Нэлли
Шрифт:
— Я уже вам сказал об этом, а вы в ответ на мое вежливое к вам обращение выгнали нас отсюда, да еще побили неповинного китайца, — отвечал Дик, подступая к толстяку.
На крики толстяка уже подбежало несколько надсмотрщиков.
— Проваливай отсюда! — подступая вплотную к матросу, закричал один из них, казавшийся сильнее и выше ростом остальных.
Дик не тронулся с места, сохраняя полное спокойствие.
— Да что вы на меня так налезаете? — отталкивая в грудь верзилу, вскричал он.
Тот отшатнулся
С ловкостью опытного боксера Дик увернулся от удара, направленного ему в лицо, и его тяжелый кулак со всего размаха упал на затылок промахнувшегося американца. Тот крякнул и грузно повалился на землю.
— А ты-то чего, Джек, рот разинул? Бей его! — крикнул хозяин завода оторопевшему второму приказчику, сшившему неподвижно с сжатыми кулаками и не сводившему глаз с Дика.
К месту побоища из соседних корпусов сбегались рабочие. Два канака прибежали с водой и начали обливать ею лежащего без движения американца.
— Отнесите Джона в контору! — скомандовал толстяк.
Никто из присутствующих не обратил внимания на приказание хозяина. Взоры всех теперь были прикованы к Джеку и Дику.
— Ну, что же вы медлите, сэр? — обращаясь с улыбкой к своему второму противнику, сказал матрос.
Тот стоял бледный и не шевелился.
— Не хотите, испугались? — спросил Дик.
Вдруг перед американцем, словно из-под земли, выросла фигура молодого канака.
— Если вы боитесь драться с ним, — указывая кивком головы на Дика, сказал канак, — то я вместо него к вашим услугам!
Джек смерил с головы до ног юношу.
Скривив свой рот в презрительную улыбку, он топнул ногой.
— Убирайся прочь, молокосос, пока я тебе не надрал ушей! — прокричал он. Но в тот же момент он почувствовал сильный удар в нос. Из глаз оглушённого американца посыпались искры. Кровь хлынула из обеих ноздрей, заливая подбородок. Он зафыркал и, как разъяренный зверь, кинулся на противника.
Но тот ловко увертывался от сыпавшихся на него ударов, и после каждого промаха своего врага наделял его метким ударом все в тот же разбитый нос.
Толпа хохотала.
— Ай да Петюк! — повторяла возбужденная зрелищем Нэлли. — Так его, еще, ну, еще, да хорошенько!
Зрители-рабочие уже не стеснялись присутствием хозяина и поощряли молодого бойца.
А Петя, как шмель, носился вокруг долговязого американца и беспощадно бил его, метко направляя удары по его окровавленной роже.
Наконец тот, закрыв лицо руками, сел на землю.
Раздались аплодисменты и дружные крики одобрения.
— Оставь его, довольно! — остановил Дик расходившегося юношу, который уже занес кулак, чтобы нанести последний удар оглушенному Джеку.
Толпа шумно приветствовала победителя, забыв о хозяине и о лежавшем без движения Джоне.
Наконец тот пришел в себя и сел, бессмысленно озираясь.
— Ну, ребята, в дорогу, нам здесь больше делать нечего! — скомандовал Дик, и вся компания направилась к воротам. Привратник-китаец бросился помогать путешественникам отвязывать лошадей.
— Ты знаешь плантации Русселя? — спросил его Дик.
— Как же не знать! Кто же на Гаваи не знает доктора Русселя! — ответил тот.
— Так ты пойди к нему и скажи, что тебя прислал «Ива». Он тебе сейчас же даст работу.
— А ты молодец, Петя, — сказал Дик, когда они удалились от завода. — Кто это научил тебя так ловко бить по носу?
— Боксу я научился еще в школе в Англии, — отвечал Петр, — а приему бить в нос научил меня в Лос-Анжелесе один киноактер японец, специалист по японской борьбе джиу-джитсу.
— А ведь это очень хороший способ сразу обессилить врага, — заметил доктор.
— Конечно, — сказал юноша. — Мы немало практиковались в школе этому приему на чучелах. Сегодня же мне впервые пришлось применить теорию на практике.
— И очень успешно, — заметил доктор.
XIX. Последняя ночь на берегу
В маленькой канакской деревушке, состоявшей из десятка покрытых травой и листьями домов, Петр, Нэлли и доктор Томсен остановились на ночевку.
Устроив своих спутников и пообедав, Дик и Окалани ушли куда-то по делу. По какому, — матрос не говорил.
Обедали путешественники в тени банановых кустов, где гостеприимная хозяйка-каначка накрыла для гостей стол.
Нэлли была в восторге от его сервировки. Вместо скатерти на столе были разложены огромные пальмовые листья. Стаканы заменяла скорлупа от кокосовых орехов, а тарелками служили листья различных растений; ни вилок, ни ножей, ни ложек не было.
Все, даже пой-кисель из тары, приходилось брать руками.
— Я вам советую попробовать этот напиток, — наливая в кокосовую скорлупу совершенно бесцветную жидкость, сказал доктор.
— Он удивительно вкусен, — отпивая глоток, заметил Петр.
— Точно вино из ананаса, — сказала Нэлли. — Да какое оно крепкое: так и ударило в нос!
— Это любимый напиток канаков. Он приготавливается из ананасового сока. В нем нет совсем алкоголя, а потому вы можете его пить, сколько хотите, — сказал доктор.
Хозяйка приносила все новые и новые фрукты.
— Не хотите ли жареной свинины? — спросила она. — Я ее приготавливала в земле. Это очень вкусное блюдо.
— Как это в земле? — спросила Нэлли.
— Вырывается яма, в нее наваливается жар, кладется кусок свинины, завернутый в листья, а яма закапывается. Через час жаркое готово, и его остается только откопать и кушать, — объяснила каначка.