Нэлли
Шрифт:
Больше всего председатель комитета беспокоился о судьбе Дика и его спутников.
— О нас не беспокойтесь, — спокойно ответил ему матрос. — Как ваша рана?
— Болит очень. Проклятый прострелил мне левое плечо, — отвечал канак.
Через час наши путники садились на лошадей и обходной тропинкой, указанной им одним из членов комитета, двинулись в путь.
Нэлли была в каком-то столбняке. Она опомнилась только, когда по знакомому трапу поднялась на! палубу «Зари».
Уже мерно постукивала паровая лебедка, поднимавшая якорь, как на рейде показалась моторная лодка. С нее сигнализировали, требуя остановки парохода.
— Полиция! — сумрачно пробормотал себе под нос Дик.
XX. Борьба с морским гигантом
Дик так и впился глазами в приближающуюся лодку.
— Этого еще не хватало! — нахмурив брови, пробормотал он.
— Кеуа приехал! — раздалось с капитанского мостика.
— Вовремя же он поспел, — заметил Дику подошедший доктор Томсен, — опоздай он хоть на десять минут— и мы ушли бы без него.
— И напугал же он меня до смерти! — облегченно вздохнув, приговорил Дик. — Я был уверен, что это американская полиция. Ну, идем встречать приятеля.
Выйдя в море, «Заря» взяла курс на юго-запад. Погода держалась прекрасная, на небе не было заметно ни одного облачка. На второй день начало немного свежеть, и «Заря», как выражался Дик, уже «поклевывала своим носом». Ни Нэлли, ни Петр, однако, не испытывали мучительной морской болезни. Зато негритянка не выходила из каюты и лежала пластом на своей койке.
Было воскресенье. Работ на «Заре» не производилось, и Нэлли пошла на бак, т.-е. на носовую часть парохода. Здесь обыкновенно в день отдыха собиралась вся свободная от службы команда «Зари».
Несколько матросов, Петр, Дик, Кеуа и Окалани сидели в различных позах между «бухтами», т.-е. кругами смоленых канатов, и вели оживленную беседу.
— Ну, вот и Нэлли! — воскликнул молодой матрос Рансен. — Теперь вся наша компания в сборе. Садитесь сюда, мисс! — он указал на место возле себя.
Нэлли очень любила проводить время с матросами, с которыми все ближе и ближе сходилась во время плавания. В особенности ей нравился Рансен. Он, несмотря на свои молодые годы, успел побывать в двух полярных экспедициях. Его рассказы об охоте на белых медведей, на моржей и китов очень занимали девушку, которая аккуратно записывала в тетрадь все слышанное от этого моряка.
Теперь «Заря» приближалась к коралловым отмелям, или рифам группы островов Фаннинг. Уже простым глазом можно было различить очертания острова Пальмира.
Этот остров лежит в 1.550 километрах от острова Гаваи, на полпути к островам Самоа. На Пальмире «Заря» должна была захватить уголь и нефть.
Острова Фаннинг захвачены англичанами в конце XVIII столетия. Они богаты жемчугом. В окружающих эти острова коралловых отмелях водится множество разновидных рыб и животных. Самый южный из островов Рождества находится всего в двухстах километрах от экватора.
— Как это странно, — заметила девочка, — мне всегда говорили, что в тропических морях дарит невероятная жара, между тем на Гавайских островах, лежащих под тропиками Рака, я не испытывала такого невыносимого зноя, как, например, в летние месяцы в Нью-Йорке или в Детройте. Теперь же, приближаясь к экватору, даже днем ощущается приятный освежающий ветерок. Почему это? — спрашивала она.
И ей рассказали, что в Америке летом преимущественно дует юго-западный ветер, проносящийся через раскаленный материк, тогда как мы находимся в струе ветров, дующих из южнополярных стран. Эти холодные ветры на своем пути через южные тропики успевают лишь нагреться, и их температура иногда бывает ниже температуры воды. Струи же жарких сухих ветров, дующих от берегов Австралии, проносясь над океаном, становятся очень влажными, охлаждаются и не являются такими мучительными, какими они бывают обыкновенно на континенте.
Вдруг из корзины, подвешенной к фок-мачте, раздался пронзительный свисток, вслед за которым дозорный матрос громко закричал в рупор:
— На бакборте [12] показался кит.
Все бросились к правому борту парохода.
Вдали над волнами с правой стороны его носовой части показался огромный водяной фонтан.
Петр побежал в свою лабораторию, и когда он вернулся с камерой, то застал Стефансена и доктора наблюдающими показавшееся на поверхности моря чудовище.
12
Бакбортом называется правая носовая часть парохода. (Прим. авт.).
— Это не кит, а кашалот, — заметил доктор, — и при этом громадный!
Кашалот является исполином среди млекопитающих обитателей океана. В противоположность китам, которые водятся преимущественно в полярных морях, кашалоты большей частью встречаются в тропической зоне и обыкновенно держатся неподалеку от отмелей.
По своему наружному виду кашалот резко отличается от кита. Его голова занимает почти половину туловища, а в огромной пасти вместо роговых пластинок или, как их называют, китового уса у кашалота имеются острые зубы. Он обладает такой страшной силой, что ударом хвоста может легко разбить в щепы деревянную лодку.
Наблюдая показавшиеся над поверхностью воды фонтаны, Нэлли ясно увидала теперь и туловище кашалота, похожее на перевернутый вверх дном плоскодонный корабль. Вдруг эта синеватая масса зашевелилась, что-то заклокотало внутри ее, и, описав полукруг, она взволновала поверхность воды. В воздухе запахло отвратительной гнилью.
— И воняет же он! — сплюнув за борт, проговорил один из стоявших возле) девочки матросов.
Нэлли уже знала, отчего происходит такое зловоние. Туловище этою морского гиганта сплошь покрыто илом, раковинами и различными водорослями, в которых гнездится множество самых разнообразных паразитов. Они издыхают на теле кашалота, гниют на нем и заражают воздух ужасным смрадом.
Зато в кишечнике у этого страшилища содержится воскообразное жирное вещество, называемое серой амброй. Амбра эта очень высоко ценится, так как отличается очень сильным благовонным запахом и идет на приготовление тончайших духов. Обыкновенно амбру кашалот извергает в прибрежных местах, где ее собирают и продают по очень дорогой цене.
Но главная ценность заключается в голове кашалота. В ней находится жидкий жир. Жир этот называется спермацетом и употребляется в аптеках для изготовления спермацетовой мази и пластыря. Спермацета в кашалотовой голове очень много, а потому охота на него считается выгодным промыслом.