Некто Рвинский

Горский Евгений

В это время дверь открылась, выпустив из своих цепких объятий ещё одного любителя ходить босиком. Нетвёрдой походкой он спустился вниз по лестнице и побрёл, шатаясь, по дороге.

– Андрей Георгиевич, – с надеждой обратился ко мне Виктор. – У вас, случайно, нет в карманах местной валюты? Может, где-нибудь за подкладку завалилась?

Увы, тщательный осмотр обнаруженных дыр не принёс никаких результатов.

Мы подошли ближе, и мужчина поднял голову, заметив нас. У него был такой вид, словно он долго не спал и, теперь

с трудом смотрит на окружающий мир.

– Вы с ума сошли? – равнодушно сказал он, оглядев нас с ног до головы.

– Возможно, – невозмутимо ответил Виктор. – А у вас какие проблемы?

– Да всё те же, – улыбнулся мужчина и показал рукой на скромную табличку у входа.

Я с трудом прочитал надпись, сделанную мелким шрифтом – трактир «Совсем пропащий».

Мужчина снова печально уставился на свою банку.

– Ну и как дела на ярмарке?

Мы переглянулись, и Виктор осторожно сказал.

– Нормально.

Мужчина удивлённо посмотрел на него.

– Что-то по вас это не заметно, хотя, конечно, критерии у всех разные. Помню, когда я в первый раз туда попал, мне это местечко с увеселительными заведениями понравилось своей рекламой.

– Мы гарантируем, – гласила она, – что, если вы ещё не сошли с ума, покидая нас, то мы вернём все деньги, потраченные здесь.

У меня появилась интересная мысль в голове.

– Да мы, вообще-то, и не собирались уходить.

– А-а, так вы были в Лабиринте, – воскликнул, оживившись, мужчина. – Ну, тогда всё ясно. Там умеют продать всякий хлам, ничего не скажешь, мастера.

Он критически оглядел нас.

– Впечатляет, однако. Наверное, ещё и бешеные деньги заплатили. Вот уж, действительно, не уйдёшь, пока всё до последней копейки не истратишь.

Я вытащил из кармана початок и положил в металлическую ёмкость, где могло уместиться не меньше двух литров воды.

– Спасибо!

Мужчина стал неторопливо хрустеть кукурузой, поедая её вместе с кочерыжкой.

– Кто близко живёт, те сами добираются, а мне приходится на проезд собирать.

У входа послышался глухой удар – это распахнулась дверь, ударившись об стенку. На крыльцо вышел важный господин в новом костюме и узких сапогах.

– Эй, – щёлкнул он пальцами, подзывая извозчиков. – Плачу две цены, если быстро доставите меня.

С места тронулся старенький тарантас на резиновом ходу.

– Как всегда, в баню? – обернулся кучер к развалившемуся на сиденье довольному клиенту.

– В нумера! – радостно воскликнул господин, привстав на ногах. – Эх, гулять, так гулять!

От избытка чувств он пронзительно свистнул, и напуганные лошади резко тронулись с места. Господин взмахнул руками, словно пытаясь ухватиться за воздух, и повалился на сиденье с задранными кверху сапогами.

– Хорошая обувь, – горестно вздохнул наш собеседник, провожая завистливым взглядом удаляющийся экипаж. – Не было фарта сегодня.

– Так это ваши уехали? –

удивился Виктор.

– Да, – мрачно кивнул мужчина. – В карты проиграл.

Мы вежливо промолчали, и он стал с любопытством разглядывать нас.

– Вы похожи на ходячую рекламу фасадной краски. Это вас в модном салоне разукрасили?

– Вы правы, – улыбнулся Виктор. – Хорошо подходит для отпугивания птиц и комаров.

Мужчина удивлённо покачал головой.

– Да тут, пожалуй, не только пернатых отгонять можно, но и нежелательных гостей или соседей. О-о! Вот и стражники пожаловали, – усмехнулся он, глядя на дорогу.

Вдали показались два конных субъекта. Они медленно и неумолимо приближались.

– Андрей Георгиевич, – обеспокоено сказал Виктор. – По-моему, нам лучше с этими господами не встречаться. Здесь всё-таки не огород.

– Да нужна им ваша кукуруза, – засмеялся мужчина. – Но, если боитесь, то спрятаться можно, только в заведении.

Поблизости, действительно, не было других сооружений, чтобы укрыться от зоркого взгляда.

– Ладно, – пожал я плечами.

Тяжёлая с виду дверь, неожиданно, легко открылась, и перед нами появился небольшой холл.

– Чего надо? – раздался грубый окрик.

В углу я разглядел внушительную фигуру. Уперев руки в бока, женщина грозно смотрела на нас, и сердце тревожно сжалось в ожидании неминуемой расправы.

– Мы артисты, – спонтанно вырвалось у меня.

Как часто бывало в трудных ситуациях, ум не успевал среагировать, и здесь включался неизвестный механизм, бравший на себя его функции.

– Вы из бродячего театра? – смягчилась женщина. – Первый раз у нас? – уже более благосклонно осведомилась она.

Мы дружно закивали с испуганным видом, словно провинившиеся школьники.

– Ладно, проходите в зал, там вас встретит Арнольд.

Женщина уселась на дежурный стул и застыла, как мраморное изваяние. На этот раз, я с трудом отворил массивную дверь с резными рисунками непонятного назначения.

Таинственный полумрак окутывал сцену с расставленными вокруг в шахматном порядке овальными столиками, которые занимала разная публика.

Пышная дама в длинных перчатках до локтей шептала в микрофон о несчастной любви, страдальчески заламывая руки на декольтированной груди, хваталась за лицо и незаметно поправляла широкополую шляпку с перьями, постоянно сползающую на выразительные карие глаза.

Несмотря на все старания, посетители не обращали на неё никакого внимания, воспринимая, как неизбежный фон, с которым приходиться мириться.

Несколько компаний, сдвинув пустые столики вместе, устроили карточный турнир. Азартно блестели горящие глаза у доминировавших в зале мужчин, разбавленных небольшим количеством женского пола. Дамы с увлечением принимали участие в играх своих спутников. Кто-то уже проиграл все деньги и ставил на кон последнюю рубашку.