Нелегал

Барчук Павел

— Знаешь…я бы тоже никогда не подумал, что ты такая…– Сказал многозначительно Игорек.

Саша даже не стала уточнять значение формулировки «такая». Она хотела попасть в гостиницу, встретиться с Беляевым и поговорить.

О своих размышлениях, о выводах к которым пришла и о списке агентов. Саша решила, ситуация зашла слишком далеко. Надо действительно обсудить все открыто. Завтра Беляев придёт на завод и будет снова бегать. Или еще что-то подобное. Нет. Нужно брать и решать проблемы прямо сейчас.

До приезда Фиделя время

еще есть. Ничего не случится, если завтра, к примеру, они с Максимом Сергеевичем доедут до малой Родины Нины Ивановны. Поговорят, посмотрят, разузнают. Можно и про Ведерникова, кстати, тоже выяснить. Село, в котором жил Игорь, совсем рядом. Комарова была уверена, это правильный след. По нему нужно идти.

Поэтому, когда на пороге гостиницы каменной, непробиваемой стеной возникла Тамара, которая утверждала, Максим Сергеевич отсутствует, Саша просто уже пошла на принцип.

— Иди за угол, по водосточной трубе доберёшься до третьего этажа. Прям рядом — окно его номера.

Саша оттащила Ведерникова в сторону и принялась на ухо давать ему указания. Тамара по-прежнему маячила возле входа. Уходить она не собиралась и это лишний раз подтверждало, что слова про отсутствующего Беляева — ложь.

— Комарова… Ты сошла с ума… — Ведерников нервно сжимал и разжимал пальцы. Видимо, неконтролируемый порыв. Саше показалось, в этот самый момент Игорек мысленно ее душит. Такое было у него выражение лица.

— Говорю тебе, там несложно. Я… — Комарова хотела сказать, что она сама уже уходила таким путём однажды. Но решила, столь неординарная информация Ведерникову точно ни к чему.

— Слушай, говорят же, нет его.

— Тамара лжет. Потому что ее об этом попросил сам Максим Сергеевич.

— Ну, вот видишь! — Ведерников всплеснул руками. Хотя, совершенно непонятно, что именно Комарова должна была видеть.

— Слушай… Если выполнишь мою просьбу, я очень, очень, очень настойчиво добьюсь, чтоб с тебя сняли почетную обязанность провожать меня домой. Клянусь. Даю честное слово. — Саша использовала самый весомый аргумент.

Игорек тяжело вздохнул, а потом переспросил.

— Прям слово даешь? Комсомольское?

Комарова кивнула. Ведерников снова вздохнул, а потом с обречённым видом пошел за угол. Следующие десять минут Саша отвлекала Тамару, которая могла что-то заподозрить. Но слава богу, Ведерников не подвёл. Максим Сергеевич появился на пороге и даже согласился поговорить.

— Понимаете, это очень важно. Действительно важно. Я думала. Много. Пока сидела в Вашем кабинете.

Саша топала вслед за Беляевым по лестнице, ведущей на этаж, где находился его номер, и сразу пыталась объяснить все серьезность ситуации.

— Александра Сергеевна, давайте хоть не в коридоре разговаривать. — Он оглянулся через плечо и посмотрел на девушку с усмешкой.

Комаровой стало немного грустно. Опять по имени и отчеству называет. А в кабинете был момент, когда обратился только по имени…

Едва

они вошли в номер, Саша опять немного растерялась. Затем почувствовала смущение. Просто это место ассоциировалось у нее теперь совсем не с разговорами. Беляев, судя по взгляду, который Комарова успела заметить, подумал о том же. От этого девушке стало совсем не по себе. Даже щеки загорелись. На кой черт она поперлась в номер. Надо было дождаться утра, подкараулить его возле проходной…

— Ой, а что Вы форму до сих пор не повесили в шкаф… — Саша стояла рядом с трехногой вешалкой, на которой и правда, висели брюки с кителем. — Это же…неправильно как-то… Сколько уже дней. Помнутся. Да и вообще…

Комарова ухватилась за вещи, а затем начала их с вешалки тянуть. Зачем ей это надо, она сама толком не знала. Смущение становилось все сильнее. Девушка хотела чем-то и внимание Беляева отвлечь, который, похоже, прекрасно все понял, и себя остепенить. Нашла время, когда думать о той ночи. Вот ведь дурость какая. Правда дед говорил. Бабы — всегда бабы и есть. Особенно, в очень неподходящих ситуациях. Она вообще сейчас пришла говорить о делах, а каждые две минуты пялится на постель.

— Да черт с ней, с формой. — Беляев подошел ближе.

Он попытался Сашу от вешалки оторвать. Штаны зацепились за изогнутый рожок и никак не хотели сниматься. Поэтому Комарова тянула брюки, а Максим Сергеевич тянул Комарову.

— Александра Сергеевна, оставьте Вы в покое…

Договорить он не успел. Из кармана вывалился паспорт и шлепнулся на пол.

— Ох! Простите. — Саша наклонилась, чтоб поднять документ и отдать его Беляеву. Мужчина в этот момент сделал то же самое. Естественно, они столкнулись лбами.

— Да Господи… Александра Сергеевна… Что ж с Вами все так сложно… — Максим Сергеевич стоял теперь рядом, потирая ушибленную голову.

А Саша держала в руках паспорт, молча глядя на него. Просто, чисто машинально, или случайно, тут уж как смотреть, девушка открыла первые страницы…

— Александра Сергеевна…– Беляев вопросительно уставился на Комарову.

Она этого не замечала. Только пялилась на чертов паспорт.

Саша медленно обошла Максима Сергеевича, который загораживал ей проход. Остановилась возле кресла, села в него. Паспорт положила на стол. И только потом подняла взгляд.

Беляев, судя по его лицу, ни черта не понимал, что происходит.

— Знаете, дед много интересного рассказывал… Про то, как шпионов ловили. Есть один нюанс. Деталь, по которой можно определить достоверность документов. А вернее понять, где они были получены человеком. Скрепки… Наши, советские документы… Там скрепки — железные. А у врага они всегда из нержавейки. Мелочь. Правда? Ладно…

Саша поднялась резко на ноги.

— Пойду. Поздно уже.

В два шага девушка оказалась возле двери, но выскочить в коридор не успела. Беляев уже стоял за ее спиной.