Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2
Шрифт:
А это что? Частокол, точно ж, частокол, и довольно высокий. Ящерка такого не перепрыгнет! Вот Виталин оборотень — запросто. Это я к тому, что и мне частокола не перепрыгнуть, придется вокруг обегать…
Дверь! Дверь была небольшой и чрезвычайно узкой — двое не зайдут. Но у нас везде двери такие — все лишь бы сохранить тепло и безопасность.
— Открывай, открывай! — Адреналин уже из ушей лился, до боли хотелось прибавить что-нибудь непечатное, но я сдержался: неизвестно, как отреагируют на мою брань насельники этого странного подворья.
— Да откройте уже, пожа-а-луйста-а! — Тварь приближалась довольно быстро, пули на нее действовали не совсем так, как мне бы хотелось, но я все равно в быстром темпе высадил полмагазина. Попал, но шкуру пробил раза два только, наверное… А затем раздался скрип петель, и чья-то рука схватила меня за шиворот и могучим рывком втянула внутрь частокола. Дверь мгновенно захлопнулась, лязгнул засов, и в ту же секунду, с той стороны, снаружи, в дощатую преграду гулко ударил кнутом язык твари. Ящерица дико завыла, заставляя меня морщиться и закрывать уши руками, потом вой стал отдаляться… Ушла… Пора и на спасителей своих посмотреть.
Я бы еще трижды подумал, прежде чем открывать двери вооруженному незнакомцу, — хоть бы его целое стадо мантикор загоняло…
— Здравствуйте! — Передо мной стоял толстый и красивый парниша, по выражению одного писателя, из пришлых. Лет так шестьдесят с хвостиком парнише. Сивая борода до пуза, на голове остроконечный колпачок, который когда-то был черным, на плечах обычная армейская телогрейка. Телосложение — как у вольника-тяжеловеса… Ряса под телогрейкой какая-то, или как эта хламида-монада называется? Оружие? А оружие где?
— Спасибо, что открыли! Я — Петр Корнеев, полуэльф, как видите… Если вы хотите меня как-то проверить, я готов!
— Заходи, как раз самовар вскипел! — Дед махнул рукой на небольшую хибарку, притулившуюся к срубу побольше.
Сруб венчала смешная фигурная крыша, конусовидная, но, видимо, просевшая, так что по форме крыша стала походить на луковицу. Венчалась она крестом аж с тремя перекладинами — длинной посредине и двумя короткими, сверху и снизу, причем нижняя была прибита криво. Если смотреть со стороны входа, то видно, что правая сторона коротенькой нижней перекладины опущена, а левая задрана наверх. Специально сделали? Я же это видел, знаю… Христиане, вот кто это! Христиане в лесу — неужели монахи? Вот уж редкость диковинная! Как же я сразу не догадался!
Домик, куда пригласил меня старик, надо сказать, не поражал воображения размерами. Табуретка Глоина сюда бы вряд ли поместилась: в двери бы точно не прошла. Спит дедушка, скорее всего, на полу, укладываясь наискосок — гипотенуза, потому что больше катета. И чтобы лечь, ему надо будет переставить столик и стулья…
— Не ожидал я, что вы меня так беспечно привечать будете. Думал, не пустите в дом, пока проверку какую-нибудь не проведете, как полагается… — Чай был, что называется, зеленый, из каких-то трав, не слишком искусно подобранных, зато к нему полагались свежие медовые соты… Спасти от нечисти разумного — одно дело, а в дом приглашать — совсем другое!
— Это спасибо скажи свитеру своему. И, пожалуй, еще своей манере здороваться! Большинство почему-то любит чешуей блеснуть — смотрите, какие мы вежливые, и чуть что, так сразу: «Милость богов! Милость богов!»
— Боги — они разные бывают, — высказал я свою точку зрения, — мне, например, милости какой-нибудь Кали и даром не нужны. И кто мне «милость Кали» пообещает, сильно рискует нарваться.
— Странно, что не все это понимают. Наверное, традиционный ответ «Над вами милость!» подразумевает, что те милости, которые кто от богов призывает, пусть сперва на себе испробует! Но мы так здороваться не можем. Нам, как бы это помягче, — тут старик замялся, — «религиозные предрассудки» не позволяют. И я тебя встретил так попросту, потому что знак креста на тебе и поздоровался ты нормально — для нас нормально!
— Так почти все эльфы здороваются — маэ гованен, например, что значит «добрая встреча!». Можно просто сказать «зюйлад!», то есть «привет!», и не заморачиваться. В любом случае, чтобы эльфы каких-то богов или божков поминали, — не было такого никогда. Что на «высоком», что на «лесном» языках. Ну, максимум сообщат, что солнце, звезды и луна осияли час нашей встречи. Но это если вы на очень вежливого эльфа попали, или протокол ведется. А не ведется — так просто «аайе» скажут. С вежливостью вообще-то у эльфов проблемы… А свитер этот я в Ярославле купил… Крестики на нем — так, для красоты в основном… Так что, считай, совпадение…
— Это у тебя совпадение, а у нас — воля Божья. И без нее не добраться бы тебе до нашего скита! А уж раз добрался, так, значит, есть у тебя к нам дело, ты уж мне поверь! Случайностей не бывает! — И старик многозначительно воздел указующий перст.
— Сейчас чай допьем, с дорожки, а потом знакомиться пойдем! — продолжал монах, оказавшийся Паисием. — Мы тут скитничаем… Кроме меня еще двое спасаются: Тихон да Александр. Я навроде выборного скитоначальника, да и по возрасту старший.
Спасаются они! Насмешили! От кого и чего они спасаются посреди леса?
Тут Паисий посмотрел на меня так, как будто увидел впервые, и сказал:
— А ты некрещеный ведь? У нас через часок утреня — хочешь, вместе пойдем! Некрещеным можно!
Пришлось вежливо отказаться — не люблю камланий всяким там… богам. Да и какие у меня боги? По материнской стороне или по отцовской? Людские или эльфийские? А если людские, то аборигенские или боги пришлых?
— Ну, на нет и суда нет! Значит, что-то другое тебя к нам привело. Может, на душе что имеешь — так вываливай, не стесняйся!
— Что, прямо вот так? — Если они тут каждого случайного путника так пытают, то это называется нездоровое любопытство.
— Да что ты мнешься, говори уже, я же вижу — накипело!
Ладно, действительно накипело, кое-чего расскажу из вежливости — не думаю, что мне это как-то повредит, да и истинную причину того, что я почему-то же оказался здесь, надобно скрыть. А врать лучше всего правдоподобно:
— Есть у меня проблемка одна: снится мне пакость всякая, избавиться хочу…