Нэлли
Шрифт:
На горизонте синел океан. Весь остров утопал как бы в густом, тенистом парке. Красиво серебрились плантации сахарного тростника. Кое-где среди зеленых полей и садов виднелись селения канаков, китайцев и японцев.
Вот и гостиница, окруженная роскошным садом.
— Но где же вулкан? Вы говорили, доктор Том-сен, что она построена на самом краю кратера. Где же он? — спросил Петр. — Кроме небольших зеленых холмов, я ничего не вижу.
— Что это такое? — испуганно вскричала Нэлли.
Вслед за коротким пыхтеньем из-за каменной изгороди, тянувшейся к гостинице, поднялось белое облачко пара. За ним доследовало еще несколько вспышек и новые клубы пара.
— Не пугайтесь! — успокоил девочку врач, — Это совершенно безопасные вздохи вулкана. Вокруг кратера сквозь потрескавшуюся почву часто прорываются газы и пар.
— Я ни за что не буду здесь ночевать, — заявила Нэлли. — Осмотрим Вулкан и поедем назад.
В этот момент откуда-то спереди раздался голос Петра:
— Скорее сюда, Нэлли, ведь это чудо что такое!
— Ах, какой он, право, неосторожный, — заметил Дик. — Зачем он ее кличет по имени?
Он пришпорил свою лошадь и поскакал вперед.
Забыв весь страх, девочка последовала за матросом.
Но не успела ее лошадь сделать несколько скачков, как животное вдруг остановилось, словно вкопанное, а из груди Нэлли вырвался громкий крик не то ужаса, не то восторга.
Она была на самом краю чудовищного кратера.
Перед ней расстилалась большая, почти круглая котловина, напоминавшая собой озеро. Противоположный берег его казался на расстоянии не больше полутора километров.
Вдруг по серой поверхности спокойного озера стали мелькать какие-то особенно яркие сине-красные огоньки. Огоньки эта то разбегались в стороны, то собирались в одну сверкающую кучу.
Что-то огромное, огненное, словно гигантская змея, вдруг скользнуло по поверхности озера. Пепельная кора, покрывавшая его, начала трескаться и таять, окрашиваясь в красно-бурый цвет. Теперь на глазах ошеломленной Нэлли эта неподвижная гладь превратилась в расплавленную массу, среди которой местами плавали куски нерастворившейся еще коры.
В воздухе сильно пахло серным газом, но, несмотря на то, что становилось очень тепло, температура не была настолько высокой, чтобы нельзя было продолжать наблюдения.
Но вот расплавленная масса начала вдруг волноваться. Местами на ее поверхности стали набухать огромные бугры. Они лопались с сильным пыхтением и выпускали клубы пара, окрашенного в огненнобурый цвет.
То там, то сям в разных местах начали бить огненные фонтаны, разлетавшиеся мелкими брызгами.
Только успевало озеро успокоиться в одном месте, и ставшая снова неподвижной его поверхность подергивалась серой пепельной пеленой, как в другом поднималась такая же буря.
Теперь становилось так нестерпимо жарко, что девочке время от времени приходилось закрывать свое лицо руками.
Петя носился с камерой из одного места в другое и делал съемки. Окалани не отставал от него ни на шаг.
— Не подходи так близко к лаве! — останавливал увлекшегося оператора канак. — Здесь в прошлом году сгорел англичанин.
— Как сгорел? Стоя на берегу? — спросил Петр.
— Нет, в кратере, — отвечал Окалани. — Ему непременно хотелось зачерпнуть себе на память из самого кратера лаву. Для этого он привязал к длинной пальмовой палке разливательную ложку. Его предупреждали, что это бессмысленно, так как в лаве от ложки ничего не останется. Однако, этот турист, как истинный англичанин, был очень упрям. И что же! На глазах у всех он сорвался, упал в кратер и сгорел в один миг. Его тело сразу было охвачено беловатым пламенем и окуталось густым облаком дыма, а когда дым рассеялся, нельзя было найти и следа, куда он свалился. Очевидцы говорят, что лишь в воздухе носился запах жареного мяса, — и только.
— Куда же девался Дик? — тревожно спросил Петр под впечатлением этого рассказа.
Дика не было.
Юноша бросился к Нэлли и доктору.
— Где Дик? — спросил он, подбегая.
— Ушел в гостиницу занимать для нас комнаты, — ответил Томсен.
В воздухе было необыкновенно тихо, не чувствовалось ни малейшего ветерка, а в нескольких шагах от очарованных путешественников клокотала разъяренная стихия.
В это время к ним подошел управляющий гостиницей, пожилой обамериканившийся канак.
— Как это вы не боитесь постоянно здесь жить? — спросила Нэлли.
— Сначала было страшно, а потом привык, — отвечал он. — Лава уже давно здесь не выходит за края кратера; поднимется, как сейчас, и опадет. Обратите внимание, как она заметно прибывает.
Девочка вскрикнула. Только теперь заметила она, что раскаленная лава пододвинулась к ней на значительное расстояние. Невольно Нэлли сделала несколько шагов назад.
— Пойдемте отсюда, доктор Томсен, — сказала она.
— Успокойтесь, юноша, — заметил девочке управляющий, принимавший Нэлли за мальчика. — Когда лава поднимется, то опасаться нечего и можно спокойно спать у себя дома. А вот если она начнет сильно опадать, или совершенно исчезнет, то наверняка быть беде.
— Почему это? — спросила Нэлли.
— А потому, — пояснил доктор, — что раз лава начинает исчезать в кратере Килауеа, то это доказывает, что она нашла себе выход где-нибудь в другом месте горы Мауна Лоа и, вылившись оттуда, наделает немало беды.
— Ну, а здесь же почему будет опасно? — спросила Нэлли.
— А потому, — отвечай Томсен, — что опустевший кратер неизбежно должен загромоздиться обвалившимися его стенками и кусками застывшей лавы. Они закупорят выход для скопляющихся в недрах горы газов, вследствие чего произойдут сильные взрывы, сопровождаемые землетрясением и извержением.
Из гостиницы донесся звон гонга [11] .
— У нас сейчас будет обед, — сказал управляющий. — Я вам советую теперь покушать и вечером вернуться сюда. Здесь тогда очень красиво.
Было совершенно темно, когда вся компания снова направилась к кратеру, или, как его называют канаки Хэлимаума, «жилищу вечного огня».
Уже издали они заметили огромный огненный столб. Он поднимался над кратером и терялся в облаках.
— Что это, извержение? — беря доктора за руку, спросила Нэлли.
11
Гонг— медный диск, в который бьют барабанной палочкой— сигнал для сбора к столу. (Прим, авт.).