Немецкая любовь Севы Васильева

Михайлов Борис Борисович

Милиционер, смилостивившийся освободить Галину с детьми, оказался более сообразительным и сказал товарищу: позвони сам, узнай, что за номер. Позвонили, ответила дежурная, сказала, что товарища Борисова нет, сегодня суббота, спросила, что передать?

В итоге, марки вернули, переписали данные моего паспорта и Юрки, и мы пошли в зал, взяли две пары взрослых и две пары детских джинсов. Остались марки еще пар на пять. Потратил их потом на всякую ерунду. В дальнейшем при посещении "Березки" больше не задерживали.

— А пластиковые карточки куда дел? — спросила Лена.

— Оставил в Германии. Я и деньги оставил бы, не помнил, что в потайном кармане лежат, собирался очень быстро. Самолеты в Москву из Кельна летали не регулярно и меня отправляли посольские. Позвонили в последние минуты.

— Попутешествовал ты! Меня возил лишь в Болгарию и Польшу, — обиженно заметила Лена. — Теперь понимаю, почему тебя за границей ничто не удивляло и не смущало. Снова отвлеклись, рассказывай дальше, что-нибудь полезное делал у отца или лишь развлекался?

— Меня развлекали. А полезное… Язык немного подучил. Увидел, как можно жить, когда не контролируют каждый шаг и приветствуют инициативу.

— Что ж тогда не остался!

***

Из всего, что окружало Севу, наибольшее удовольствие доставлял бассейн. Счастливая возможность в любую минуту порезвиться в воде, поплавать, понырять. Вернувшись из Лондона, в первый же день поспешил в бассейн. Наплававшись вдоволь, собрался уходить, когда подошла Амалия, спросила о планах на день, не требуется ли помощь. Он поднялся на бортик.

— Никогда не видел тебя в бассейне. Не любишь воду? Раздевайся, поплаваем. Заодно посмотрю, как выглядишь в купальнике.

— Нормально выгляжу. Мужчинам нравлюсь, — она улыбнулась. — Я душ принимаю.

— Не понимаешь настоящего удовольствия! Разве сравнить с душем! Душ хорош после бассейна.

Амалия ничего не ответила. Ее часто бесило Севино непонимание очевидных истин, которые давно следовало бы знать. Объяснить их долго не решалась. Сейчас неожиданно для себя не сдержалась.

— Ты будущий хозяин, я, — она на миг замолчала. — Служащая в доме всего-навсего. Не ровня тебе, неужели не понимаешь! Марика — иное дело.

— Если будущий хозяин, считай, разрешаю пользоваться бассейном.

— Сева, Сева… Столько времени у отца, и всё не разберешься, кто есть кто. Язык со временем выучить, верю, а понять жизнь… — Она не договорила. — Я пойду?

Ответы Амалии озадачили Севу.

— Иди, конечно, и улыбнись! — Он поднялся и начал растираться. — Ты права, не могу привыкнуть к здешним нравам. Твоим подобострастным взглядам. Можно г-н Клуге, позвольте г-н Клуге. Какой я тебе господин?

— Отец скоро поймет, общение с фройлен Марикой не прибавляет тебе фамильной гордости. Придется искать другую подружку на роль воспитателя.

Амалия ушла, оставив Севу размышлять над последними словами.

"Другую подружку… Он, что, подстроил знакомство с Марикой? Не верю! Сам познакомился, дальше обоих потянуло друг к другу. Приемы в доме отца происходили и раньше. Мой приезд очередной повод, и не пригласить своего компаньона с женой и взрослой дочерью — участницу всех светских вечеринок, не мог. Амалия не права. Может, уязвлённое чувство, не обращаю на нее внимания, говорит? Так сама сказала, каждый сверчок знай свой шесток. Как я должен демонстрировать фамильную гордость? Держусь, кажется, достойно. Не знаю всех тонкостей здешней жизни, не пользуюсь положением сына богатого и влиятельного человека? Не умею вести себя в обществе… В этом, наверное, права. Многое здесь мне чуждо. Другой, с благодарностью воспринимал бы всё как есть, не терзался в сомнениях, и чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Я тоже счастлив, и все же постоянно чего-то не хватает — дела своего, общения, друзей, споров. Часто вдруг приходит мысль, а настоящее ли всё вокруг или смотрю длинный сон".

***

Пауль выполнил обещание и позвонил, пригласил Севу на уик-энд. Отец хотел отправить его одного с шофером, но Сева настоял взять и Амалию.

— Без неё будем глухонемыми. Хочется пообщаться с двоюродным братом, больше узнать о стране. Моих скудных знаний языка не достаточно.

Отец согласился и наказал Амалии в поездке продолжать учить Севу языку при каждом удобном случае.

В уже знакомом доме их встретили родители Пауля — Герда и пастор Дирк. Пока Пауль не вернулся с работы, и до ночной экскурсии оставалось время, Дирк пригласил Севу познакомиться с его церковью. Воспитанный атеистом, до последнего времени он не принимал серьезно церковь и её служителей. Посещение методистов в Бонне, слушание проповедей, которые про себя сравнил с еженедельной политинформацией, какую по вторникам проводил кто-нибудь из членов партбюро, пошатнули его отношение. Делал всё новые открытия и продолжал удивляться. В Бога здесь верили все, или делали вид, что веруют. Во всяком случае, на темных и забитых, оторванных от радостей жизни не походили. Отец и его компаньон каждое воскресенье посещают церковь. Марика, и Ингрид тоже считают себя верующими. При своих взглядах на случайные любовные связи! Отец Пауля — пастор Дирк всесторонне образованный культурный человек, сними с него пасторское одеяние и ни за что не подумаешь, что перед тобой представитель Бога, его доверенное лицо.

Дирк привел Севу с Амалией в пристройку к храму, где детишки семи — десяти лет рисовали совсем не религиозные сюжеты — автомобили, дома, теплоходы на реке. В другом помещении оказался настоящий спортивный зал. Шведская стенка, турники, штанги, батут, здесь занимались ребята постарше.

— Чтобы не носились бесцельно по улицам и не хулиганили, мы приглашаем детей к себе. Вместе с педагогом они делают школьные домашние задания, смотрят телевизор, занимаются спортом. Помещения храма постоянно открыты, и прихожане — активные члены церкви занимаются с детьми, общаются с взрослыми жителями района.

Дирк рассказал, что кроме воскресной школы для детей и еженедельных занятий по изучению Библии взрослыми, и конечно — регулярных богослужений, он и члены церкви водят младшеклассников в музеи и на природу, подменяют сиделок в больнице, посещают приют для престарелых, кормят бездомных и совсем опустившихся людей.

— У нас помощью больным и престарелым занимаются тимуровцы, а кружки по интересам работают в детском секторе заводского Дома культуры, — объяснил Сева пастору, подумав про себя, что не слышал, чтобы Стародубская церковь занималась с детьми, да её посещают одни старухи.

Пастор спросил, кто такие тимуровцы и какую еще деятельность, кроме богослужений, ведет его церковь. Сева замялся, и Амалия вместо него объяснила наивному пастору, что Сева, как и вся молодежь в Советском Союзе, атеист и не ходит церковь.

— Плохо. Очень плохо, — сказал пастор и погрустнел. — Потому русские плохо живут, что живут без Бога. Надеюсь, Курт приведет тебя в церковь.

— Кто вам сказал, живут плохо? Нормально живут, — ответил Сева. Амалия не перевела, а

ответила, что Сева с отцом дважды побывал на службе, и, как ей показалось, есть первые сдвиги в его воззрении на религию.