Нелюдь
Шрифт:
— Можете называть меня Гена, — добавил незнакомец, видимо решив, что это необходимо для оживления обстановки.
— Это необязательно, — коротко бросил Скелет. Его было не купить на эти вещи. Гена, Вася, Паша… Какая разница?
— Вы сами сейчас все поймете, — сказал торопливо Феликс и отпил жидкость из своего стакана. — Вы действительно не хотите коньяку?
— Нет, не хочу пока, — ответил Скелет и поторопил хозяина: — Давайте ближе к делу.
Тот встрепенулся и сказал быстро:
—
— Каких людей? — хмуро поинтересовался Скелет.
— Мы не знаем, каких, — ответил Феликс. — Просто произошло ужасное несчастье, и мы хотим найти виновников. Вот Геннадий Андреевич хочет. — Он мотнул головой в сторону тихо сидевшего с краю незнакомца.
Наступила недолгая пауза. Скелет больше не считал нужным задавать дополнительные вопросы и торопить развитие событий. Пусть теперь сами все рассказывают.
— У меня есть невеста, — начал вновь Феликс, явно делая над собой усилие и заставляя себя выдавливать слова. Они ему давались нелегко, Скелет это почувствовал.
— Моя невеста Юля шла по улице поздно вечером. На нее напали и похитили.
— Так нужно ее найти? — спросил Скелет, все еще ничего не понимая.
— Нет, она нашлась, — ответил Феликс и отпил еще один большой глоток. — Ее похитили, посадили в машину и завязали глаза. Потом куда-то отвезли. И там ее ослепили. — Феликс сказал это, и стакан в его руке задрожал, а голос как будто сорвался.
«Бедняга, волнуется», — подумал Скелет с сочувствием.
— Что значит — ослепили? — спросил он осторожно: — Зачем ослепили? За что?
— Ни за что, — ответил Феликс и потом упавшим голосом еле слышно добавил: — У нее вырезали глаза.
Как будто что-то пронеслось в воздухе, как будто что-то упало и разбилось рядом.
— Вырезали глаза? — переспросил пораженный Скелет. Он всякое видел и слышал на своем веку, а за последние годы — в особенности. Но чтобы такое…
Феликс кивнул и опустил голову. Он подтвердил свои слова, но избегал повторять их.
Скелет молчал. Он должен был собраться с мыслями. Слишком необычную вещь он только что услышал.
— Они выдвигали какие-то требования? — наконец спросил он. — Вообще, зачем они это сделали?
— Об этом потом, — вдруг сказал сидевший молча прежде Геннадий Андреевич. — Сначала скажите, вы могли бы их найти? Мне нужно их непременно найти. Я хорошо заплачу, если вы найдете…
— А зачем вам это надо? — спросил Скелет и тут же прикусил язык. Внезапно он понял, кто этот мерзкий тип и что он делает тут сейчас в доме у Феликса.
— Вы ее отец, да? — спросил он сразу же. Мужчина кивнул и лицо его покрылось красными пятнами.
— Я хорошо заплачу, — повторил он, как будто старался убедить в чем-то Скелета, или
— Постойте, — ответил Скелет, лихорадочно пытаясь вобрать в себя сказанное и осмыслить то, что ему поведали.
— За что это с ней сделали? Вероятно, это вас хотели за что-то наказать? Или от вас чего-то хотят? Хотя я никогда не слышал о таком способе наказания или шантажа…
Скелет говорил чистую правду. Такого он никогда не слышал. Могут избить, убить самого человека, если он что-то должен или не отдает. Или в наказание за что-то. Могут даже сделать то же самое с его родственниками. Но чтобы такое зверство…
— Вы что-нибудь должны? — спрашивал он у Геннадия. — Или вы кого-то предали? Заложили? Что вообще может быть от вас нужно?
Потому что даже если кто-то захотел сделать такое наказание, то наверняка не остался анонимным и каким-то образом дал понять потерпевшей стороне, и что ее настигла такая кара… В противном случае это никакая не месть. Ведь вся сладость мести как раз и заключается в том, чтобы жертва понимала, за что с ней это сделали…
— Я никому ничего не должен, — медленно и раздельно ответил Геннадий Андреевич. — А если кому-то и должен, то это обычные рабочие вопросы, и они решаются в рабочем порядке… Мои кредиторы совершенно не склонны к таким вещам. Да у них и оснований нет. Даже если я задолжал, я отдам с процентами, как положено. Нет, это не то.
— А если это просто месть? Кому-то вы наступили на любимую мозоль? — допытывался Скелет.
— Мы уже думали об этом, — сказал мужчина, нервно поеживаясь под красивым серым пиджаком в искорку.
— Ну и что? Вы вспомнили, кто мог бы вам отомстить таким образом?
Опять наступила пауза, в течение которой Геннадий беспомощно развел короткими руками и сказал:
— Нет. Никто не мог. Если бы я знал, кто это может быть, я не стал бы к вам обращаться. Но я ничего не могу придумать. Я обеспеченный человек, член правления нескольких акционерных обществ, и конечно же, у меня есть недоброжелатели. Есть и враги. Но совсем не такие, и не на том уровне, чтобы сделать такое…
Он был растерян, и Скелет почувствовал это. Он перевел взгляд на Феликса и пожал плечами.
— Знаете, — сказал он сдержанно, — если говорить по науке, то прежде всего должен быть мотив. В основе любого действия лежит мотив…
Скелет выучил это за годы службы в милиции. Именно с мотива и начинается раскрытие любого преступления. Кому это было выгодно? Ведь не искать же преступника среди всех пяти миллионов жителей Петербурга.
В основе любого раскрытия преступления лежит то, что ищут среди тех, кому это было выгодно. Таким образом, круг подозреваемых сразу же очень сужается.