Нэлли
Шрифт:
— Я вам очень благодарен, мистер Стефансен, — отвечал обрадованный юноша.
— А вы, Нэлли, будете помогать брату в лаборатории и доктору в составлении его коллекций.
— А как же корабельная работа? — спросил Петр. — Что скажет команда, когда узнает, что мы ей не будем больше помогать?
— Дик и Окалани им помогут за вас обоих, да к тому же команда на «Заре» состоит из сознательных людей, которые понимают, что вы принесете больше пользы делу, занимаясь вашей специальностью. Если понадобится ваша помощь в чем-нибудь другом, то вы, я знаю, не откажетесь помочь нам, — сказал норвежец. — Да вот
При осмотре «Зари» Петр и Нэлли обратили внимание, что каждое помещение на этом небольшой, но прекрасном судне было умело использовано.
В лаборатории доктора Томсена по стенам было множество полок и ящиков. В них размещались разные банки с собранными экземплярами рыб, животных и морских растений. К рабочему столу был привинчен микроскоп. На потолке висел куб, из которого при помощи кишки с краном можно было нацеживать в банки спирт, необходимый для сохранения коллекций. Здесь же находился отдельный стол для химического исследования воды и т. д. Все предметы были искусно закреплены, чтобы при качке они не могли разбиться или упасть на пол.
Рядом с лабораторией помещалось фотографическое ателье с темной комнатой, которое привело в восторг юношу.
Когда Петр и Нэлли подошли к большому аквариуму, находившемуся по соседству с фотографическим ателье, а доктор Томсен начал освещать его изнутри разноцветными электрическими лампочками, то оба они не могли удержать восторженного крика.
— В этом аквариуме мы наблюдаем за животными в их естественной среде, — пояснил доктор.
— Да ведь здесь я сделаю много интересных снимков! — воскликнул Петр.
— Без сомнения, — отвечал врач, — и они приобретут особенную ценность, когда некоторые экземпляры прямо из моря будут пущены в аквариум и вы запечатлеете аппаратом их первые движения. Я читал, что американцы уже начали делать подводные снимки. Это очень важно для науки.
— Я видел, как производились такие опыты в Лос-Анжелесе, — сказал Петр.
— Вот видите, какой вы счастливый! — сказал врач, — Расскажите же мне, как их проделывали.
— А вот как, — отвечал юноша. — В аппарате, состоящем из большого цилиндра, находится оператор. Кинокамера устроена так, что может передвигаться вокруг стенок цилиндра. В цилиндр этот через особые трубы постоянно накачивается кислород. Сильные электрические фонари прожектора освещают окружающую воду на довольно значительное расстояние. Рыбы и животные собираются на свет и прекрасно выходят на пленках. Я видел несколько снимков на экране, сделанных на значительной глубине. Они были хороши.
— Это очень интересно, — сказал врач. — Только для фотографирования под водой на большой глубине нужны прочные аппараты. Ведь давление воды на глубине четырех верст чрезвычайно сильное.
— А как велико давление на такой глубине? — спросил Петя.
— Да оно соответствует тяжести, по крайней мере, двадцати полных составов товарных поездов, груженных рельсами, — отвечал доктор. Под таким давлением, как показали опыты, деревянные предметы уменьшаются наполовину своей величины: так сильно их сжимает вода.
— Доктор Томсен, идите скорее наверх! Мы вытащили драгу, полную рыбы и разных животных, — сказал прибежавший Вуд.
— Что это такое драга? — спросила Нэлли.
— Это прибор с металлическим ящиком и сеткой, который спускается на дно и приносят как рыб, так и животных, — отвечал Томсен. — Ну, идемте наверх, вы ее сами увидите.
— Что показывает лот? — спросил мимоходом доктор матроса, спустившего аппарат для измерения морской глубины, называемый лотом Белли.
— Четыреста метров, — отвечал тот.
— Это хорошо! Открывайте драгу, — скомандовал Томсен.
— Подождите минуточку, доктор, взмолился Петр, я сейчас принесу камеру.
— Ну, хорошо, только вы торопитесь! Мы остановили «Зарю», и как бы капитан не рассердился за продолжительную задержку.
— А для чего нужно останавливать пароход? Разве нельзя на ходу вытащить драгу? — спросила Нэлли.
— А как же вы на ходу измерите точную глубину моря? Необходимо, чтобы лот спускался отвесно на дно, а при движении парохода этого достичь невозможно. Нам необходимо точно знать, с какой глубины мы достаем рыбу и животных, — пояснил Томсен.
Когда драга была открыта, из нее посыпались в бак рыба и различные животные, каких ни Петр, ни Нэлли еще никогда не видели. Тут были и морские звезды, и разные причудливые рыбы, и слизняки с огромными хоботообразными щупальцами, и глубоководные раки с длинными паучьими ногами, и множество всевозможных моллюсков.
— Ах, какие странные рыбы! — вскрикнула девочка. — Они в пасти держат воздушные шары, и глаза у них выступают, точно у раков!
Действительно, одну за другой, матросы выбросили из бака больших рыб, изо рта которых высовывались круглые пузыри.
Петя заснял этих чудовищ.
В это время доктор подошел к Нэлли, которая с любопытством рассматривала невиданных рыб.
— Изумившие вас шары, — объяснил он девочке, — не что иное, как плавательные пузыри этих рыб.
— Так как же они едят, если у них закупорен рот? — спросила девочка.
— Они уж не будут есть никогда, они мертвы, — ответил доктор. — Рыбы эти живут на большой глубине, где, как я вам говорил, давление воды очень велико. Они никогда не всплывают на поверхность моря. Попав в драгу, они очутились в водных слоях, где давление гораздо меньше. Когда они находились на глубине полутора километров, то воздух в их плавательных пузырях под сильным давлением воды, был конечно, сильно сжат, а когда давление начало уменьшаться, то воздух стал в пузырях расширяться и давить на их стенки. Делаясь все больше и больше, пузыри таким образом и вылезли через рот рыбы наружу. Теперь до самого прибытия на остров Гаваи у нас хватит работы. Улов сегодня богатый. Все это нужно рассортировать и разместить по банкам. Ну, пойдемте в лабораторию.
XVII. У кратера величайшего вулкана
— Здесь вы можете высаживаться без всяких формальностей. Никто у вас не потребует никакой бумаги, — сказал Петру Орлову Стефансен, как только прогремела якорная цепь и «Заря», слегка дрогнув, неподвижно стала в порту Гило.
— Вот она и знаменитая «Белая гора»— Мауна Кеа, — указал он юноше на величественно возвышавшийся над зеленеющим островом Гаваи горный массив, ослепительно блиставший на ярко-голубом небе своей снежной вершиной.