Шрифт:
Глава 1
Летом дождь совершенно особенный — задорный, теплый, накрученный неистовством грома. Он не падает каплями, не льется струями, а обрушивается потоком и тут же, превращаясь в пар, убегает с разогретого асфальта обратно в небеса.
Поток машин вяло струился в русле Садового кольца. Щетки сгребали воду с лобового стекла. Видимость совсем ухудшилась, и Андрей снизил скорость. Достал мобильник, набрал номер.
— Слушаю, — донесся безразличный женский голос, низкий и глубокий.
— Алло, — сказал он в трубку мобильника. —
— Это я.
— Вы мне высылали резюме по Интернету, — сказал Андрей. — Если не передумали, могу пригласить вас на собеседование. Завтра устроит?
— Да, — оживившись, ответила Алена.
— Тогда записывайте. Метро «Савеловская», там один выход. Возле вокзала автобусная остановка. Проезжаете до следующей и через квартал увидите большое желтое здание. Войдете в центральный вход и на вахте скажете, что к Валентину Знобину. Вам объяснят, куда пройти.
— Записала.
— Хорошо, в семнадцать часов я вас жду. До свидания.
Андрей дал отбой и бросил телефон на правое сиденье. Голос девушки его заинтриговал, в нем не было надоевших подобострастных ноток, какие звучат в голосах людей, жаждущих устроиться на работу. Чутьем охотника Андрей различил в ее интонации вызов, и это раззадорило его сильнее обычного. Дождь ударил с новой силой, пришлось включить фары. Миновав Крымский мост, Андрей припарковал машину у обочины, расслабленно откинулся на сиденье и, взяв телефон, набрал другой номер.
— Валька, привет, — бодро начал Андрей.
— Ну, — буркнул Валька.
— Завтра в пять мне нужен твой офис. — Андрей сделал вид, что не заметил недовольного тона собеседника.
— Не могу. У меня переговоры в Черноголовке. Ты же знаешь, какая с позавчерашнего дня обстановка!
— Блин, Валя, раз в сто лет тебя о чем-то прошу!
— Иди ты на фиг! — Валька повысил голос. — Опять решил кого-то развести? Слушай, если у тебя с этим делом проблемы, снял бы проститутку. Это и тебе проще, и людям бы жизнь не портил.
— Кого ты имеешь в виду? Каким людям?
— Мне, например. Я и так летаю электровеником. Мало того, что на меня похороны Самохина повесили, а тут еще ты со своей придурью.
— Валька, остынь. Я еще не подписал документы на новую установку. Мне кажется, я легко обойдусь и без нее. — Андрей сменил интонацию.
После секундной паузы Валька подобрел.
— Ты маньяк, — почти ласково сказал он. — Тебе этого никто не говорил?
— Говорил один шибздик. Низкорослый такой, с залысиной на башке.
— Я тебя грохну когда-нибудь, — вяло пообещал Валька.
— Идет. А завтра оставь ключи на вахте. Лады?
— Хорошо. Только не забудь шампанское и коробку конфет для вахтерши.
— Заметано.
Андрей победно улыбнулся и отключил телефон. Дождь все еще барабанил по крыше заезженного «Форда».
«Одно дело сделано», — удовлетворенно подумал Андрей, предчувствуя новое волнующее приключение. Именно подготовка к встрече и ожидание доставляли наибольшую радость в этой игре. Наивысшую страсть. Душевный оргазм длиной в несколько дней.
Андрей глянул в зеркало заднего вида, включил поворотник и, тронув машину с места, снова вписался в железный поток.
Только проезжая Москву на машине, понимаешь, насколько она цельная. Единый объект, но настолько огромный, что удержать его в воображении целиком почти невозможно. Он либо превращается в абстрактную схему, разделенную на север, юг, восток и запад, либо разваливается на улочки, прилипшие к станциям метро. И, только поколесив по нему на машине, начинаешь связывать в единое целое разрозненные куски и понимаешь, что город — это организм, выполняющий функции поддержания твоей жизни. Он питает тебя митохондриями магазинов и бухгалтерских касс; прячет от холода и жары за устьицами дверей; перемещает тебя, словно эритроцит, по кровеносным сосудам дорог и подземок. Целые поколения живут полноправными клетками города, составляя районы-органы, и лишь приезжие беспорядочно циркулируют, напоминая аморфную лимфу. Одни, бестолково побегав, так и уезжают ни с чем, выделяясь через почки вокзалов, другим удается прилипнуть к организму, и они остаются.
Андрей был одним из таких.
Он старался не вспоминать период переездов, клоповников и беготни от милиции. Москва — странный город: никогда не знаешь, что ей понравится, а что нет. Даже мысли, даже воспоминания. Андрей сам точно не знал, что ему помогло остаться, — случайность, помощь других или собственные личные качества. Но ни теперь, ни тогда это не имело значения. Дискретность мегаполиса постоянно стремится к нулю, в нем все увязано и имеет равную значимость. Падающий с дерева лист или человеческая удача. Однажды Андрей заметил, что после въезда в квартиру, расположенную на какой-нибудь ветке метро, все важные дела тут же перемещаются к станциям именно этой ветки. Сначала он удивлялся, но вскоре принял это как данность, не всерьез, а скорее ради забавы отслеживая случайности и совпадения.
Андрей вывернул на проспект и увеличил скорость, шины зашелестели по асфальту отчетливее, рассекая тонкую водяную пленку. Мысли невольно возвращались к разговору с незнакомкой. Точнее, она уже была не совсем незнакомкой. Он запомнил ее голос и знал имя — Алена. Андрей старался отгонять эти мысли, чтобы усилить эффект от предстоящей встречи, но они возвращались снова и снова, становясь все навязчивее. Каждую такую историю он переживал заново, словно впервые. Первый звонок, первый разговор и первую реакцию девушки.
Андрей улыбнулся, поймав себя на том, что встречу с каждой из этих девушек он воспринимает как свидание с одной и той же, как игру в смену масок, где за каждой из них прячется она — его женщина.
Шутки ради он даже придумал теорию, по которой все женщины в мире — это разные проявления одного всеобъемлющего женского существа. И это существо, каждый раз одевающееся по-разному, представленное миллионами соблазнительных тел, с разной походкой, разным запахом, разной улыбкой, то и дело добровольно ему отдается. Иногда эта сверхженщина отказывает, иногда играет с ним, пытаясь получить какую-то плату, но все это неважно, потому что именно она, в одной из своих ипостасей, все равно отдастся ему.