какой печальной была Принцесса, когда пришла в подземелье во второй раз. А не тут ли кроется причина её печали? «Обязательно спрошу у неё, как только смогу… Злыдни болотные, сколько мне быть ещё в этом теле?!» — вот теперь он разозлился всерьёз! Чувствовал он себя гораздо лучше — лапа уже почти не болела, — но решиться на превращение пока не мог. Главным образом, потому, что не знал, хватит ли запасов энергии на следующую метаморфозу — в Замке оставаться в человеческом обличье ему нельзя, засекут.
Однако вернуть себе обычный вид на час-другой совершенно необходимо: во-первых, ради того, чтобы поесть; во-вторых и в-главных, ради того, чтобы поговорить с Принцессой. Они должны придумать, как быть дальше, после того как Реймо переиграл их, сделав из крепостной стены гигантскую западню. Единственное, с чем пока справился Многоликий — сообщил своей спасительнице, что стать птицей и улететь он не сможет. Вернее, дал отрицательный ответ, когда его спросили об этом. Нужно объяснить, почему не сможет, и…
— Сидите тихо, — шепнула девушка, прикрыла коробку и убрала её в шкаф.
Горностай свернулся клубком, стараясь не обращать внимания на густые человеческие запахи, обступившие его со всех сторон. Принцесса, голос которой вдруг зажурчал капризными руладами, жаловалась горничной, как плохо нынче спала: «Целую ночь, только представь, целую ночь у меня под окнами орали и топали! Может, ты знаешь, что случилось?» Он слушал — и восхищался её выдержкой. Моди о случившемся, ясное дело, ничего не знала. Ночью она тоже слышала шум, но теперь в Замке всё как обычно, кроме того, что повсюду — стрельцы королевской Охранной службы; горничная, пока шла сюда, видела троих.
«Ну конечно, с периметра Замка они теперь глаз не спускают!» — подумал Многоликий, подёргивая кожей на спине. Идею о том, чтобы попросить летунью просто переправить его на ту сторону, придётся отбросить сходу.
Как только горничная ушла, Принцесса вытащила зверя из коробки и поставила перед ним блюдце с молоком. Горностай принюхался, фыркнул, но от угощения не отказался и принялся жадно лакать.
— Вы ведь всё слышали, Многоликий? — уточнила девушка.
«Да».
— И всё поняли?
«Да».
— Но вы не сомневайтесь, мы обязательно их перехитрим. Только, прошу вас, выздоравливайте скорее!
Принцесса была настроена очень решительно. Она тоже понимала, что самый лёгкий путь — незаметно улетев, унести Многоликого из Замка, а потом так же незаметно вернуться — теперь для неё закрыт. Ничего, они найдут другой способ. А сейчас её задача — не вызывать подозрений у Короля и Реймо. Сегодняшняя помолвка пришлась очень кстати: взволнованность будущей невесты никому не покажется странной.