Нелюбимый
Шрифт:
– Ну-ну, ладно вам, я же просто спросил, – дружелюбно заулыбался парень, глядя на Энви темно-карими озорными глазами.
– Отстань от нее, Марси, неприятностей захотел? – окликнул соратника второй сопровождающий, высокий темноволосый юноша с благородной осанкой и несколько надменным взглядом. – Герцог не одобрит подобного общения с его невестой.
– Ты что ли ему наябедничаешь, Эрл? – весело отмахнулся Марси и натянул повод лошади, заставив ее отбить копытами чечетку. – Ты такой зануда! Госпоже баронессе уже осточертело ехать по лесу, вот я и решил развлечь ее беседой. Или ты хочешь, чтобы она от скуки из окна на ходу сиганула?
– Ну
Марси прислушался, чутко водя головой по сторонам:
– Пятеро, уже близко скачут.
– Что делать будем, вдвоем? – в голосе Эрла прозвучала не то чтобы тревога, но, скорее, некоторое сомнение в собственных силах.
– Разбойники же! – весело отмахнулся Марси, казалось, перспектива подобной встречи вовсе не напрягла его, а наоборот, здорово порадовала. – Ты что, старик, испугался? А еще королевским рэйнджером зовешься, мундир и плащ зеленые носишь! Э-эх! – нарочито пристыдив осторожного товарища, он развернул коня мордой к погоне и поставил боком к карете. – Поднимай арбалет, Эрл, и нечего ныть. Сделаем пару-тройку ежей из разбойничков, повеселим молодую госпожу!
***
Разбойников оказалось семеро. Пятеро сцепились с рейнджерами и оттянули их на сторону. Тем временем еще двое подобрались из укрытия к карете так быстро, что Энви даже не успела испугаться. Просто возле ее окна вдруг мелькнула обросшая бородой серая лошадь, потом другая – грязно-рыжая. Ее всадник, здоровяк с черной шевелюрой, дернул веревочный повод, остановился и сунул голову в окно:
– Тут кукла, Бланк, дворяночка! Тащи ее из кареты, пока парни дерутся с охраной!
Тут же в противоположном окне показалось еще одно лицо. Его обладатель мог бы выглядеть молодым, если бы не глубокие черные тени под глазами. Он мог бы быть симпатичным, если бы не порванная ноздря и несколько сколотых и отбитых зубов.
– Иди сюда, девка, – позвал он сиплым болезненным голосом и, спешившись, рванул на себя дверь кареты.
Энви так и не успела испугаться. Мгновенный ступор от неожиданного появления незваных гостей тут же сменился гневом. «Это я девка? Кукла? Да как они смеют!» Будь под рукой оружие, баронесса не раздумывая заколола бы негодяя, но на соседнем сиденье лежали только муфта и ридикюль.
Энви не растерялась. Стоило бандиту подняться на подножку, она, пользуясь более высоким во всех смыслах положением, ударила его ногой в бедро. Короткий острый каблук легко пропорол штанину и пробил кожу. Брызнула кровь. Разбойник заорал и принялся поносить строптивую жертву отборной бранью, которую оборвал свист арбалетного выстрела.
Головорезу повезло – болт воткнулся в борт кареты прямо у него перед носом. Мгновенно заткнувшись, разбойник лисицей метнулся к лошади и, прыжком взлетев в седло, поскакал прочь. Его темноволосому соратнику повезло меньше – еще один болт пробил ему горло, и он мешком повалился под ноги собственной лошади.
Оба рейнджера в мгновение ока оказались рядом. По им лицам было ясно – они не ожидали, что помимо пяти нападавших в открытую, еще двое выскочат из засады. Охранники чуть не поплатились за свою самоуверенность. Мальчишки, что поделать….
Энви недовольно посмотрела на них. Встретилась с удивленным взглядом Марси.
– Вот это удар. Кто научил подобному благородную госпожу? – тут же поинтересовался тот с хитрой улыбкой.
– Синтеррийские наемники, – сквозь зубы буркнула Энви, и то было чистейшей правдой.
Само собой, сопровождающие баронессы в это не поверили и приняли ответ за шутку. Энви тоже не стала вдаваться в подробности, ведь паре хитрых ударов ее действительно научил старый синтерриец – телохранитель отца. Его звали Рудиё. У него были две длинные седые косы, а еще он рассказывал Энви сказки про непобедимых героев и грозных богов далекой Синтерры. Потом Рудиё исчез – сгинул в одном из военных походов барона Эдинширского, но его боевую науку юная баронесса запомнила навсегда…
***
Прибыв в Тэсс, Энви немедленно отправилась к герцогу-жениху и вручила ему запечатанное тремя сургучовыми печатями сопроводительное письмо. Фретт Тэсский ждал ее в приемных покоях своего великолепного замка и, увидав невесту, пристально оглядел ее с головы до ног.
От взгляда герцога Энви бросило в дрожь. Никогда прежде мужчины не разглядывали ее столь откровенно. Она опустила долу глаза, пытаясь при этом удерживать голову прямо, а плечи, стянувшиеся вперед, словно крылья нахохленной птички, развести в стороны. Баронесса не собиралась показывать жениху свои волнения и тревогу, но рядом с этим высоким черноволосым мужчиной с волчьим взглядом, она чувствовала себя загнанной в угол овцой.
Взяв себя в руки, Энви присела в реверансе, прошелестев в тишине белым кружевом длинной юбки. Герцог ответил сдержанным кивком, метнул резкий взгляд на служанок, давая им понять – пора оставить гостью наедине с хозяином.
– Добро пожаловать в Тэсс, моя дорогая, надеюсь, долгий путь не слишком утомил вас? – покинув свое кресло, Фретт приблизился к Энви и тронул ее за подбородок, желая заглянуть в глаза.
Холодные длинные пальцы с ухоженными ногтями прижгли нежную кожу, будто лед. Сердце девушки екнуло, но, собравшись с мыслями, она попыталась оценить обстановку здраво. «Он же мой будущий муж. Я не могу позволить себе страх перед ним. Жить всю жизнь и бояться – не лучшая перспектива» – Энви с трудом выдавила улыбку, осторожно заглядывая герцогу в глаза. Глаза эти были светло карими, почти бежевыми. Зубы выглядели хищно – острые клыки выступали над ровными резцами. Лицо было узким, немного вытянутым, отчего казалось, будто секунду назад герцог начал превращаться в волка, но по какой-то причине тут же остановил процесс…
– Любуясь красотами ваших земель, я забыла об усталости и скуке, – вежливо произнесла Энви.
Герцог улыбнулся. Голос невесты оказался на редкость приятным, хоть и прозвучал несколько нездорово. «Нужно поскорее отправить ее в покои и приставить лекаря» – подумал он, придирчиво разглядывая неправильные, но благородные черты лица девицы. Глаза – светло-серые, блеклые, тонкие бесцветные волосы, заплетенные в длинную косу, бледная кожа. Ее горбоносый профиль походил на очертания благородной головы чистокровного грейхаунда, сухой, нервной, натянутой, как струна.
Несмотря на неоднозначный облик, в этой тонкокожей блеклой девочке отчетливо проступала порода. Она невероятно походила на своего отца, барона Эдинширского. Фретт восстановил в памяти его черты – развернутые плечи, осанка – «кол проглотил», такое же сухое, носатое лицо с вечно задранным кверху подбородком.
«А все же – хороша» – заключил он, мысленно представив, как будет смотреться рядом с ним новоиспеченная жена. Не красавица, пусть, главное, не похожа на тех нахальных беспардонных девок, которыми, как сорняками, «зарос» в последние годы королевский двор.